Александр Гогун - Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы

• Название: Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы
• Автор: Александр Гогун
• Издательство: К.І.С.
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-617-684-085-5

В книге на основе архивных документов, интервью с участниками событий, мемуаров и иных источников рассказывается о деятельности Организации украинских националистов, создании и борьбе Украинской повстанческой армии против немецких оккупантов.

Освещается антипольская этническая чистка, межпартизанская война УПА с Армией Крайовой, коммунистическими отрядами. Немало внимания уделено и действиям советской стороны. Рассматриваются спецоперации по уничтожению или захвату руководителей ОУН и УПА: Евгения Коновальца, Дмитрия Кляч-ковского, Романа Шухевича, Василия Кука, Льва Ребета и Степана Бандеры. Описываются и антипартизанские действия советских органов — от стандартных прочёсываний лесов до орудовавших по сёлам «оборотней в косоворотках». Монография предназначена для специалистов и любителей истории.

---

В селе Пундыки расстреляно до 50 поляков»[228].

В той же донесении, составленном на основании агентурных данных, подводился итог: «Ближайшая задача националистов — полное уничтожение поляков на территории Украины.

В Цуманском районе перед сотней национальной армии поставлена задача: уничтожить поляков и все их населенные пункты сжечь до 15 апреля»[229].

28 апреля командование объединенных партизанских отрядов Ровенской области сообщало в Центр, что националисты проводят массовый террор в отношении польского населения «…причем необходимо отметить, что националисты не расстреливают поляков, а режут их ножами и рубят топорами независимо от возраста и пола. В селе Трипутни националисты зарубили 14 польских семей, затем затащили убитых в дом и сожгли»[230].

Следует подчеркнуть, что к тому времени АК, основные отряды которой были сосредоточены в центральной Польше, представляла достаточно серьезную силу, с которой приходилось считаться и немцам, и красным партизанам. Тем не менее, бан-деровцы, — которые к тому моменту и армии-то ещё не создали, — были уверены, что справятся с польскими партизанами в любом случае.

При этом, помимо националистической ненависти, УПА и АК разводили в сторону политические противоречия. Украинские повстанцы и польские партизаны в 1942–1945 гг. многократно пытались договориться хотя бы о перемирии, но переговоры всегда заходили в тупик. Правительство Сикорского было признано западными союзниками и временами даже СССР. Поэтому антикоммунистическое руководство АК не могло, как УПА, объявить «войну на два фронта» — против Гитлера и Сталина. Борьба против коммунистов была бы расценена Англией и США чуть ли не как помощь Рейху. А терять поддержку свободного мира эмигрантское правительство не намеревалось, надеясь, что англичане и американцы помогут после войны восстановить суверенную Польшу в довоенных границах. А в антинацистском компромиссе не видели смысла лидеры ОУН и УПА.

Во второй половине марта и начале апреля около 5 тыс. украинских полицейских по призыву ОУН перешли в УПА или разошлись по домам.

Это «голосование ногами», по понятным причинам вызвало страх среди польского населения Волыни.

На место ушедших украинцев немцы быстро набрали поляков, пошедших на службу в полицию отчасти из страха перед УПА, отчасти из шкурных мотивов.

22-23 апреля 1943 г. — отряд УПА напал на село Яновая Долина в Костопольском районе и уничтожил от 500 до 600 человек — как полицейских, но в основном мирных жителей[231]. Это был первый случай истребления целого села.

18 мая 1943 г. главком УПА Клим Савур (Дмитрий Клячков-ский) через листовки, составленные, правда, на украинском языке, обратился к полякам:

«В настоящее время наша администрация оставила свои посты, чтобы у немцев не было доступа к нашим селам и они не могли нас уничтожить, как это было до сих пор. Вы первыми добровольно захотели занять их место и помогаете немцам проводить их бандитскую работу. Сейчас вы — слепое орудие в немецких руках, которое направлено против нас. Но помните, если польская общественность не повлияет на тех, кто пошел в администрацию, полицию и другие учреждения так, чтобы они их оставили, то гнев украинского народа выльется на тех поляков, которые живут на украинских землях. Каждое наше сожженное село, каждая наша жертва, которые будут следствием вашей вины, аукнутся вам… Поляки! Опомнитесь! Вернитесь домой. Те, которые сейчас служат и помогают немцам, еще могут вернуться, но завтра уже будет поздно. Кто будет и далее служить и помогать гестапо, того не минует заслуженная кара»[232].

В архивах почти не сохранилось листовок УПА на польском языке, из чего следует вывод, что воззвания ОУН к полякам были нацелены на «разъяснение» волынским украинцам «необходимости» резни поляков.

Кроме АК и полиции, поляки как с антинацистскими, так и на антибандеровскими мотивациями приняли самое активное участие и в советских партизанских формированиях, с которым УПА вела ожесточенную борьбу. В 1943–1944 гг. через отряды красных партизан на Волыни прошло пять тысяч поляков, в восточной Галиции — 500.

