Илья Азаров - Непобежденные

• Название: Непобежденные
• Автор: Илья Азаров
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Многие боевые события, мужество и героизм экипажей кораблей, воинов сухопутной обороны, жителей города-героя в последние дни севастопольской эпопеи словно воскресают перед читателями тридцать лет спустя. Непосредственный участник и свидетель этих событий член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал И. И. Азаров был в числе тех, кто выполнял труднейшие задачи по организации питания блокированной военно-морской базы, вывозу раненых и эвакуации гражданского населения. В начале войны Азаров был членом Военного совета Одесского оборонительного района, поэтому он хорошо знал по опыту, что нужно осажденному, прижатому к морю городу. Авторский рассказ построен на достоверном материале и ярко отображает боевую обстановку, действия бойцов, командиров, политработников всех родов войск, их боевое содружество, объединенное глубокой убежденностью в неизбежности нашей победы над фашизмом.

---

13 июля многие из экипажа увидели берег. Все были уверены, что это Кавказское побережье, — такие же очертания, как у Батумского берега.

Никульшин один сел за весла с левого борта, а тройка гребцов, в том числе и Добржицкий, сели по правому борту, но их общие усилия не могли сравниться с энергией командира.

От берега отошла моторная лодка. Добржицкий, всматриваясь, радостно доложил Никульшину:

— Батумская рыбацкая фелюга!

Радость у всех была безмерная. Но когда моторная лодка стала подходить к ялу, увидели, что фелюга турецкая: на флагштоке развевался красный флаг с полумесяцем.

Ял взяли на буксир. С большим трудом сошли севастопольцы на берег, стали показывать на воду, просили пить. Рыбаки дали морякам воды вдоволь…

Следует признать, что турки доброжелательно относились к севастопольцам. Кроме группы Никульшина, в эти дни и ночи на различных плавсредствах, отходивших от Херсонесского мыса и Казачьей бухты, до турецкого берега дошли около ста севастопольцев. Добржицкий встретился там со своим другом А. И. Гришиным, который с товарищами дошел до турецкого берега на шлюпке. Ныне Алексей Иванович Гришин — заслуженный летчик-испытатель. Это о нем в «Комсомольской правде» от 22 ноября 1970 года было рассказано в очерке «Кто учит летать самолеты».

Через несколько дней в Инеболи прибыл военный атташе СССР в Турции капитан 2 ранга Михайлов и отправил всех севастопольцев на гидрографическом корабле «Черноморец» в Батуми.

После отдыха моряки вернулись на Черноморский флот, многие из них принимали участие в освобождении Севастополя. В. В. Никульшин представил всех своих товарищей к правительственным наградам.

Ночь с 30 июня на 1 июля была на исходе.

Близился рассвет. Тральщик «Взрыв» принял около 300 человек, среди них были медицинские сестры и несколько врачей.

Артиллерийский и минометный обстрел не прекращался. В 3 часа 30 минут 1 июля «Взрыв» лег курсом на фарватер № 3.

«Защитник» продолжал принимать, точнее — втаскивать на палубу подплывавших людей. Уже заполнен весь корабль — кубрики, ростры, шлюпки, палуба и машинные люки. «Защитник» последовал курсом за «Взрывом».

Весь день тральщики отбивались от атак вражеских самолетов. Трудно было вести огонь, везде теснились люди.

Ярмак и Воробьев рассказывали, что многие из принятых на корабль были только в трусах, пехотинцы-моряки — в тельняшках, некоторые сохранили бескозырки: в них прятали документы и ордена. Несмотря на сложность положения, в перерывах между налетами спасенные подшучивали друг над другом. И действительно, у многих вид был такой, что невольно вызывал горькую улыбку. Краснофлотцы, старшины и командиры тральщиков поделились всем, что имели из личного обмундирования. Многие из экипажа оставили себе только то, что на них было надето.

Камбуз и кипятильники во время перехода работали непрерывно. Все, кто был принят на борт, не помнили, когда пили чай с сахаром, ели горячую пищу.

Когда «Взрыв» и «Защитник» и сторожевые катера возвращались в Новороссийск, из базы в 13 часов 35 минут 2 июля вышел отряд сторожевых катеров — СКА-019, 029, 038, 039, 082, 0108. В отряд входило звено сторожевых катеров, прибывших из Азовской военной флотилии в ночь с 1 на 2 июля. Командиром звена был старший лейтенант В. П. Щербина.

В 1969 году я получил несколько писем от командира СКА-019 Н. А. Аскерова — о нем я уже рассказывал в начале книги.

В годы войны я несколько раз ходил на этом катере и в памяти моей сохранился образ смелого, скромного и молчаливого командира Насредина Аскерова. Экипаж на катере был хорошо подготовленный, сплоченный и жизнерадостный.

В своих письмах Н. А. Аскеров вспоминает добрым словом своих боевых товарищей. О помощнике старшем лейтенанте Юрии Львовиче Покарине пишет, что он никогда не горячился. Юмор не покидал его и в самой сложной обстановке. Механик старший лейтенант технической службы Павел Леуцкий любил технику, привил эту любовь и подчиненным. И техника не подводила его в самые критические моменты. С мотористом Павлом Пичугиным и сейчас встречается Аскеров в Баку: ныне Пичугин почетный моряк.

