Роберт Хайнлайн - Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.

• Название: Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: ПТОО "А.С.К."
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1993
• ISBN: 5-85434-070-4

…Во Вселенной долгожители оказались не одни. На расстоянии многих миллионов миль от источника золотого солнечного света существовала Жизнь.

…Другой Мир изливает Энергию на нас. Нужно лишь суметь подключиться, взглянуть на все несколько по-иному… И стать Сильным.

…Магия вырвалась на свободу. Но больше никто не пострадает от трех стихий — огня, земли и воды, и ни один из Демонов не позволит себе слишком многого за пределами Полумира.

Человек XXI века посетил звездные миры Вселенной, познал Другой Мир и проник в загадочный Полумир. И только после этого понял, как прекрасно БЫТЬ ПРОСТО ЧЕЛОВЕКОМ!

---

И оказался неправ. Негры ненавидели белых людей и завидовали им, пока белые пользовались привилегиями, которые из-за цвета кожи были недоступны неграм. Это была здоровая, нормальная реакция. Когда с дискриминацией покончили, проблема разрешилась сама собой и произошла культурная ассимиляция. Мы отмечали, что точно так же недолговечные завидуют долгожителям, но считали, что зависть не свойственна большинству людей, поскольку для них очевидно, что мы обладаем этими свойствами благодаря нашим генам. Это не наша вина и не заслуга, а просто удачный шанс, которым когда-то воспользовались наши предки.

Однако это были не более чем желательные для нас предположения. Теперь уже нетрудно увидеть, что корректное применение математических методов дало бы другой ответ и выявило фальшивые аналогии. Я не защищаю тех, кто ошибся, здесь не может быть оправдания. Мы обманулись в своих ожиданиях.

На самом деле произошло следующее. Мы продемонстрировали нашим недолговечным собратьям величайшее благо, которое только может представить себе человек… Затем сообщили, что оно никогда не будет им принадлежать… Они же отказались поверить нам. Их зависть превратилась в ненависть, поскольку они уверовали, что мы злонамеренно лишаем их законных прав.

Сегодня ручейки ненависти превратились в такой бурный поток, что возникла реальная угроза благосостоянию и даже жизни наших братьев, добровольно разоблачивших себя. Потенциально эта угроза представляет опасность для всех нас, и она чрезвычайно велика, поэтому решение данной проблемы не терпит отлагательств».

Присутствующие восприняли информацию довольно спокойно: привычка вырабатывалась у них годами, что, однако, не могло свидетельствовать о полном единодушии.

— Ева Барстоу, представляю Клан Куперов. Ральф Шульц, мне сто девятнадцать лет. Я, пожалуй, постарше вас. Я не являюсь крупным специалистом в области математики и человеческого поведения, как вы, но я знала многих людей.

Мне кажется, что человеческие существа изначально нежны, добры и приветливы. Безусловно, у них есть некоторые недостатки, но большинство людей будут вести себя прилично, если им дать какой-нибудь минимальный шанс. Я не могу поверить, что они будут ненавидеть меня и будут жаждать моего уничтожения только потому, что я уже долго живу на свете. Возможно, вы снова ошибаетесь?

Шульц невозмутимо посмотрел на нее и поправил юбку.

— Вы правы, Ева. Я снова могу легко ошибиться. В психологии такое случается: это настолько сложный предмет, в нем столько неизвестных, скрытых связей, что наши отчаянные попытки разобраться в происходящем иногда выглядят нелепо.

Он снова встал, повернулся лицом к присутствующим и с достоинством продолжил: «На этот раз я не стану делать долгосрочных прогнозов. Я просто излагаю факты, избегаю предположений и не принимаю желаемое за действительное. А факты таковы, что мои прогнозы столь же точны, как в том случае, что яйцо обязательно разобьется, если оно упадет на пол. Но Ева права… в определенной степени. Люди действительно добры и благородны, но только по отношению друг к другу. Ева не подвергается опасности со стороны своих соседей и друзей. Я тоже не опасаюсь своих товарищей. Но весь парадокс состоит в том, что опасность для нее исходит от моих соседей и друзей, а для меня опасны ее друзья. Массовая психология — это не просто сумма психологий индивидуумов; это один из основных постулатов социальной психодинамики, а не какие-то мои домыслы. Это норма движения массы, закон толпы, который знают и используют военные, политические и религиозные лидеры в своих целях, привлекая для этого рекламных агентов, пророков и пропагандистов, подстрекателей, актеров и гангстеров. Закон толпы действовал в течение столетий, причем намного раньше, чем был описан с помощью математики. Он обычно срабатывает, и сейчас такой момент как раз наступил.

