Илья Азаров - Непобежденные

• Название: Непобежденные
• Автор: Илья Азаров
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Многие боевые события, мужество и героизм экипажей кораблей, воинов сухопутной обороны, жителей города-героя в последние дни севастопольской эпопеи словно воскресают перед читателями тридцать лет спустя. Непосредственный участник и свидетель этих событий член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал И. И. Азаров был в числе тех, кто выполнял труднейшие задачи по организации питания блокированной военно-морской базы, вывозу раненых и эвакуации гражданского населения. В начале войны Азаров был членом Военного совета Одесского оборонительного района, поэтому он хорошо знал по опыту, что нужно осажденному, прижатому к морю городу. Авторский рассказ построен на достоверном материале и ярко отображает боевую обстановку, действия бойцов, командиров, политработников всех родов войск, их боевое содружество, объединенное глубокой убежденностью в неизбежности нашей победы над фашизмом.

---

Экипаж проявил высокую боевую выучку и выносливость. Не спавшие несколько суток подводники с большим напряжением продолжали нести боевую вахту, все были на своих постах, и каждый старался из последних сил четко и быстро исполнять приказания командира, устранять неполадки и повреждения, вызванные сотрясением корпуса от взрыва глубинных бомб. Общие усилия помогли удержать лодку в повиновении.

Только 3 июля катера и авиация противника прекратили преследование лодки. «Щ-209» шла уже под перископом, а ночью всплыла. 4 июля подводная лодка вошла в порт Новороссийска.

Командир «Щ-209» капитан-лейтенант В. И. Иванов и комиссар старший политрук П. И. Гришин по прибытии доложили, что весь экипаж действовал отлично, особенно старший лейтенант командир БЧ-1 Г. В. Поползухин, командир БЧ-5 инженер-капитан 3 ранга Лысенко, старший помощник старший лейтенант Елисеев, командир БЧ-2 старший лейтенант Островский, старшины групп Долоскалов, Костенко, Макаров, Тарасов — секретарь парторганизации и Сухоруков, секретарь комсомольской организации.

Подводная лодка «Л-23», где командиром был капи-тан 3 ранга И. Ф. Фартушный и комиссаром батальонный комиссар В. Н. Селезнев, с 10 мая до 30 июня 1942 года совершила шесть походов в осажденный Севастополь. Более 600 тонн груза доставил экипаж в порт и вывез оттуда 229 раненых.

30 июня во время седьмого похода «Л-23» приняла на борт 121 человека. Поход был трудным.

На переходе «Л-23» тоже погружалась до предельной глубины. В докладе о седьмом походе командир указывал, как нелегко было оторваться от преследований противника, который очень точно сбрасывал бомбы. Видимо, у гитлеровцев имелись хорошие средства обнаружения и поиска подводных лодок.

На «Л-23» среди пассажиров был корреспондент газеты «Красный флот» старший лейтенант Н. Н. Ланин, ныне капитан 1 ранга в отставке.

Вот что рассказал Николай Николаевич:

«…27 июня меня контузило и засыпало землей. Снаряд попал в блиндаж, я сидел близко от входа, и меня быстро вытащили. Ночью отправили на машине в город. Медикам постарался не показываться, отлеживался на ФКП.

30 июня выяснилось, что командование СОРа перешло на 35-ю батарею, на ФКП оставалась небольшая оперативная группа.

Пришли минеры — готовить ФКП к взрыву. Гитлеровцы были уже на Корабельной.

Когда стемнело, кто-то старший приказал садиться в машину, и мы поехали на 35-ю батарею. Как я оказался в ее подземных казематах, не помню.

Капитан 3 ранга Ильичев, ведавший всеми перевозками, сказал, что он посадит меня на подводную лодку. Запомнились его слова: „Ваш номер в списке 46. Старший вашей команды контр-адмирал Фадеев“.

Меня впустили в какой-то полутемный каземат. На бетонном полу вдоль стен сидело несколько десятков командиров, а также и гражданских людей. Многие были с перевязанными ранами. Время от времени входили новые люди. Подавленные происходившим, мы сидели молча. Всматриваясь, я узнал командиров 7-й и 8-й бригад морской пехоты Жидилова и Горпищенко, начальника политотдела 7-й бригады Ищенко. Потом пришли городские руководители — секретари горкома партии Борисов и Сарина, председатель горисполкома Ефремов. Только тут я понял, что это — эвакуация…

Была уже глубокая ночь, когда командир ОВРа контр-адмирал Фадеев пришел со списком и произвел проверку. Фадеев приказал следовать за ним и не отставать, что бы ни происходило вокруг. Мы двинулись цепочкой по темным подземным коридорам батареи. Я держался за полу кителя кого-то, идущего впереди, кто-то сзади также держался за меня…

Фадеев и начштаба ОВРа капитан 2 ранга Морозов пересчитывали нас, пропуская на стоявший у маленького причала катер. А ждать, очевидно, было уже нельзя. Подводная лодка „Л-23“, пролежавшая весь день на грунте в Казачьей бухте, стояла теперь на рейде. Краснофлотец протянул мне руку. Держась другой за леер, я спустился внутрь лодки. В носовом отсеке забрался за торпедные аппараты и впал в забытье — контузия брала свое…»

О деятельности городского комитета обороны в последние дни рассказывал мне секретарь Севастопольского горкома партии Борис Алексеевич Борисов.

