Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-89332-090-5 ISBN 5-89332-094-8 (IVт.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 4. — СПб.: Гиперион, 2004. — 976 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Четвертый том дневников охватывает период с 1899 по 1904 гг.

© К. Накамура, сост. текста, коммент., вступ. ст., 2004

---

5/18 ноября 1901. Понедельник.

О. Андрей Метоки прислал очень обстоятельное описание своей поездки по Церквам — в Немуро, Сикотан, Кусиро и прочие. Отдано для напечатания. Если он и вперед будет так внимателен к своим Церквам и своему делу, то счастье для тех Церквей и для него. Христиане его Церквей, по его описанию, усердны к вере, особенно сикотанцы и христиане Кусиро; проповедники усердны к службе, особенно Моисей Минато.

Пимен Усуи, семинарист, приходил на костылях из госпиталя Сато, где лечится. Бедный юноша! Страдает за грехи кого–то из своих предков, поселившего болезнь в своих потомках до пятого рода.

6/19 ноября 1901. Вторник.

Стефан Тадзима из Коофу пишет, что «проповедь там малоуспешна — народ плохо расположен к религии — и у протестантов, при всех их стараниях мало успехов, а у католиков совсем плохо». С удовольствием описывает он твердость в православии Андрея Уено, двадцать лет тому назад учившегося в Семинарии и живущего в селении недалеко от Коофу, где других христиан нет; протестанты немало старались совратить Уено, но безуспешно.

Григорий Исида, катихизатор в Оомия, просит пять ен помощи на лечение матери — бедная старуха по неосторожности упала со второго этажа и сильно расшиблась. Послано.

7/20 ноября 1901. Среда.

Обер–прокурор Константин Петрович Победоносцев прислал письмо, писанное к нему лондонским протоиереем Смирновым с надписью: «так как к вам едет кандидат, то вот о нем». В письме описывается, как Гордий Сиина прибыл в Лондон голодным, нищим, и как о. Смирнов отправил его в Америку, употребив на то пятнадцать фунтов стерлингов, которые и просит Константина Петровича уплатить ему из синодских сумм.

Этот Сиина оказывается большим нахалом и лжецом. Мне говорил, что в Петербурге выдано было ему четыреста рублей на дорогу, а о. Смирнову сказал, что выдано было ему двести пятьдесят, и те почти все он истратил на уплату своих долгов. Из Парижа его тоже Русское Посольство на свои деньги выслало в Лондон. А в Америке опять же деньги на дорогу занимал. Куда же он дел четыреста рублей? И ведь выезжал везде на Миссии и Японской Церкви — значит, позорил их, тогда как Миссия и Церковь не имеют никакого отношения к его пребыванию в России и его странствиям.

8/21 ноября 1901. Четверг.

Капитан Василий Павлович Озеки прислал письма к о. Павлу Сато и господину Сенума, что благополучно доехал до Петербурга, и там познакомился с сотрудниками Миссии и Преосвященным Сергием, которые любезно его приняли, даже имел случай принять благословение Высокопреосвященного Митрополита и о. Иоанна Кронштадтского. Переводчиком ему служит Феодор Янсен, о котором упоминает, что он в Академию поступил.

Ровно двадцать один год, как вернулся в Японию после второй поездки в Россию. Время течет быстрее воды. Впрочем, слава Богу за все!

9/22 ноября 1901. Пятница.

Послал сто ен на матросский дом, устраиваемый консулом князем Гагариным в Нагасаки. Не все же на японцев, хоть лепту на своих — совсем не против этого.

Был с первым визитом князь Кудашев, приехавший служить первым секретарем в Посольстве вместо Поклевского, переводимого советником в Лондонское Посольство. С князем приехала его сестра.

10/23 ноября 1901. Суббота.

Японский праздник.

Учащиеся отдыхали. Мы с Накаем не переводили; зато я отлично занялся в библиотеке перепиской в каталог накопившихся от переплета книг. А с часу пополудни до пяти ученики проморили своим концертом. Давало оный «Православное Общество молодых людей» (Сейкёо Сейнен–квай), в котором главный элемент составляют семинаристы. Концерт был благотворительный, чтобы собрать несколько на нужды самого же этого Общества: на книги для чтения и подобное. Производился в столовой Семинарии, где устроены были подмостки, устланные ковром, и расставлены скамейки, классные же, для публики. Билеты были по пятидесяти сен и по тридцати. Дверь в кухню и вся эта стена завешана была откуда–то добытым полотном с белыми и красными полосами и украшена зеленью и цветами; вокруг сцены тоже было много цветов; на возвышении стояло фортепьяно, принесенное из Женской школы. Программа состояла из пения и игры на разных инструментах. Пели: три раза — хор одних учеников, три раза — совместный учеников и учениц, и раз — соло — по–английски пропел песенку один ученик городской певческой школы. Играли по два раза на фортепьяно, скрипке, кото — слепцы, и на бива с пением героических рассказов. Порядок был полный; публики полна зала; из русских, кроме меня и Д. К. Львовского, была только жена Смысловского, учителя русского языка в правительственной школе. Начался концерт пением молитв «Царю Небесный», кончился пением «Достойно», причем все вставши молились. Выручил концерт небогато: по очищении расходов, как то: платы приглашенным артистам на кото, бива и подобном, осталось двадцать ен, говорил Василий Ямада, председатель Общества.

