Василий Аксенов - Одно сплошное Карузо (сборник)

• Название: Одно сплошное Карузо (сборник)
• Автор: Василий Аксенов
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70066-0

Никогда ранее не издававшиеся рассказы, эссе и дневники Василия Аксенова из американского архива писателя впервые выходят в свет под одной обложкой, сопровожденные блистательными комментариями давних друзей и коллег Аксенова – писателей Анатолия Гладилина и Виктора Есипова. Название этой новой книге дал одноименный рассказ, посвященный Булату Окуджаве, но в книге читатель найдет и Беллу Ахмадулину, и Билла Клинтона, и даже Дж. Д. Сэлинджера. В новом сборнике Аксенов предстает как истинный гражданин мира, которого интересуют и ясный реализм, и обэриутство, и постмодернизм.

---

– Когда-то он был честным рабочим человеком, – неопределенно улыбнулась она. – Изредка приходилось прибегать к его услугам, то гвоздь, то кран, то тормоза, сами знаете…

В момент прохождения облачности метеоусловия задали им жару. Шторм, снег, грозовые разряды, шаровые молнии, огни св. Эльма, пляска св. Витта…

– Хорошо, что теперь везде молнии. Это удобно.

– Лишь бы не заклинило.

Наконец появились освещенные зловещим багровым светом жалкие черепичные крыши и немые трубы Дуалта. Есть города как города – Майами, Ницца, блистательный Марсель. Ничтожный Дуалт много лет развивал свою горнорудную промышленность и рыболовство, пока наконец в этом году не спохватился, не законсервировал всю эту дребедень и не перешел на туристские рельсы. Все здесь было недоделано, все скрипело, пачкало и воняло, однако первый же сезон привлек немало солидных персон.

Начинался шторм. Испанский лайнер «Генералиссимус Франко» торопился выйти на внешний рейд. Тоб и Алиса очнулись и посмотрели вниз. Нижняя посадочная площадка была вся в огне. Языки пламени перекидывались уже на туалет. Войска боролись со стихией.

– Останавливаться не будем, милый Тоб, – сказала Алиса, – да это и невозможно.

– Какого черта, нас там филеи ждут, – пробурчал Тоб. – Нечего останавливаться.

– Я просто к тому, чтобы у вас совесть была чиста, милый Тоб.

– А она и так чиста. Я вчера, как от вас возвращался, в коридоре третьего этажа малютку спас.

– Что же вы молчали об этом, милый Тоб?! – вскричала Алиса.

– К слову не пришлось, – сумрачно ответил Тоб. У них уже появились кое-какие свои правила игры. Если, скажем, она чем-нибудь восторгалась, он вроде бы мрачнел, становился как бы букой. Если же, наоборот, он впадал в иксайтинг, тогда она вроде бы немного дулась. Ну, не всерьез, конечно, для смеху.

– Подробности! Подробности! – кричала теперь Алиса, хлопая в ладоши.

– Ну чего там, – хмуро рассказывал Тоб, – поднялся к себе на этаж, смотрю, возле телевизора шестиметровый питон душит зарубежную малютку. Не знаю, как другой человек поступил бы на моем месте, а я бросился на помощь. Расческой, авторучкой, просто пальцами я рвал этого бледно-зеленого в коричневых пятнах и довольно красивого питона. Я весь облился слизью этого питона, пахучей отвратительной слизью. Замшевая-то моя куртка где, по-вашему? В чистке. Говорят, их едят в Макао, этих питонов, но я не верю: передо мной была шестиметровая растерзанная туша, и я не съел ни кусочка.

«Кажется, я вовремя повезла его на этой ржавой канатной дороге», – подумала Алиса и погладила его затылок снизу вверх, как бы гордясь: экий, мол, смельчак.

– Так что с меня хватит, – резюмировал Тоб, – вчера питон, сегодня пожар. Там у них солдат полно, да и вообще – гори все огнем!

Бадья по размочаленному тросу подбиралась уже к ресторану «Ямка». Администрация, оказывается, кое о чем позаботилась. На уровне бадьи болтался теперь подтянутый на кронштейне лучший кельнер «фрегатовской» шараги Сич. В руках он держал соблазнительный поднос, накрытый салфетками, и беспрерывно говорил, сверкая зубами:

– добрыйвечервыменянепомните аяваспомнюещемальчиком блевалислева отвходапатруль приехалаявасвтуалетоттащилдайдумаю помогучеловекуможет пригодитсяавасалисочка тожеподетскимвоспоминаниямкакраз помоемувпериод полового созреваниячтомогусказать освоейжизнипрошелсуровуювоеннуюшколу инабульдозереинагеликоптереи насубмаринечеготольконебыловразныхгорячих точкахпланетыкорочезаработал себенафордмеркурийсейчас главноеконечнозаочное образованиеотжизниотставать нехочулишьбынешилисьлишьбынешилисьлишь бынешилисьувасзнакомыхнетвпрокуратуре?

Сопровождая этот каскад слов янтарными брызгами каких-то выделений, Сич мастерски сервировал стол. Тоб и Алиса покатили вниз в полном блаженстве: мясо таяло во рту, шампанское щекотало гортань.

– Напрасно взяли одну бутылку, – сказал Тоб, – угостили бы этого орлана.

– Какого орлана?

