Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том V. 1863–1864. Все и во всем Бог. Возлюби ближнего твоего, как самого себя

• Название: Дневник. Том V. 1863–1864. Все и во всем Бог. Возлюби ближнего твоего, как самого себя
• Автор: Иоанн Кронштадтский
• Издательство: Издательство «Отчий дом»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006

ИОАНН КРОНШТАДТСКИЙ. ДНЕВНИК, том V. 1863-1864. Все и во всем Бог. Возлюби ближнего твоего, как самого себя.

---

Человеколюбие и Долготерпеливе Господи! Благодарю Тебя, что Ты быстро услышал меня, воззвавшего к Тебе о помощи, когда воды злобы дошли до души моей [186] и буря зол одержала меня [187], или — буря гордыни, злобы и презорства к брату моему, часто ко мне приходящему. Когда злоба гордыни потопляла меня, я возвел к Тебе око сердца моего и сказал Тебе: Господи! Тяжко согрешаю пред Тобою; хочу избавиться от злобы моей, но без Тебе не могу творить ничесоже (Ср.: Ин. 15, 5); помоги мне! — и Ты избавил меня от вод злобы; в душе моей водворились мир и тишина; мне стало легко и радостно. А я было думал, что я уже опять совершенно развратился сердцем моим и что далече от меня спасение мое (Ср.: Нс. 21, 2). Так отчаяние начинало было уже одолевать мною при виде великой гордости и злобы моей; но Ты только показал мне, только дал мне почувствовать, как я без Тебя немощен, сколь многими слабостями и страстями исполнен, что все благое, всякую добродетель во мне составляешь Ты Сам, деиствуяй вся во всех (1 Кор. 12, 6), — да больше в Тебя верую, на Тебя уповаю и Тебя люблю паче всего, на себя же да не полагаюсь нимало и о себе да не мню нимало, как будто бы я нечто значил или что‑либо доброе мог сделать без Тебя, собственными моими силами.

Сердце наше просто, единично и не может потому работать двум господам: Богу или мамоне (Мф. 6, 24), то есть богатству; значит, нельзя служить искренно Господу и вместе иметь пристрастие к деньгам, к вкусным яствам и напиткам, к красивым одеждам, к разным до страсти занимающим нас вещам, к нарядному жилищу: ибо все это относится к мамоне. — Да и недостойно человека работать богатству, ибо оно — земля и прах. — Все показанные вещи, если мы привязываемся к ним сердцем, одебеляют его, земленят и от Бога и от Матери Божией и всех святых, от всего духовного, небесного и вечного отвращают нас и привязывают нас к земному, тленному, временному, также и от любви к ближнему отвращают. К довершению всего сказанного — надо еще то сказать, что дух привязанности к земному, щадения и жаления земного есть дух диавольский, и диавол сам вселяется в человека чрез привязанность его к земному; он нередко входит в наше сердце, как наглый победитель, чрез мгновенное пристрастие к земному, не отвергнутое тотчас, — помрачая, подавляя, умерщвляя дух нага и делая его неспособным ни к какому делу Божию, заражая его гордынею, хулою, ропотом, презорством святыни и вообще ближнего, противлением, унынием, отчаянием, злобою…

Откуда возьмется иногда у человека жадность звериная? Бывши бедняком и бездомным, иной рад был приметаться у чьей‑либо трапезы и был таким скромником, что, кажется, и воды не замутит, и таким добреньким, что, кажется, хоть на шею садись. Но лишь сделается самостоятельным человеком, станет своими трудами доставать хлеб–соль и все прочее, как польются к нему щедро дары Божии, — и сделается он жаден к пище, питью, лакомствам, деньгам, нарядам. Угрюм и неприступен для людей; если сидит он с другими за столом, то, кажется, так и готов один пожрать все яства, лакомства и напитки и другим ничего не оставить, — и жалеет он для других всего хорошего, приятного и ценного; и сидит он гордым оком и несытым сердцем (Пс. 100, 5); а ведь не подумает о том, что сам куска черного хлеба не стоит; не подумает, что все это он имеет от пренеисчетных щедрот Господа, кои и его должны возбуждать к щедрости другим. — О слепота! О жадность! О гордость! О неблагодарность!

Иная как оденется в шляпки да в мантильи, так и ног, кажется, под собою не слышит, и никого себе не равняет, и целою головою выше всех ходит. А иной как оперится, войдет в чины, получит теплое место, станет получать хорошее содержание — к нему иногда и приступу нет. Поднимет нос — да и знать никого не хочет.

Душа проста, как Бог Прост. Потому если Бог почивает в душе — то с Ним вместе никак не может быть диавол: ибо кое общение свету ко тьме? (2 Кор. 6, 14.) — Равно, где есть диавол, там нет Бога. Впрочем, где только есть козни вражии, а нет согласия на грех, там есть Бог. Свят ecu, Боже наш, и во святых почивавши [188].

Для того обуреваемся мы скорбями, для того попускает нам Бог быть погружаемыми от грехов и страстей, чтоб мы их совершенно возненавидели и не давали им в сердце ни малейшего приюта. Нам необходимы скорби: ибо если, несмотря на скорби, коими Бог наказывает нас за грехи, мы все‑таки сочувствуем грехам и любим их как своих чад, и хулим внутренне святыню, то что было бы с нами, как бы мы любили грехи и бегали добродетели и даже хулили ее, если бы Бог, Этот премудрый Врач душ наших, не попускал на нас за грехи скорбей? — Мы прилепились бы совершенно ко греху и погибли бы в нем, ибо оброцы греха — смерть (Рим. 6, 23). Идут сии в муку вечную (Мф. 25, 46). — Но Отец наш Небесный не хощет да кто погибнет, но да ecu в покаяние придут (Ср.: 2 Пет. 3, 9). — Итак, если скорбишь, — прилежи покаянию и исправлению своего сердца от страстей.