…30 июня на командный пункт ГКО позвонил генерал майор П. А. Моргунов и сообщил, что командование СОРа перешло на Херсонесский мыс, на запасной командный пункт 35-й батареи. Петр Алексеевич рекомендовал городскому комитету обороны и бюро горкома партии отбыть на 35-ю батарею.

А на КП ГКО всю ночь и весь день прибывали руководители районов, предприятий и докладывали. Костенко, заместитель директора спецкомбината № 1, доложил, что весь тол, оставшийся для снаряжения мин и гранат — около 30 тонн — использовали для подрыва комбината… На морском заводе взорвали доки, стапеля…

Часть районного актива, большая группа специалистов, инженеров, мастеров и рабочих высокой квалификации отправлены на кораблях и транспортных самолетах в Новороссийск. Часть рабочих отказалась от эвакуации и влилась в войсковые подразделения.

Когда объявили, что работникам горкома необходимо эвакуироваться, пришлось объясняться чуть ли не с каждым. Многие считали, что если уходить, то только последними. До сих пор упрекают себя Б. А. Борисов и А. А. Сарина, что уступили просьбам и слезам Нади Краевой: она была в списке эвакуируемых, но упросила оставить ее. Надя так и не выбралась из Севастополя…

Днем 30-го Борисову позвонил капитан 1 ранга А. Г. Васильев и сообщил, что командование СОРа настойчиво рекомендует городскому комитету обороны отбыть на 35-ю батарею. После этого разговора телефонная станция была уничтожена, связь с командованием СОРа прервалась.

Через несколько часов после последнего разговора с Васильевым Борисов послал на 35-ю батарею связного-мотоциклиста с пакетом на имя вице-адмирала Ф. С. Октябрьского, изложив информацию городского комитета обороны об обстановке в городе.

Спустя некоторое время отправился второй связной, но ни один до 35-й батареи не добрался: оба были убиты на пути к Херсонесскому мысу.

Городской комитет обороны продолжал поддерживать телефонную связь с отдельными вышками МПВО. Связь с районами осуществляли через связных, почти все они были комсомольцы. Только они могли пробираться через разрушенный, горящий город.

В городской комитет обороны поступали неутешительные сведения: на Зеленой горке показались танки. На Куликовом поле перестрелка. Бой идет у Молочной фермы. За Малаховым курганом рукопашная схватка. Перестрелка у Исторического бульвара… Противник рвался к Стрелецкой бухте, стремясь отрезать путь к Херсонесскому мысу.

Собравшиеся на командном пункте вместе с секретарем Крымского обкома партии Ф. Д. Меньшиковым единодушно пришли к выводу о необходимости отходить на 35-ю батарею. Прибывшие секретари Северного и Центрального районов Кролевецкий и Лопачук доложили, что весь актив и работники райкомов отправлены на Херсонесский мыс.

Отходили группами. Борисов и Сарина выехали на эмке вместе с Ефремовым.

При выезде из города бойцы заградительного отряда предупредили, что лучше идти пешком, чем добираться на машине: дорога на Херсонесский мыс обстреливалась с Северной стороны. Но не послушались доброго совета… Через несколько минут недалеко от машины разорвался снаряд, все трое получили осколочные ранения. Перевязав друг друга, стали добираться до 35-й батареи пешком.

Прибыли на батарею ночью, встретились с вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским и дивизионным комиссаром Н, М. Кулаковым. Только здесь Борисов и Сарина узнали о телеграмме Наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова…

С большим трудом в темноте, под артиллерийским обстрелом добрались до причала Казачьей бухты. Сейнер доставил Б. А. Борисова вместе с другими товарищами на подводную лодку «Л-23», где уже находились командир ОВРа контр-адмирал В. Г. Фадеев, капитан 1 ранга А. Г. Васильев, командир 7-й бригады морской пехоты генерал-майор Е. И. Жидилов, начальник политотдела полковой комиссар А. М. Ищенко, командир стрелковой дивизии А. Г. Капитонов, командиры и политработники СОРа.

Командир подводной лодки капитан 3 ранга И. Ф. Фартушный и комиссар батальонный комиссар В. Н. Селезнев с беспокойством ждали последних пассажиров — в числе их были руководители городского комитета партии и горисполкома, которых «Л-23» по решению командования СОРа должна была доставить в Новороссийск. Всего на лодку взяли 121 человека.

Обратный поход лодки, седьмой по счету за май-июнь 1942 года, был самым трудным. Акустики зафиксировали на переходе 442 бомбы, сброшенные на лодку преследовавшим ее противником.

Только на третьи сутки вошла «Л-23» в Новороссийский порт.

29 июня вышла из Новороссийска и подводная лодка «А-2». На борт ее погрузили 13 тонн боеприпаса и 2,5 тонны продовольствия. Командир лодки был болен, и в этом походе его заменил командир 6-го дивизиона подводных лодок капитан 3 ранга Роман Романович Гуз.