– Разве не видите? Вон сидит в углу, крылышки сложил, корчит из себя травоядное. На, на, жри, дешевка! – Тоб сбросил с шампура несколько кусочков мяса. – Ишь, проглотил и сидит, как ни в чем не бывало, как будто каждый день филеи из парной баранины рубает.

– Улетел, улетел орлан, – прошептала Алиса, обнимая Тоба за голову.

– Улетел, потому что ему шампанского не дали. Все обнаглели, даже птицы!

Они снова уже привычно подготовились к шквалу в зоне облачности, как вдруг все каким-то волшебным образом прояснилось, преобразилось, горизонт и половина моря осветились серебристо-лимонным светом, внизу заблестел булыжник и плиты тротуаров, крыши машин, далекие фортепианные триоли долетели до них, и Тоб воскликнул:

– Посмотрите, дорогая Алиса, как чудесно может меняться мир!

– Только не в ухо, – сказала она.

– Что?

– Вы кричите мне прямо в ухо!

– Я постараюсь чуть в сторону, дорогая Алиса! Дайте-ка я распущу ваши волосы, дорогая Алиса! Пусть они летят потрясающим костром на фоне всего свободного космоса!

Он даже не заметил, что сказал очевидную несуразицу и с нарастающим волнением заговорил о том, что она осветила ему меркнущий мир, что власть ее над демонами быта неоспорима, как неоспорима и ее причастность к вечному огню хромосом и нуклеиновой кислоты (Фрэнк Синатра)…

– Ну, теперь будет разговоров, – проговорила она, – Папидус едет из Комитета по стандартам и Бусси Членск, известная сами знаете кто…

И впрямь, на очередном вираже Тоб увидел Папидуса, мирно воркующего в бадье с известной Бусси Членск. Больше того, под мерцающим лимонно-серебристым небом видны стали все бадьи ржавой канатной дороги, и все они оказались заполненными знакомыми нашей славной парочки. Здесь ехал директор-распорядитель Кун с гимнасткой Сильвией, актер Галеотти с референтом министра Бургничем, модный на севере летчик Фухс с модной на юге портнихой Виолой, боксер Забела с дрессировщицей Кармелой и множество других приятных культурных лиц. Некоторые уже обжились в своих пристанищах, над бадьями трепетало бельишко, шелестели листья фикусов. Все вдруг заметили друг друга и в том числе Алису и Тоба, все вдруг просияли, приветливо замахали платочками, шляпками, на всех лицах отразились примерно такие чувства: «Вот Тобик, гаденыш, нашел себе алиску, а Алиска-то, гадючка, нашла себе тоба».

– Как это они, гады, разнюхали? – проворчал Тоб.

– Думаете, мы одни такие умные? – возразила Алиса. Огорчение почти не отразилось на ее лице, она мигом приспособилась к новым условиям.

– Не успеешь откопать где-нибудь старую канатную дорогу, как пожалуйста – вся мешпуха уже здесь, – продолжал ворчать Тоб. – И главное – каждый воображает себя Магелланом. Ни деликатности у людей, ни такта, ни просто физической порядочности.

– Оставьте, милый Тоб, их в покое, – легко сказала Алиса и вошла с попутчиком в соприкосновение. – Смотрите лучше, как чудесно изменился мир, какие костры хромосом и нуклеиновых кислот бушуют на горизонте, как позорно улепетывают демоны быта или как вы их там назвали…

– По мне, так лучше опасность номер четыре и густая облачность, – пробормотал он. – Тогда хотя бы молнии под рукой, вжик-вжик, и все разлетается – красота!

– Молнии у вас и сейчас под рукой, – прошептала она.

– А как же эти рыла?

– Подумаешь!

– Вам подумаешь, а мне-то не очень. Вам только плюс, а мне запишут в досье, а у меня и так репутация не ах, невыездная.

– Боже, какое же вы ничтожество, милый Тоб!

– Может, нам загореться?! – вдруг воскликнул он. – Есть идея – давайте загоримся и скроемся от глаз! В конце концов, когда-нибудь они начнут падать…

Они загорелись и скрылись от глаз. Предчувствия их не обманули…

Знакомые вскоре действительно начали падать. Кто падал с воплем, кто со смехом, иные молча. Директор Кун во время падения читал книгу и делал пометки на полях. Некоторые внизу брали такси, другие спешили к троллейбусу, третьих уносили на носилках. Галеотти, тот падал трижды: сначала на какой-то балкон, где его угостили чаем, с балкона дальше в полицейский участок, где он был подвергнут обыску, и только после – в объятия Бургнича. Вскоре канатная дорога очистилась окончательно.

Алиса и Тоб, раскрутившись в обратную сторону, загасили пламя, осмотрелись и весело рассмеялись, довольные своей хитростью. Теперь их бадья свободно и одиноко и даже с некоторой торжественностью плыла под розовеющим небом. К скрипу ржавых блоков, к рывкам, толчкам и заунывным сигналам тревоги они привыкли. Собственно говоря, эти звуки и рывки, толчки сопровождали их и раньше, всю жизнь, как сопровождают они всех живущих.

– За все надо платить, милый Тоб, – с очаровательной рассудительностью сказала Алиса, – и, поверьте мне, эти неприятные звуки и толчки, все эти мелкие неудобства нашей нынешней жизни очень малая плата за красоту, простор…