Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-89332-090-5 ISBN 5-89332-094-8 (IVт.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 4. — СПб.: Гиперион, 2004. — 976 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Четвертый том дневников охватывает период с 1899 по 1904 гг.

© К. Накамура, сост. текста, коммент., вступ. ст., 2004

---

В послеобеденных прениях хотели и совсем уж решили было Николая Такаги, катихизатора ныне в Ионако, перевести на Формозу; но, когда истощились и замолкли прения, я сказал, что «этого нельзя сделать — некого в Ионако, а пошлется разве о. Семен Юкава на Формозу посетить христиан и преподать им таинства».

До пяти часов продолжалось чтение прошений о катихизаторах вперемежку с речами и прениями. И еще не кончено это.

Вечером до двенадцати ночи я проговорил с нынешним гостем здесь Николаем Константиновичем Горталовым. Как он знает биографии всех архиереев в России!

3/16 июля 1903. Четверг.

До полудня Собор. Чтение прошений о катихизаторах и пояснения к ним от присутствующих священников кончены к двенадцати часам.

После полудня, с двух с половиною часов, распределение катихизаторов в комнате против Крестовой Церкви. Кончено, начерно, к пяти часам, ибо не касались тех, которые крепки к своим местам, а только тех, которые просили о переводе их, или которых Церкви просили переменить.

В пятом часу вошел попрощаться, отправляясь в Нагасаки, казанский гость, Николай Константинович Горталов.

4/17 июля 1903. Пятница.

Вновь пересмотрели распределение катихизаторов, переписали и в десять часов, вошедши в Церковь, прочитали и утвердили общим вставанием и поклоном Господу, чтобы благословил утвержденное к доброму исполнению.

Затем обратились к разным предложениям Собору. Из них большая часть на предварительном совещании священников найдена не подлежащими соборному рассмотрению за неважностью или нерезонностью их. Здесь прочитано было и возбудило продолжительные и оживленные прения предложение Симеона Мацубара взимать по 1 сен с каждого христианина [в возрасте с] трех [до] шестидесяти лет ежемесячно на образование капитала для содержания Японской Православной Церкви. Окончательно решено было, по моему предложению, привести в исполнение проект Симеона Мацубара, заменив только лета: от семи до шестидесяти, и не с мужского пола только, а и женского. Собранную

сумму каждая Церковь должна присылать сюда, в Миссию, для положения в банк.

К пяти часам предметы соборных рассуждений истощились. Пропето было «Достойно»; я сказал несколько напутственных слов, и Собор закончился.

Просившиеся было в Россию Кирилл Мори и Николай [sic] Есида отправились к назначенным для них местам служения: первый — в Оосака, под руководство тамошних священников, второй — в Кагосима, откуда и родом, под руководство о. Якова Такая.

5/18 июля 1903. Суббота.

Священникам понравилось жить в Семинарии: просили и всегда во время Собора помещать их здесь всех вместе, а не с катихизаторами в гостиницах. Секретарь С. Нумабе просил по этому случаю «вперед заканчивать занятия в Семинарии несколькими днями раньше, чем доселе». Этого нельзя, никак нельзя. А священников, как ныне, помещать можно по мере освобождения комнат семинаристами по окончании экзаменов. Порядок течения семинарских занятий важнее, чем случайный визит провинциальных гостей.

После всенощной десять священников исповедались у меня в Крестовой.

6/19 июля 1903. Воскресенье.

Литургия в сослужении десяти иереев. Пение причетников и некоторых из тоокейских катихизаторов превосходное; даже Львовский не участвовал в пении, так как опять уехал в Россию по поводу воспитания детей своих.

С восьми часов вечера начальник «Общества молодых людей» Василий Ямада устроил собрание для священников — «ироо–квай», для кончивших курс в Университете четверых — поздравительный «квай». Священников было мало; один из кончивших — сын о. Павла Сато, Иосия. Другой его сын, Мефодий, поступает нынче в Университет. Из детей о. И. Катакура тоже один учится там, другой ныне поступает. Не благословляет Господь детей священнослужителей сих взять жребий священнослужения. Во время собрания играли на фортепиано и на скрипках три ученицы Иоанна Накасима, регента хора в Коодзимаци; одна из них — дочь о. Алексея Савабе.

7/20 июля 1903. Понедельник.

В Иокохаме по размену денег, пришедших из России на Миссию.

Отпуск нескольких священников. Но большая часть батюшек, правду сказать, любят покейфовать и пожить на безделье, обмахиваясь веером.

Иных, как например, ленивейшего о. Петра Кавано, неподвижнейшего о. Иова Мидзуяма, придется, вероятно, и ныне, как прежде бывало, попросить направиться, наконец, к их паствам.

