Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-89332-090-5 ISBN 5-89332-094-8 (IVт.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 4. — СПб.: Гиперион, 2004. — 976 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Четвертый том дневников охватывает период с 1899 по 1904 гг.

© К. Накамура, сост. текста, коммент., вступ. ст., 2004

---

Спрашивал совета господин Сенума — сделаться ли ему преподавателем русского языка в одном училище, куда приглашают чрез учителя китайского языка Такахаси. Я отсоветовал. Хотя это для него и денежный вопрос, но держится он пока на высоте бескорыстного настроения — помоги Бог ему! Получает, впрочем, и от Миссии достаточно для безбедного существования с семьей: 45 ен жалованья, 10 лично от меня, провизию на всю семью от школ и квартиру.

27 июня/10 июля 1903. Пятница.

Целый день прошел в выслушиваньи священников об их Церквах. Мало радостного, больше печального: застой в проповеди, запущение в иных местах церковного дела до того, что, например, в Хоцинохе, в церковном доме, живут две язычницы, одна из которых еще жена проповедника «Тенрикёо», этого нового отпрыска синто–буддизма, до того безобразного, что Правительство едва терпит его. Женщин этих поселил там Павел Минамото; они — сестра его жены с дочерью, которая и есть жена того. И никто там ухом не повел от сего обесчещения церковного дома, где наверху Молельная комната. Господи, когда же Ты призришь милостивым оком и дашь добрых христиан Твоей Японской Церкви?

Павел Ёсида и Кирилл Мори пришли сказать, что они остаются в Японии и будут служить по проповеди. Хоть это ладно.

28 июня/11 июля 1903. Суббота.

Утром возмутило приведенное в «Japan Mail» письмо графа Льва Толстого о кишиневском возмущении народа против евреев. Этот анафематствованный еретик, как злой пес, не упускает никакого повода лаять на свое Правительство и на духовенство. И нигде во всем нынешнем шуме в газетах о кишиневских беспорядках ни малейшего намека, что евреи сами виноваты в ненависти к ним и в повременных возмущениях против них простого народа: они, как пиявки, сосут кровь окружающего их люда, ну и выводят, наконец, его из терпения и жестоко платятся за это. Сказал Павлу Ямада, чтобы он написал статью в «Сей- кёо-Симпо» для уяснения подлинных обстоятельств дела.

Выслушиванье докладов священников о заведуемых ими Церквах. После всенощной — исповедь восьми священников, завтра участвующих в служении Литургии.

Не все еще священники собрались: южным мешает прибыть разлив рек и порча железной дороги на Тоокайдо.

29 июня/12 июля 1903. Воскресенье.

Праздник святых Апостолов Петра и Павла.

Сослужило в Литургии девять иереев. После молебен святым Апостолам Петру и Павлу, заключенный многолетием. Между русскими в Церкви был педагог из Казани, Николай Константинович Горталов, преподаватель в гимназии, намеревающийся в будущем году во время каникул учинить сюда педагогическое путешествие с гимназистами и ныне изучающий для того дорожные удобства и прочие подробности. Он остановился на несколько дней в Миссии.

Священники продолжают прибывать и сообщать сведения о своих Церквах, в которых, впрочем, почти ничего не слышу нового — все известно из их же писем.

Один из оосакских священников, о. Иоанн Оно, заболел ревматизмом так сильно, что, по словам о. Симеона Мии, почти лишился употребления рук и ног и лежит в своей квартире в Кёото.

Учащиеся продолжают расходиться на каникулы, наделяемые духовными брошюрами.

30 июня/13 июля 1903. Понедельник.

Целый день священники употребили на предварительное совещание (найквай) и еще не кончили его; завтра тоже будут совещаться частно, что производится ими в их помещении Семинарии, в большой комнате на втором этаже. Я отдал им на рассмотрение все собравшиеся к Собору письма и предложения. Дело коодзимацкой Церкви и отцов Савабе особенно всех затрудняет; все стесняются откровенно высказываться, так как дело касается самого почтенного в Церкви священника, о. Павла Савабе; он тоже был на собрании, но скоро ушел, и его сын, о. Алексей, тоже скоро вернулся домой. Сендайская Церковь тоже затрудняет: о. Петр Сасагава совсем ослабел и опустил Церковь. Но как устранить такого почтенного священника от заведывания Церковью? Сам же он не сознает вреда для Церкви от того обстоятельства, что уже давно обратился в труп, и только забыли похоронить его.

1/14 июля 1903. Вторник.

Опять целый день «найквай», и опять ничего путного не придумали отцы ни касательно Церкви в Коодзимаци, ни относительно Сендая и Такасаки (оттуда христиане гонят о. Морита).

