Евгений Сухов - Убойный репортаж

• Название: Убойный репортаж
• Автор: Евгений Сухов
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-73165-7

Научная конференция в НИИ неврологии обернулась трагедией: на глазах у многочисленной аудитории умер главный докладчик – профессор Фокин. Тело научного сотрудника было в срочном порядке доставлено в центр судебно-медицинской экспертизы, где выяснилось, что Фокин был убит – отравлен сильнодействующим ядом. Смертью видного ученого заинтересовалось руководство одного из столичных телеканалов. Криминальному репортеру Аристарху Русакову поручается провести журналистское расследование и выяснить, кому была выгодна смерть Фокина. Русаков с азартом берется за дело и вскоре приходит к выводу, что убийство, возможно, совершила бывшая жена профессора…

---

– Вот даже как! Что он имел в виду? – оживился Бровкин.

– Он сам скажет об этом чуть позже, – ответил я. – А скажет он то, что речь в его докладе пойдет о его экспериментальной лаборатории и о результатах ее деятельности…

– А вы знаете, чем занимается эта лаборатория? – пытливо посмотрел на меня капитан.

– Только в общих чертах, – ответил я. – Лаборатория доктора биологических наук Рудольфа Михайловича Фокина занималась воздействием электромагнитных лучей и магнитного поля на различные участки мозга, отвечающие за разные функции человеческой деятельности. Судя по всему, Фокин и его группа были на грани мирового открытия. Либо они его уже совершили, и он собирался поведать об этом на конференции своим коллегам. Говорили, что он заткнул за пояс американцев и немцев…

– А кто говорил, не припомните?

– Просто люди из зала. Делать было нечего, сидел, слушал, – ответил я. – Я этих людей не знаю…

– Значит, вы пришли на эту конференцию за сенсацией? – с иронией спросил капитан.

– Именно так. Мы пришли за сенсацией.

– Что ж, вы ее получили, – уныло проговорил Бровкин, – только иного характера…

– Вы абсолютно правы, – согласился я. – Но кто мог подумать о таком?

– Хорошо. – Капитан снова что-то записал в протоколе и поднял на меня взгляд: – Фокин сказал, что будет говорить о своей лаборатории. И что произошло дальше?

– Дальше он замолчал. Было заметно, что профессор очень волнуется. Да еще и в зале было довольно душно. Он налил из стоящей на кафедре бутылки с минеральной водой половину стакана и выпил его содержимое одним глотком…

– Он что, не поморщился, не почувствовал специфического запаха? – спросил Бровкин.

– Нет, не поморщился, это точно. А насчет запаха – не знаю, может, и почувствовал, да не придал значения. Говорю же вам, он очень сильно волновался, это, наверное, было заметно даже с последних рядов… Хотя это странно, обычно ученые привычны к разного рода выступлениям, а тут его буквально колотило!

– Дальше, – коротко сказал капитан Бровкин.

– Дальше он произнес последнюю фразу, что вся деятельность его экспериментальной лаборатории – это… И на этих словах запнулся. Больше Фокин ничего не сказал, сильно покраснел, потом в его глазах отразился ужас, и он упал на пол, содрогаясь в конвульсиях. А потом умер… Вот, собственно, и все…

– Ну а вы, девушка, кто? – перевел взгляд с меня на Ирину Бровкин. – И что вы здесь делаете?

– Я? – встрепенулась Ирина. – Я слушательница Школы молодого журналиста при нашем университете. – Она доверчиво улыбнулась капитану, на что тот ответил легкой улыбкой доброго, но еще не старого дядюшки. – У меня было задание сделать репортаж о конференции. Вот почему я здесь.

– Понятно, – кивнул Бровкин. – Тоже будете скоро охотиться за сенсациями?

– Нет, – ответила Ирина, честно посмотрев ему прямо в глаза. – Я буду охотиться за правдой…

– А что за ней охотиться? Разве она скрывается?

– Нет, сама она не скрывается. – Ирина еще минуту назад была сама непосредственность и вдруг сделалась неприступной и холодной: – Ее скрывают…

– Ого, как! Ясно, девушка, – сбросил с себя образ доброго дядюшки капитан Бровкин. – Ваше имя, место работы или учебы?

Ирина назвала. А когда Бровкин спросил, что она может показать «по этому делу», она ответила:

– А вы перепишите показания Аристарха Африканыча Русакова на отдельный листок, а я подпишу. Мы же видели с ним буквально одно и то же.

– И ничего нового к его показаниям вы добавить не можете? – покачал головой капитан. – По собственной практике я знаю, что женщины куда более наблюдательны, чем мужчины.

– Нет, это не мой случай, – ответила Ирина тоном продавщицы, отказавшейся разменять сто рублей на гривенники.

Я с любопытством посмотрел на нее – а девушка-то с характером.

Наконец свидетели были опрошены, протокол с места происшествия полностью составлен, труп Фокина покрыт невесть откуда взявшейся белоснежной простыней и унесен. Записав наши адреса, капитан Бровкин со своей немногословной командой отбыли, забрав у Степы компакт-кассету. На что мой оператор почему-то никак не среагировал…

– Вас куда-нибудь отвезти, Ирина? – спросил я девушку.