8/21 июля 1903. Вторник.

Послесоборные дела: рассылка известий о соборном определении и дорожных тем, места службы которых переменены. Таковые ныне только те, кто сами просили о перемещении или которых переменить Церкви просили, как выше это замечено.

Церковь в Такасаки просила переменить священника: не хочет быть под ведением о. Павла Морита, просит принадлежать одному из тоокейских иереев. Это сделано. Кроме того, Церковь в Такасаки перестала давать 3 ены на содержание священника. О. Павел Морита, видя сокращение своего месячного содержания (30 ен всего) на эту сумму (3 ены), просил меня восполнить ему этот ущерб из миссийских. Я сказал ему:

— Нет! Пусть будет этот ущерб наказанием вам за то, что не стараетесь как должно обращаться с христианами. Зачем возбудили их нелюбовь к себе до того, что они бежали от вас? Вас и в Маебаси половина христиан не любит за то, что вы вмешиваетесь в дела, посторонние для вас, да еще неуменьем вести их возмущаете христиан против себя; таково, например, ваше сватанье и сведение весьма неудачной пары… Итак, пусть будет уроком для вас нынешняя просьба такасакских христиан. Впрочем, на этот раз восполню вам 3 ены. А вперед этого не будет.

Вновь поступил на службу бывший когда–то катихизатором Иов Хаякава. Был бесплоднейшим проповедником. И отныне, вероятно, будет таким же; но, по крайней мере, хоть чем–то вроде сторожа будет небольшой Церкви в Оотавара, (откуда и сам), Канеда и Сануяма. Катихизатор отсюда взят Собором для более нужного места, и положительно некем было заменить его. Иов же, конечно, не по усердию к Церкви, а по бедности, давно просится у о. Тита Комацу вновь принять его на церковную службу. И вот он вызван был сюда, подвергнут экзамену от священников, не забыл ли вероучение, найден помнящим оное и назначен «денкёо–ходзё» для означенных мест. Он будет «доцяку», то есть жить на своем месте и заниматься тем, что ныне делает для пропитания своей семьи (6 человек детей, из коих двое, впрочем, давно уже в миссийских училищах). Жалованье от Миссии ему будет 6 ен.

9/22 июля 1903. Среда.

Написанное на предыдущей странице об Иове Хаякава надо исключить — на церковную службу не поступил, ибо сегодня утром является о. Тит Комацу и говорит, что «Иов просит больше содержания, 6 ен ему мало», на что я ответил, что «пусть в таком случае и остается при том, что ныне имеет — на церковную службу не нужен». Дал ему дорожные из деревни сюда и обратно, и дело с ним кончено. Отставленный за негодностью катихизатор чрез несколько лет не будет годнее, и к таким никогда не надо возвращаться; им только бы сесть на церковное тело и пить кровь, больше у них мысли никакой нет и не может быть.

10/23 июля 1903. Четверг.

И сегодня дело с негодным катихизатором. Есть Стефан Кондо, способный, но плутоватый и своекорыстный. Несколько раз служил катихизатором и несколько раз оставлял службу, чтобы акупунктурой добывать себе хлеб, ибо считает себя искусным «хари–ися». Искусство это что–то вроде шарлатанства; но в некоторых местностях он успевал приобретать доверие к нему — практики являлось порядочно; тогда он бросал катихизаторство. Когда мода на него проходила, практика истощалась — снова просился на катихизаторскую службу. Теперь именно один из таких периодов: попросился на службу в качестве «дзикацуденкёося», то есть «катихизатора на своем содержании». Уловка уже известная: чрез несколько времени попросит содержание от Церкви. Тем не менее принят. И думал я, что будет он сим «дзикацу–денкёося» здесь, или вернется в свои прежние места — Нагаока и окрестность. Но утром сегодня приходит о. Симеон Мии вместе с ним и просит назначить его в Каназава, то есть плутоватый Кондо хотел на хребте Церкви пробраться в новое весьма многолюдное место шарлатанить своей акупунктурой. Говорю я о. Симеону:

— Но вы же сами на Соборе утверждали, что к Акиле Обата ныне никого не нужно ставить; старик служит так хорошо, и это обидело бы его. Собор хотел определить туда Никиту Сугамура, но вы настояли, чтобы этого не было. Как же вы хотите ныне отменить определение Собора, вами самими так настойчиво вызванное?

О. Мии стал было изворачиваться; но я сказал, что никак не соглашусь на отмену соборного определения без достаточного к тому повода. Кондо может отправляться в Каназава без звания катихизатора, удержать его мы не имеем права; но в звании катихизатора он не должен отправиться, ибо там соборным определением назначен катихизатором Акила Обата, и он один.