Я и мои коллеги стали замечать, что в последнее время недовольство толпы по отношению к нам нарастает. Мы не могли поделиться своими подозрениями с Советом, потому что у нас не было достаточно доказательств. Тогда это могло бы быть расценено просто как брюзжание свихнувшегося меньшинства в обществе, которое становилось все более здоровым. Эта тенденция сначала была столь незаметна, что мы даже не были уверены, существует ли она на самом деле, поскольку все общественные тенденции тесно переплетаются друг с другом, как спагетти на тарелке. А для математического описания взаимодействия общественных сил необходимо наличие многомерного топологического пространства, нередко с подключением десяти-двенадцати измерений.

Итак, мы ждали, волновались и очень осторожно пытались проводить статистические исследования.

Социопсихологические явления возникают и исчезают по закону „растущих дрожжей“ — сложной закономерности расстановки сил. Мы все еще не теряли надежды, что другие благоприятные факторы обратят эту тенденцию вспять — например, работы Нельсона в области симбиотики, наш собственный вклад в развитие гериатрии, большой интерес общественности к открытию спутников Юпитера для поселения. Любой крупный прорыв, который бы способствовал увеличению продолжительности жизни и укрепил надежды недолговечных, мог бы покончить с тлеющими угольками нарастающей озлобленности.

Вместо этого ветер ненависти стал еще сильнее раздувать пламя, превращая его во всепоглощающий пожар. Насколько мы смогли определить, число недовольных за последние тридцать семь дней удвоилось. Я не могу предугадать, во что это выльется. Вот почему я настаивал на созыве чрезвычайного собрания. Нас могут ожидать неприятности в любой момент.»

Он тяжело опустился на стул.

Ева больше не спорила с ним, и никто другой не пытался этого делать, ведь каждый из них знал о проявлениях ненависти к добровольно открывшимся собратьям. Для решения проблемы было предложено ровно столько путей, сколько людей присутствовало на собрании. В течение двух часов долгожители обменивались мнениями, и лишь затем Лазарус попросил слова.

— Я вижу, мы так ни к чему и не пришли, — констатировал он, — и похоже, что сегодня мы не сможем принять решение. Давайте обсудим имеющиеся варианты. Во-первых, — он начал загибать пальцы, — мы можем ничего не предпринимать и только наблюдать за развитием событий.

Во вторых, нам следует полностью отказаться от «Маскарада», обнародовать настоящее число членов Кланов и потребовать гарантий наших прав политическим путем.

Далее. Мы можем действовать открыто и использовать организационные и финансовые возможности для защиты наших раскрывшихся братьев и, вполне вероятно, снова провести их через систему «Маскарад».

Или попросить выделить нам территории, где бы мы могли жить самостоятельно.

Можно придумать и что-то совсем другое. Я предлагаю вам определиться, кто поддерживает какой из четырех вариантов и соответственно сгруппироваться. Пусть каждая группа разработает план и представит его Кланам. А те, кто не поддерживают ни один из вариантов, пусть соберутся в центре комнаты и обменяются мнениями. А пока что, если никто не возражает, я предлагаю прекратить прения до завтрашнего вечера. Какие будут предложения?

Все молчали. Парламентская процедура, которую применил Лазарус Лонг, озадачила каждого; они привыкли долго и неторопливо дискутировать до тех пор, пока какая-нибудь одна точка зрения не возьмет верх. Поскольку возразить никто не осмелился, Лазарус объявил, что собрание закрывается до завтрашнего вечера.

Мэри Сперлинг подошла к нему.

— Я хочу больше узнать о вас, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

— Конечно, Сестра.

— Вы остаетесь для обсуждения?

— Нет.

— Вы не хотите поехать домой вместе со мной?

— С удовольствием. У меня нет срочных дел.

— Тогда я приглашаю вас.

Она провела его через тоннель к подземному озеру. При виде псевдоавтомобиля он очень удивился, но решил ничего не говорить, пока они не погрузятся в воду.

— У вас неплохая машина.

— Мне она тоже нравится.

— И необычная.

Она улыбнулась.

— Да, ко всему прочему она моментально взрывается, если в нее пытается проникнуть кто-то из посторонних.

— Неплохо. Вы инженер по дизайну?

— Я? Нет, конечно! По крайней мере, в течение последних лет я этим не интересовалась. Если хотите, вы можете получить машину с такими же характеристиками через систему Кланов. Надо поговорить…

— Не утруждайте себя, мне она не нужна. Мне просто нравятся новые приспособления, которые выполняют предписанную им роль бесшумно и эффективно. Кому-то пришлось хорошо попотеть над их созданием.

— Да, — ответила она и сосредоточилась на управлении, проверяя радар и выезжая на берег так, чтобы не привлечь внимания.