Позволяется это концертное удовольствие учащимся, потому что оно учебного времени у них не отнимает: всего–то несколько спевок в свободные от занятий часы. А маленькие хлопоты, сопряженные с устройством концерта, составляют такое невинное и здоровое развлечение для них.

Павел Мацумото, катихизатор в Отару, телеграммой известил о смерти своего сына Иоакима, кажется, последнего своего ребенка. Жаль бедного! Все дети у него перемерли. И вот отдаленное печальное последствие разврата: отец Павла, по словам секретаря Нумабе, земляка его, страдал венерическою болезнью, следы которой перешли на Павла, который, ни в чем не повинный, и в молодости постоянно должен был пить лекарства; слабость его и переходит к детям, которые, вот уже четверо, померли в младенчестве или отрочестве. — Была у меня мысль сделать Павла священнослужителем за его долгое усердное служение Церкви и всегда доброе поведение; но, кажется, нужно удержаться от этого; не беспорочен телом, хоть и невинен; Нумабе говорил, что близко знающие его всегда устранялись от близкого общения с ним, как с зараженным; для священства такой не годится. Я не знал всех этих, неудобоузнаваемых интимностей, потому что Павел Мацумото здесь в Катихизаторской школе не учился, а вышел в катихизаторы из–под руководства хакодатских миссионеров.

11/24 ноября 1901. Воскресенье.

В Церкви было много матросов с русского крейсера «Россия», третьего дня пришедшего в Иокохаму; у икон подсвечники были полны свечами, в назидание японцам, мало–помалу начинающим перенимать этот обычай благочестивого усердия.

Из Церкви заходил старший брат Стефана Доде, преусердно изучающий Христианство и уже просящий крещения, хотя оное для него еще рано; каждый день слушает катихизацию от диакона Якова Мацуда, а в прочее время с христианскою книжкою не расстается; в доказательство чего вытащил из кармана книжку и показал со словами: «Вот, когда ехал в Церковь, читал». Помоги ему Бог!

12/25 ноября 1901. Понедельник.

Дошли мы с Накаем до перевода ирмосов на утрени в субботу Первой недели Великого поста — что за трудности! В иных тропарях просто смысла не доберешься. Как бы нужен был перевод богослужения на русский язык! Вот такие ирмосы ведь так и читают, не понимая что, и это уже целые века. Пора бы позаботиться о понимании.

13/26 ноября 1901. Вторник.

Был хакодатский консул М. М. Геденштром. Рассказывал, между прочим, о жалком положении католических траписток, поселившихся недалеко от Хакодате, — три монахини уже с ума сошли и отправлены в Европу, две японки учились подвигу — те тоже с ума сошли. И неудивительно. Летом, при ужасном множестве там москитов, защищаться от них пологом им не дозволяется; зимой, при сильных тамошних холодах, согревать жилье не позволяется; встают ежедневно в два часа утра; с миром — полное разобщение. Траписты не вдаются в такие крайности и потому благоденствуют. Продают уже произведения своих трудов: масло, сыр и прочее; имеют довольно большое училище мальчиков, японских.

Илья Сато, катихизатор в Акита, извещает, что о. Павел Кагета посетил Церковь и принял в православие просившегося чиновника Исии; имя — Августин — которое носил он в католичестве, переменил на Павла; присоединен через миропомазание, которое в католичестве еще не было преподано ему. Три патера собрались в Акита увещевать его не оставлять прежней веры, но убедить его не могли. Дай Бог ему навсегда такую твердость спасительной веры! Илья Сато пишет, что маленькая Церковь в Акита была обрадована и ободрена этим случаем.

14/27 ноября 1901. Среда.

День рождения Императрицы–матери; и потому располагал было отправиться в Посольскую Церковь служить молебен, но посланник дал знать через о. Сергия Глебова, что не приглашает меня. Что делать! Церковь домовая — без приглашения не войдешь — тем более, что служба там всегда связана с приглашением на завтрак, что составляет большое неудобство. На этот раз, должно быть, за столом места не было для меня, так как много офицеров с «России» имели быть у посланника. В сущности, я был очень доволен, так как не было помехи занятиям.