Со своей стороны, ЦШПД разработал специальную программу по вовлечению поляков в просоветское коммунистическое движение. Делалось это для того, чтобы «оторвать» их от АК, использовать в борьбе против немцев, а также, чтобы преждевременно не злить и не настраивать против СССР, несшего Польше коммунистические порядки. Последней цели служили и установки УШПД для советских партизан польские села не грабить, да и вообще обращаться с поляками безукоризненно.

Например, в радиограмме партизанского командира Шитова в УШПД 14 апреля 1943 г. значится дальнейшее расхождение политических симпатий двух этнических групп: «Население в городах Водруй, Овелях, Градиче 70–80 % — украинские националисты, к партизанам относятся плохо. Поляки принимают исключительно хорошо партизан»[233].

Об отношении бандеровцев к полякам свидетельствует отрывок из донесения о работе референтуры СБ ОУН Военного округа «Зарево» (северная часть Ровенской области) с 15 сентября по 15 октября 1943 г.:

«3. Поляки: выступают как 1. немецкие прислужники, как 2. красные партизаны, 3. как независимая вооруженная сила. Фактом является, что эти три группы имеют друг с другом общий язык. До сих пор не утверждено значительных выступления ПОЛЯКОВ против красных, или наоборот, а также против польских шуцманов (полицаев. — А. Г.) или против польских банд. Отсюда вывод, что немцы, как и большевики, используют поляков как орудие против нас, причем поляки никак не готовы гинуть вместе с немцами, или отдать себя без остатка большевикам. Немцам удалось использовать красноармейцев для борьбы с красноармейцами; большевикам — использовать поляков против немцев и нас для возможной позже оккупации Польши. Мы же до настоящего момента не использовали в большом масштабе ни одного национального] меньшинства на нашей территории для борьбы с врагами, прежде всего с красными.

Акция уничтожения поляков не дала ожидаемых последствий (sic!!! — А. Г.). Польский активный элемент в основном сберегся, и, с одной стороны, будет использовать немецко-большевицкую оккупацию Западной Украины, чтобы отомстить украинцам, а с другой стороны готовится к большому самостоятельному выступлению в благоприятный момент»[234].

Удивительно точно оценил ситуацию автор этого донесения, безвестный сотрудник СБ ОУН. Он высчитал мотивацию как руководителей советских партизан (вышеупомянутые установки главы Центрального штаба партизанского движения Пономаренко, касавшийся взаимоотношения красных партизан и поляков, были тайными), так и мотивацию польских националистов из АК — устроить восстание перед приходом Красной армии, операцию «Буря».

Конечной целью УПА являлось изгнание поляков на территорию собственно Польши. Террор был методом политической борьбы.

Многочисленные очевидцы, пережившие кошмар резни, вспоминают, как украинские повстанцы выдвигали польскому селу ультиматум: в 48 часов покинуть место проживания. В случае невыполнения приказа всё население деревни уничтожалось, а сама деревня сжигалась. Сёла палили и без предупреждений, чтобы жители не успели подготовиться к обороне.

По подсчетам польского историка Ольшанского, в июне 1943 г. на Волыни прошло 78 антипольских карательных акций, в июле — 300 (из них 57–11 июля, 22–12 июля), в августе — 135, в сентябре — 39[235]. То есть речь идет о согласованных операциях повстанцев.

26 августа 1943 г. Ковпак радировал Строкачу: «Все польское население от р. Днепр по всей Западной Украине уничтожается, польские села сожжены»[236].

Следует упомянуть и об участии гражданского населения Волыни в этнической чистке. Жители сёл вооружались топорами, вилами, косами, кольями — и шли убивать и грабить население соседнего польского села. Таких «боевых» крестьян прозвали «сокірниками», поскольку на украинский язык слово «топор» переводится как «сокіра». В большинстве случаев мирное украинское население в той или иной степени принуждалось бандеров-цами убивать соседей-поляков. Для полного блокирования села, как правило, недостаточно было сил собствено УПА, поэтому повстанцы буквально под дулом автомата гнали крестьян принимать участие в карательных акциях.

Среди волынских украинцев было две категории людей, которые спасали своих польских соседей. У первых были родственники или свойственники польской национальности. Вторыми были протестантские сектанты, прежде всего, баптисты, по моральным соображениям не участвовавшие в оргии насилия.

Из-за действий УПА поляки в массовом порядке бежали из сел. Они сосредотачивались в райцентрах, городах или больших лагерях в лесах, где их охраняли либо польские коллаборационисты, либо польские партизаны из АК и просоветских формирований. Около тридцати тысяч поляков с Волыни, а позже тысячи поляков из Галиции бежали на территорию оккупированной немцами Польши. Украинцы, в отличие от поляков, из мест своего постоянного проживания далеко не отъезжали — разве что из сожжённой деревни в соседнюю или в лес — под защиту УПА.