Как в комнате, по веем стенам которой развешаны зеркала, люди в той комнате отвсюду видят себя в зеркале: так святые в Боге — также отвсюду и везде видят себя в Нем, — и в самой вещи [189] они везде в Нем.

Баллы выставлять снисходительно.

Я один — мерзость. Кто, кроме меня, мерзость? Этого я не знаю; а себя знаю.

Что держит нас в забвении касательно будущего воскресения мертвых, будущего Суда, будущей муки и будущего вечного блаженства? Что привязывает нас к скоропреходящей, имеющей сгореть, земле (См.: 2 Пет. 3, 10)? — Сласти нищи и питья; нарядные тряпки; прелесть денег. — Что отчуждает нас от любви к Богу и к ближнемуу? То же. — О слепота! О суета! О пустота!

С душевною готовностию, кротостию и любовшо исполняй духовные просьбы своих прихожан, как бы ни было тебе недосужно или как бы ты ни устал, зная, что ты на то поставлен, на то живешь, чтобы быть усердным слугою всем членам Христовыму, то есть прихожанам твоим. Не жалей себя, своего тела и энергии своей души на них, но жертвуй для них и своим спокойствием, и здоровьем, и всем и не ссылайся на побочную должность, если ее имеешь, что тебе некогда. Смотри, если себя будешь жалеть и неохотно или с негодованием внутренним будешь служить прихожанам, то и себя крайне будешь этим уязвлять, и Богу не угодишь, а прихожанам истиной пользы не принесешь. Доброхотна дателя любит Бог (2 Кор. 9, 7). Помни: пастырь добрый не жалеет себя для овец и душу свою, то есть жизнь свою, полагает за овцы (Ин. 10, 11). +

Господи! Сей же что? (Ин. 21, 21) (говорится о Иоанне Богослове), то есть: а сей какою смертию умрет (Ср.: Ин. 12, 33)?

Прося за себя молитв Божией Матери, Ангелов или святых, надо искренно считать себя недостойным их ходатайства, глубоко смиряться в своей греховности пред их святынею и усердно желать уподобления им в своем сердце, в своем мудровании и особенно в своей жизни.

Божественная вечная Скиния Пресвятая Дева!

Если яды и Плоть Спасителя и паяй Кровь Его в Нем пребывает и Он в нем (Ср.: Ин. 6, 56), то что сказать о Богоматери, Коей пречистая плоть и кровь сообщилась Сыну Божию и Коего Плоть и Кровь была одна Плоть и Кровь с Своею Пречистою Материю, и Коего Плоть препрославленная есть доселе одно с плотню также препрославленною — Матери Своей? —Достойно и праведно идущим и ниющим Кровь Сына Твоего величать Тебя, Богомати. Ибо они ядят и пиют Тело и Кровь Твоего Божественного Сына, заимствованные Им от Тебя. — Аминь. (Вот почему читается пред Причастием канон и Акафист Божией Матери!)

Если враг и недоброжелатель твой сделае тся болен или дети его, или жена его: забудешь ли ты обиду и недоброжелательство его и сходишь ли навестить его? — Говоришь: нет. А надо непременно навестить, и ты этим посещением погасишь в нем всякое недоброжелательство и из врага сделаешь если не друга, то благожелателя. Побеждай благим злое (Рим. 12, 21) — и не говори: он или она — сплетничают, марают нас, не кланяются нам. — Кланяйся вперед сам или сама.

Я — весь Божий: и мыслию, словом, желаниями, намерениями, делами. Боже! Помоги мне.

С радостию служи ближнему, во исполнение слов Спаса: да будет всем слуга, якоже и Сын Человеческий не прииде, да послужат Ему, по да послужит и даст душу Свою избавление за многих (Ср.: Мф. 20, 27–28).

Многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14, 22). Почему многими скорбьми? — Потому что сердце наше нечисто и недугует многоразличными страстями. А чтобы исцелить сердце от страстей, которые проникли его, как елей кости (Ср.: Пс. 108, 18), — надо употреблять много духовных прижиганий или отсечений; а все это соединено с сильными внутренними болями; все это отражается и на теле соответственным образом, по тесной связи души с телом. Так, надо иногда и горечи бесчестия вкусить, чтобы исцелить от гордости; так, надо нести прегорькое, преострое, претяжкое, претесное, огненное наказание за злобу — и за одно мгновение ее терпеть адскую скорбь в продолжение нескольких часов, чтобы исцелить от злобы; так, и за другие страсти всякий раз как какая‑либо из них хотя на малейшую долю минуты падет на сердце: ибо всякий грех носит в себе самом соответствующее тяжкое наказание, по закону правды Божией. Поэтому никакой благоразумный человек, знающий великое растление человеческой природы и необходимость отсекать гнилость сердечную острыми духовными средствами, нс будет малодушествовать, унывать и отчаиваться в скорбях, будучи уверен, что Бог есть Всеблагой и Премудрый Врач наших душ и не попустит нам искуситися паче, еже можем, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи нам понести (Ср.: 1 Кор. 10, 13). Итак, rot почему Всеблагий Отец Небесный попускает нам обуреваться страстями и терпеть внутренние скорби или наказания, в них самих заключающиеся, то есть для нашего очищения, вразумления и исправления. — Потому хотя больно и тяжко, но терпи, молись и кайся; кайся и исправляйся, и знай, что скорби отнимают от сердца ржавчину (тлю) страстей.