Токацин - Чёрная река

• Название: Чёрная река
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

О том, как Кесса Скенесова стала Чёрной Речницей, о её путешествии в Хесс и возвращении на гребне великой Волны, о существах и народах, встречаемых в Хессе, и о легендах, блуждающих там.

---

— Тут редко бывают чужаки, — прошептал один из проводников, пробегая мимо Кессы. — Но помощь нам обещали. Видишь Вэй с белыми перьями и красными бусинами? Это Олукчи, она тут старшая.

Хески быстро поднимались на холм, нависший над озерцом. Олукчи остановилась у плоского валуна и забралась на него, резким свистом подзывая соплеменников. Кессу, вставшую у подножия камня, обступили со всех сторон. Хески забросили на валун принесённые из Ралми кули с рыбой.

— Ты-сснорк, ты-бегущий сса горы? — слова Вейронка давались Олукчи с трудом, она свистела и шипела, и речь звучала невнятно. — Лигны-сстража ищущие тебя, летящие выссоко?

— Да, — кивнула Кесса. — Стражники ловят меня. На дорогу мне не выйти.

— Тшшумма, — Олукчи махнула хвостом в сторону холма. — Сса горами-блисско. Тропа пониссу. Ты-сснающий? Откуда?

— Ты же видела сеть, — вмешался один из проводников. — Кесса идёт из Манхора.

— Манхори… — хеска встопорщила усы. — Много-говорящие. Чужой яссык… Очень-много-говорящие, хешшш-ссс!

— Тут есть какой-то подземный ход, да? Как между Шелрисом и Манхором? — осторожно спросила Кесса. Вэй, зашипев, отхлынули от скалы. Олукчи припала на передние лапы.

— Есссть живущий-пониссу, — сказала она, поворачиваясь боком к холму. — Блисско. Ты-уходящий, и ты тоже! Вы-относссящие эту рыбу. Туда-блисско, внисс. Ждущие там!

Четверо Вэй, настороженно посвистывая, подобрали кули и кинулись вверх по склону, к прикрытой валежником норе.

— Они позовут Мваси, — прошептал проводник из Ралми. — Видишь, они готовят для него сбрую? Они согласны помочь. Не ходи к ним в дома, сиди на холме, пока тебя не позовут. Мы вернёмся в Ралми. Так ты обещаешь, что Волны не будет?..

…Кесса, устроившись на груде веток, задумчиво грызла солонину и смотрела на озёрный посёлок. Полдень наступил, и хески попрятались в хижинах, но ни над одной из них не поднялся дымок, и ниоткуда не пахло костром или жареной снедью. Переменившийся ветер пригнал летучих медуз к озеру, и они повисли над водой, собирая мошку раскинутыми щупальцами.

Громкий свист донёсся из норы, скрытой в кустах, и Кесса вскочила, подхватывая с груды валежника дорожную суму. Кусты заколыхались, на мгновение из них высунулась перепончатая лапа, поманила странницу к себе и снова пропала. Кесса, пригнувшись, полезла в нору.

Тёмный туннель расширился, впереди замерцало что-то алое, свернутое спиралью. По камням зашелестела чешуя, послышался тревожный пересвист Вэй, а несколько секунд спустя Кесса заглянула в немигающие глаза огромного золотистого змея.

Это было огромное существо — Кесса легко уместилась бы в его приоткрытой пасти. От затылка узкой, приплюснутой с боков головы начинался алый гребень, неярко мерцающий во мгле. Он тянулся к хвосту по длинному телу, свёрнутому во множество спиралей, и его свет отражался от крупных золотистых чешуй. Из пасти существа пахло рыбой. Ненадолго отвернувшись, чтобы понюхать опустевшие кули, оно вновь потянулось к Кессе и высунуло раздвоенный язык. Он задрожал у её лица, и она судорожно сглотнула.

— Золотистый Халькон! — прошептала странница, стараясь смотреть на хвост, а не в пасть. — Да какой огромный…

Существо закрыло пасть и с негромким шипением приподняло голову.

— Хоть кто-то здесь не путается в собственном языке.

Золотистый змей говорил с закрытой пастью, но слова звучали внятно — правда, что-то давило Кессе на уши. «Ух ты! Это Магия Мысли, не иначе,» — подумала она и тут же смутилась — кто знает, что этот хеск может услышать?

— Моё имя — Кесса, дочь Ронимиры Кошачьей Лапки, — Кесса отвесила неуклюжий поклон. — И я ищу дорогу через горы.

— Ну разумеется, — существо ещё раз обнюхало пустой куль из-под рыбы и развернуло тугие спирали хвоста, вытянувшись вдоль стен пещеры. — Ты управляешь подземными водами и вмешиваешься во внутренние дела Гванахэти. Необычно, но случается. Судя по тому, что я слышал о Чёрных Речниках, подобное с ними бывает часто. Неожиданно, правда, встретить одного из них, после всех этих слухов о роспуске Чёрной Реки… Хсссс! Гребень!

Вэй, обступившие толстое туловище хеска и пытавшиеся накинуть на него широкий кусок кожи, опасливо попятились. Четверо поднялись на задние лапы, перекинули полотнище через гребень и надели на него, пропустив костистые отростки сквозь щели в дублёной коже.

— Так-то лучше, — змей положил голову на камень, разглядывая Кессу неподвижными глазами сквозь прозрачные щитки брони. — Как я уже сказал, это неожиданно. Будет чем поделиться со знакомыми следующей весной.