Несчастные оо. Савабе! Старик выжил из ума и только капризничает и дуется, сын — глуп, как баран, и упорен, как осел; для него Секи, негоднейший из христиан, патриархом — ему повинуется и никаких резонов не слушается. Придумали отцы вчера за целый день: «О. Титу Комацу, как другу о. Павла Савабе, поручить немирную часть коодзимацкой Церкви — он–де, вероятно, умирит ее и опять приведет под руку оо. Савабе». Но так как о. Павла Савабе не было на собрании сегодня, то сегодня некоторые отцы отправятся к нему доложить о сем и испросить его одобрение. По этой причине и завтра не начнется Собор с утра, а разве часов с десяти можно будет начать его. Об этом секретарь «найквай» — я, Петр Исикава, прислан был сказать мне. Но, во–первых, о. Тит вовсе не друг о. Павла Савабе, потому что о. Павел все время, пока о. Тит был священником в Сиракава, мешал ему, заправляя издали христианами, которые привыкли к нему за десять лет бытия его священником в Сиракава, когда он произвольно поселился там после неудачного восстания против меня и порядков церковных в 1884 году, — о. Тит мне же жаловался на это и горько сетовал на о. Павла; во–вторых, как это о. Тит будет умиротворять христиан Коодзимаци, будучи священником города Уцуномия? Как он будет приводить их под руку отцов Савабе, когда они рассердились на Ниицума за один только намек на это, тогда как прежде слушать Ниицума пламенно желали? Словом, неудачнее ничего придумать нельзя.

Между тем, немирные коодзимацкой Церкви представили сегодня прошение Собору: просят скромно оставить их, как они есть, определив только одному из токийских священников исполнять требы у них.

Три священника произвели испытание христианина из Удзуми, Якова Хиби, пятьдесят четыре года, в знании Вероучения и нашли, что он может быть принят в число служащих Церкви со званием «ходзё» (пособника); старый весьма благочестивый христианин, Учение знает, хотя не красноречив и систематично излагать не может.

2/15 июля 1903. Среда.

С десяти часов начался Собор. Уяснено было, сколько ныне христиан в Японской Церкви (27 965), сколько служащих Церкви (186). Затем приступлено к рассмотрению дел. Прежде всего — о священниках. Лишь только я объявил это, как встал о. Симеон Мии и произнес:

— Касательно немирных христиан коодзимацкой Церкви и их отношения к отцам Савабе мы решили: поручить немирных о. Титу Комацу, чтобы он заведывал ими и привел в подчинение оо. Савабе.

Я крайне изумлен был: самый умный из священников, кандидат богословия, да еще после значительного объяснения мною ему дела вчера вечером и вручения для прочтения прошлогодних прошений и разных документов по коодзимацкому разладу, так говорит!

— Все желают этого?

— Все, мы два дня головы ломали и придумали это, — отвечают.

Все еще не веря, чтобы все были согласны на такую плохую меру умирения Коодзимаци, я потребовал, чтобы подтвердили свое решение вставанием. И все до единого встали! Я молвил только: «Пусть будет так!» И, передавая секретарю Фудзисава прошение коодзимацких христиан, прибавил: «Призовите подписавших прощение и скажите, что их просьба удовлетворена Собором: одному священнику назначено заведывать ими, это — о. Титу Комацу, пусть хорошенько слушаются его».

Но восстали и против этого, о. Павел Савабе с совсем сердитым лицом говорит:

— Мы поручили их о. Титу не вследствие их прошения. Их прошение ни при чем, по нем ничего не сделано.

Я молча взял прошение у секретаря, примолвив: «Скажите им, когда придут, то, что слышали от священников, и пошлите их поговорить с самими священниками».

Затем перешли к другим делам. Церковь в Такасаки, согласно прошению христиан, изъяли из ведения о. Павла Морита и поручили тоокейскому священнику о. Петру Кано.

Как поднять Церковь в Сендае? Прежде всего обратились к о. Павлу Савабе: «Поживи там и подними дух Сендайской Церкви». И нужно было видеть, как эта честь тешила старика! Он расплывался в улыбку. Я его тоже просил. Совсем счастлив он был от оказываемого почета; но не согласился. И, конечно, хорошо сделал; не оживил бы, а еще больше придушил бы Церковь своим пессимизмом и вечным руганьем всех и всего в служащей Церкви. — Хотели потом о. Морита перевести в Сендай в помощь о. Петру Сасагава. Но я прямо не позволил и много спорить об этом: Маебаси–то как же осталось бы без священника.

В послеобеденных прениях хотели и совсем уж решили было Николая Такаги, катихизатора ныне в Ионако, перевести на Формозу; но, когда истощились и замолкли прения, я сказал, что «этого нельзя сделать — некого в Ионако, а пошлется разве о. Семен Юкава на Формозу посетить христиан и преподать им таинства».