– Ну разве что пообедать в какой-нибудь хороший ресторан, – серьезно ответила она и, увидев в моих глазах некоторое замешательство, улыбнулась. – Не беспокойтесь, я шучу. И везти меня никуда не надо. Мне тут недалеко.

– Ну а если все же такое желание возникнет – пообедать или поужинать вместе, как мне вас найти?

– Что, только пообедать или поужинать?

– Ну-у, может, и позавтракать, – прикинулся я эдаким простаком.

– Я не это имела в виду. – Она подошла ближе и заглянула мне в глаза. – Возможно, мне понадобится ваш совет или помощь…

– Тогда, если вам понадобится какой-либо совет или помощь, как мне вас найти?

– Позвоните мне… – Ирина продиктовала номер сотового, который я тотчас занес в свой список контактов мобильного телефона. После чего мы тепло распрощались и разошлись.

Не без обоюдного желания продолжить наше знакомство…

На работу мы прибыли опечаленными. Вернее, опечаленным из-за изъятия кассеты был только я. Степа, по своему обыкновению, был невозмутим, как гранитная ступенька мавзолея. А Сан Саныч, наш водитель, буквально источал оптимизм. Так что в скверном настроении пребывал единственно ваш покорный слуга…

– Что случилось? – заметил мое убитое состояние шеф.

– Ничего, – отвечал я бодреньким голоском и добавил, чуть помедлив: – Если не считать того, что докладчик, сказав пару ничего не значащих, но многообещающих фраз, хлебнул заранее приготовленной для него водички с синильной кислотой и умер в страшных судорогах и с выражением ужаса на лице. Причем произошло это все буквально на наших глазах. Ну и если не считать того, что кассету с записью данного события у нас изъял некто капитан Бровкин, начавший следствие по факту убиения заведующего экспериментальной лабораторией отдела исследований мозга НИИ неврологии имени Божевникова, доктора биологических наук Рудольфа Михайловича Фокина.

– Как это – изъял? – недовольно посмотрел на меня шеф. – И что, ты ему так и отдал?

– А что мне еще оставалось делать? – ответил я. – Чтобы мне пришили статью за сопротивление полиции?

– И, стало быть, у нас теперь ничего нет? – прожег меня шеф суровым взглядом.

– Ничего, – кивнул я, – кроме наших со Степой воспоминаний.

– Не, – вдруг буркнул Степа.

– Что значит «не»? – встрепенулся шеф.

– Не изъяли. – Степа преданно посмотрел на него, потом перевел взгляд на меня, и я, не выдержав, уточнил:

– То есть?

Степа молча полез широкой пятерней в карман и извлек из него кассету.

– А что же в таком случае ты отдал капитану? – с нотками восхищения в голосе спросил я.

– Другую кассету, – коротко и просто ответил Степа.

– Давайте переводите изображение на комп, потом вместе посмотрим, что вы там наснимали. Не ровен час, полицейские нагрянут – отберут, – быстро сообразил, что надлежит сделать в первую очередь, шеф.

А я не отрывал взгляда от Степы. Ай да Степушка, ай да чей-то там растакой сын! Пока мы разговаривали с капитаном Бровкиным, он успел подменить кассету, вставив в камеру другую. Смекалистый малый! Быстро сообразил, что к чему. Молчуны, они такие. Молчат, но соображают зачастую быстрее тех, кто много болтает. И делают больше говорливых. А потом как выдадут по первое число! Степа, как былинный Илья Муромец, промолчавший и пролежавший на печи тридцать три года, пока его не подняли волхвы, призвавшие защищать святую Русь (в те времена Русь еще была святая), спас и передачу, и наш рабочий день, который уже не был бесплодным, и всю нашу новую затею. Нашу, это значит – телеканала «Авокадо». Поскольку шеф, только принявшийся отсматривать снятый нами материал, уже решил, глубокомысленно хмыкнув, что смонтированный и снабженный моими синхронами материал станет первой передачей его нового цикла под названием…

– А вот названия новой программы я пока не придумал, – заключил он. – Но одно знаю точно – это будет новое журналистское расследование.

– И вы поручаете его мне? – догадался я, хотя и догадываться тут особо было нечего.

– Договорились, – кивнул шеф. – Заслужил!

– Может, не мудрствуя лукаво, назовем передачу «Кто убил Фокина?» – предложил я наугад. – Ничего придумал, а? По аналогии с программой «Кто убил Санина?» Привлеченный таким названием, а главное, словом «убил», народ плотными рядами бросится к диванам смотреть нашу передачу! Заинтересованность налицо, поскольку кого-то убили, а они – живы. Это бодрит и вселяет надежду, что ему-то, народу, еще удастся, о-го-го, как пожить!

– Зерно в твоих словах, конечно, есть, но надо придумать что-нибудь пооригинальнее, – не во всем согласился со мной шеф. Он вообще редко соглашался с предложениями своих сотрудников безоговорочно и с ходу, если они не звучали в унисон с его мыслями. Всегда держал интригу. А попасть в унисон с мыслями шефа было ох как трудненько…