Командир носового орудия старшина 2-й статьи Иван Жупаненко всегда открывал огонь первым. Наводчик носового орудия Павел Хомченко обладал прекрасным зрением и слухом, раньше других обнаруживал самолеты.

Командиром кормового орудия был старшина 2-й статьи Синицын, наводчиком — Хомяков. Еще под Одессой в августе 1941 года их кормовое орудие открыло счет сбитым самолетам противника.

Сутками стоял на вахте командир отделения рулевых старшина Алтынников. Он был очень вынослив и понятлив: понимал командира с полуслова. А кок Василий Иванов, подносчик снарядов, был любимцем экипажа благодаря вкусной и разнообразной пище, которую он умел готовить в любых условиях. Ныне он шеф-повар первоклассного ресторана в Керчи.

С особой признательностью вспоминает Аскеров боцмана старшину 1-й статьи Тарасова.

В Новороссийске перед звеном СКА поставили задачу забрать с Херсонесского мыса и из района 35-й батареи бойцов и командиров, продолжавших оказывать сопротивление врагу.

Стали запасаться горючим. Цистерны на сторожевых катерах не могли вместить горючее и на обратный путь, пришлось заполнить различные емкости: бочки, канистры, банки. Часть бочек находилась на верхней палубе.

«Нас, командиров СКА, — вспоминает Аскеров, — тревожила опасность пожара, который мог возникнуть на катере при обстреле вражеских самолетов».

Командиром отряда назначили старшего лейтенанта В. П. Щербину, а заместителем его — командира СКР-019 старшего лейтенанта Н. Аскерова.

В. П. Щербина и батальонный комиссар А. А. Кулаков находились на СКА-039, где командиром был старший лейтенант П. В. Верба.

Кулакову с группой выделенных оперативных работников и краснофлотцев непосредственно поручили принять бойцов и командиров, продолжавших вести борьбу.

Александр Александрович Кулаков не раз рассказывал мне и писал о том памятном переходе в район 35-й батареи.

С мостика СКА-039 было хорошо видно, как командиры катеров Н. А. Аскеров, П. В. Бакалов и И. С. Волошин ловко маневрировали, уклоняясь от бомб, как комендоры и пулеметчики самоотверженно вели огонь по самолетам врага. Авиация противника преследовала СКА до темноты. На катерах были убитые и раненые.

Насредин Аскеров пишет об одной из атак: «На нас шел „хейнкель“. Первым открыл огонь командир носового орудия Иван Жупаненко, вслед за ним кормовое орудие. Когда самолет подошел под угол 60 градусов, я скомандовал „лево на борт“ и дал самый полный ход. Этот маневр помог избежать прямого попадания. Бомбы взрывались за кормой. Осколками от бомб и от пушечно-пулеметного огня были убиты двое подносчиков снарядов с кормового орудия. Загорелись дымовые шашки, а рядом с ними стояли бочки с бензином. Самоотверженность, проявленная экипажем при тушении огня, предотвратила гибель СКА. Первым бросился тушить огонь командир отделения минеров старшина статьи Утюхин…»

К вечеру, во время затишья, убитых похоронили по морскому обычаю.

К Херсонесскому мысу подошли в темноте. Стоял туман. При подходе к берегу слышали шум, крики и выстрелы.

Причала не было. Швартоваться не к чему. Район, где находились СКА, обстреливался артиллерийским и минометным огнем.

С флагманского СКА-039 спустили резиновую шлюпку. Старшего лейтенанта Дебирова из оперативной группы послали связаться с командованием на берегу и установить порядок принятия людей. Дебиров не вернулся.

Тогда катера стали подходить ближе к берегу. Туман начал рассеиваться. На воде были видны плывущие люди.

Приказание сбросить спасательные концы и начать подъем людей из воды старшины и краснофлотцы на катерах исполнили с изумительными проворством и ловкостью. Все, кто был на верхней палубе, помогали выбившимся из сил людям подниматься на катера. Были и такие, которые мертвой хваткой держались за трос и, когда их втаскивали на палубу, с большим трудом отпускали пеньковый конец.

На один из катеров подняли краснофлотца Митрофанова отправившегося вместе со старшим лейтенантом Дебировым на резиновой шлюпке. Митрофанов рассказал, что недалеко от берега их встретили плывущие люди. Те, кто уже обессилел, пытаясь спастись, хватались за резиновую шлюпку. Шлюпка перевернулась, старший лейтенант Дебиров утонул. С берегом так и не удалось связаться.

Старший лейтенант Аскеров, приблизившись метров на 15–20 к берегу, увидел большую толпу людей, некоторые из них вошли в воду по грудь. Слышал просьбы.

— Подойдите поближе!

Это кричали те, кто не мог проплыть даже несколько метров. Подойдя еще немного, СКА уткнулся носом в песок. На катер хлынули люди, стоявшие в воде и плывшие с берега.

Быстро заполнились все помещения и палуба. Больше принимать было некуда. Аскеров дал задний ход, но все три мотора заглохли. Катер из-за перегрузки не мог тронуться с места. СКА-019 плотно сидел носом в песке, а люди продолжали взбираться на палубу…