Кесса помотала головой — взгляд змея наводил на неё оцепенение.

— Ты видел и других Чёрных Речников? Давно? — с надеждой спросила она.

— Много вёсен назад. У них были длинные и странные имена, — хеск посмотрел на потолок пещеры, будто ждал оттуда подсказки. — Ксилия Болотный Огонёк, например. Она прошла здесь последней.

— Ксилия Болотный Огонёк?! — Кесса изумлённо замигала. — Её лук у меня, и я уже всё обыскала — мне никак не отдать его хозяйке! Скажи, могучий Халькон, куда она пошла?

— Я не спрашиваю, кто куда идёт, — змей снова посмотрел на потолок. — Поэтому мои тайные тропы до сих пор всем нужны. Надо полагать, она шла к Чёрной Реке. Все они, когда им было трудно, уходили туда. Не знаю, вернулась ли она.

— Не вернулась, — вздохнула Кесса. — А далеко отсюда Чёрная Река?

— В моховых лесах, должно быть, — хеск оглянулся на четвёрку Вэй, опутывающую его кожаными ремнями. — Там вязкая почва, очень неудобно её рыть. И зачем ты называешь меня Хальконом? Я — Мваси, и это мой народ.

Один из Вэй похлопал лапой по упряжи и громко свистнул, глядя на Кессу.

— Ксилия тоже любила вмешиваться во внутренние дела Гванахэти, — пробормотал Мваси, подтягивая под себя хвост. — Из-за этого посёлок этих водоплавающих, не преуспевших в изучении чужого наречия, до сих пор стоит под холмом, а не превратился в кучу перегноя. Взгляни ещё раз на небо, Кесса, и занимай своё место. Путь нелёгкий…

…Прерывистый негромкий гул, шипение оплавленного камня и сильная качка не помешали Кессе уснуть прямо в тесном коконе из дублёной кожи, пристёгнутом к боку подземного змея. Туловище Мваси извивалось, выписывая широкие петли, кокон колыхался и вздрагивал на поворотах, запах гари щекотал ноздри, и сквозь сон страннице мерещились древние города, высокие здания, похожие на скалы, испещрённые тёмными провалами окон, дымящиеся обломки невиданных машин и россыпь обугленных костей. Несколько раз она просыпалась, вскидывалась в испуге, с трудом вспоминала, где она, и снова проваливалась в сон. Так тянулось время, пока над головой не заскрежетали камни, а в лицо не ударил холодный мокрый ветер.

— Приехали, — Мваси поддел зубами крышку кокона, и ремешки, не выдержав, порвались. Кесса ошалело замигала — её голова торчала наружу, а перед глазами плыл засыпанный мёртвыми сучьями склон, туманные стволы-столбы вдалеке и сплетённые между собой серебристые ветви без единого листка.

— Хшшш! Ветер с Геланга, Элиг бы его побрал, — змей брезгливо встряхнулся, и Кесса вылетела из кокона и шмякнулась на сухие ветки. — Джумма в той стороне, а Геланг — вон там. Удачи, Речница…

Он вскинулся над землёй, покачиваясь на хвосте, и рухнул на дно оврага, пробивая головой завалы веток, почву и камни под ней. Алый гребень вспыхнул на лету, золотистая чешуя сверкнула и погасла в зарастающем на глазах туннеле. Кесса встряхнулась, крепко ущипнула себя за руку и нехотя поднялась с земли. «Что ж, покатались — и хватит…»

Она пересчитала свёртки, сложенные в суму. В воде недостатка не было (жаль, что кончился зихейн; любопытно, есть ли маги, умеющие создавать его из воздуха… или воды?), а вот припасы подходили к концу. Пара небольших кусков солонины, раскрошенные сухари, пригоршня толчёных желудей и половина плоскотелой рыбины из прудов Ралми… Пересчитав уцелевшее, Кесса с опаской покосилась на срастающиеся между собой серебристые деревца. Меж ними виднелась тропка, убегающая влево, несколько сучков сплелись над ней, но просвет остался широкий — Кессе места хватило. Она отмахнулась от потревоженной канзисы, всплывшей, как пузырь, из кустов, стряхнула с запястья жгучее щупальце и вынырнула на мощёную дорогу со знакомыми столбиками вдоль обочины. Из-за поворота уже слышен был грохот повозки, топот быстроногих ящеров и сердитые крики огромной нелетающей птицы. Кесса отступила в кусты, пропуская шумный отряд, и неспешно пошла следом.

Серебристый мох — легендарный холг, растение, заплетающее пути — поднимался с двух сторон дороги, тянул к ней голые ветви, но срастись над ней не смел. Кесса видела на его ветках свежие зарубки — кто-то расчищал тропы, срезал лишние побеги и отгонял подальше назойливых медуз и перистых змей. Высокие хвощи поднимались над серебряным подлеском, зелёный и белый мох бахромой свисали с их ребристых стволов, и вокруг него носились, блестя боками, крохотные летающие рыбы. «Вот и моховой лес,» — Кесса настороженно огляделась по сторонам, но услышала только шум очередной повозки. Пара товегов волокла её по мостовой, и погонщик понукал их что было сил, но быки никуда не спешили. «Живи тут рядом громадная харайга, они бы стрелой летели!» — покачала головой Кесса и покосилась на стволы хвощей. «Коты любят драть кору с кустов, даже на задние лапы становятся, лишь бы поточить когти. Если так сделает когтистое чудище, высоко оно дотянется?»