Александр Гогун - Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы

• Название: Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы
• Автор: Александр Гогун
• Издательство: К.І.С.
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-617-684-085-5

В книге на основе архивных документов, интервью с участниками событий, мемуаров и иных источников рассказывается о деятельности Организации украинских националистов, создании и борьбе Украинской повстанческой армии против немецких оккупантов.

Освещается антипольская этническая чистка, межпартизанская война УПА с Армией Крайовой, коммунистическими отрядами. Немало внимания уделено и действиям советской стороны. Рассматриваются спецоперации по уничтожению или захвату руководителей ОУН и УПА: Евгения Коновальца, Дмитрия Кляч-ковского, Романа Шухевича, Василия Кука, Льва Ребета и Степана Бандеры. Описываются и антипартизанские действия советских органов — от стандартных прочёсываний лесов до орудовавших по сёлам «оборотней в косоворотках». Монография предназначена для специалистов и любителей истории.

---

Дело в том, что Галиция на протяжении полутора веков входила в состав империи Габсбургов. После революции 1848 года Австро-Венгрия стала цивилизованной конституционной монархией, а украинцы, как и другие народности «лоскутной империи», получили возможность свободно пользоваться своим языком и избираться в местные органы власти. Поэтому в Галиции украинский национализм, тогда ещё в демократических формах, был развит уже к началу XX века.

В той же «России, которую мы потеряли», украинский язык до 1905 года был на официальном уровне под запретом, а после Первой русской революции преследуем не был, но в государственном делопроизводстве не использовался и в школах не изучался. Поэтому национальные настроения в среде украинцев, населявших Российскую империю, особого развития до 1917 года не получили.

Американский исследователь Джеффри Бурде полагает, что населению Галиции в 1940-е годы была свойственна «патологическая ненависть к русским»[18].

Важно то, что для жителей окраин габсбургской монархии Россия всегда была чужой. Но не всегда отрицательной.

До Первой мировой войны едва ли не доминирующим общественно-идеологически течением здесь было галицкое москво-фильство, дополненное романтическими представлениями о славянской сверхдержаве — мудрой и альтруистической. Панславистские настроения улетучились, когда 1914 г. в Австро-Венгрию вломилась Русская императорская армия, состоявшая в основном из забитых крестьян. Начались репрессии царских властей против украинских активистов, что шло одновременно с репрессиями австро-венгерских властей, подозревавших га-лицких украинцев в предательстве в пользу России. В одночасье «большая надежда» исчезла. Вместо неё в сознании возник стойкий образ носителя деспотизма, пьянства, неряшливости, лени и жестокости.

В межвоенной ситуации стала зарождаться ностальгия о полутора веках австрийского порядка, из которых к тому же пятьдесят лет были эпохой свободы.

Ещё большие возможности, чем в Польше, представлялись для политической деятельности украинских националистов в других странах Европы, а также в Северной Америке.

В 1920 г. в Праге была основана террористическая Украинская войсковая организация (УВО). В неё вошли преимущественно бывшие офицеры Украинской галицкой армии (УГА) и армии У HP. В 1922 г. в УВО состояло около двух тысяч человек. Это не так много, но все члены УВО были профессионалами, имевшими за плечами опыт участия в боевых действиях, а также все они были ярыми сторонниками независимости Украины, за которую проливали кровь в годы Гражданской войны. Руководил организацией полковник армии УНР Евгений Коновалец. В Западной Украине отделение УВО возглавлял полковник Андрей Мельник.

К радикально-националистической УВО с неприязнью относился уроженец Полтавы Симон Петлюра, поскольку был не только сторонником украинской государственности, но и социал-демократом. Несмотря на свою относительную молодость, Петлюра был политиком другой эпохи, закончившейся в 1917–1918 годах — эпохи монархий и борющихся с ними революци-онеров-демократов. После Первой мировой войны в Европе, да и не только в ней, появилась мода на диктатуру и тоталитаризм.

УВО вела пропаганду идеи независимой Украины, но основной упор делала на террористическую деятельность, которая к тому же считалась лучшим средством пропаганды.

На территорию советской Украины осуществлялись рейды и вылазки.

Но самой известной террористической акцией сторонников УВО, которая не имела к этому теракту прямого отношения, стало покушение 25 сентября 1921 г. на главу Польши Юзефа Пилсудского.

Попытка убить национального героя Польши была не случайной, поскольку для украинцев Пилсудский был не героем, а символом обмана и предательства — хотя говорить о Пилсудском как о предателе украинцев не совсем правомерно. В свое время Пилсудский договорился с Петлюрой о совместной борьбе с большевиками. За это, со своей стороны, глава УНР обещал не претендовать на Западную Украину. Перед переговорами с Советами Пилсудский, не имевшей в ту пору всеобъемлющей поддержки польского народа, искренне пытался добиться того, чтобы его коллега-социалист Петлюра получил хотя бы небольшую независимую Украину на правобережье Днепра. Но политические противники польских социалистов — польские национал-демократы (эндеки) настояли на том, чтобы договор с коммунистами заключался в двустороннем порядке.

То есть польские власти обманули «младших братьев» и заключили с Советами договор, по которому Волынь и Галиция отходили Польше, а Восточная Украина — коммунистам. Понятно, что такой шаг вызвал негодование украинских националистов. Один из их сторонников (симпатизантов) решился на теракт, который, впрочем, оказался неудачным.

После этого покушения польские власти начали активную борьбу с УВО[19]. В результате организацию покинула часть ее членов, а руководящий орган переместился в Германию. Выбор «страны обитания» был вполне логичен.

Не ясно, на основании каких финансовых ведомостей в написанной на суржике статье самарского автора Марка Солонина указывается, что в 1920-1930-е годы основным «меценатом» украинских парворадикалов была Литва[20], находившаяся в конфронтации с Польшей из-за Виленского края. Ведь на тот момент Литва была куда меньше нынешней. К тому же это государство не относилась к числу наиболее зажиточных держав, и увести «мимо бюджета» по-настоящему солидные гранты для помощи ОУН не могла. Поддержка выражалось в основном в том, что оу-новцы получали литовские паспорта, с которыми разъезжали по всей Европе, в Литве же часто печатали литературу или отсиживались после терактов.

Ища союзников в своей антипольской и антисоветской деятельности, УВО еще в 1921–1922 гг. установила связи с немецкой военной разведкой. Представители УВО шпионили против Польши, которую яро ненавидели, да еще и в обмен на информацию о своем враге получали деньги и возможность свободно действовать в Германии.

Уже в 1923 году глава новосозданной УВО Евгений Конова-лец с приближёнными обращался к руководству УССР с просьбой о финансовой помощи в борьбе против поляков, и периодически её получал[21]. Подчеркнём, что львиная доля документов о сотрудничестве УВО-ОУН с большевиками в настоящий момент хранится в закрытых архивах ФСБ и ГРУ.

5 сентября 1924 г. боевики У ВО предприняли неудачное покушение на президента Польши Войцеховского, что вызвало новые меры со стороны властей. Пропагандистская и организационная работа в Западной Украине продолжалась, несмотря на активные репрессии. Гнев украинского населения вызывала политика ополячивания (полонизации) национальных меньшинств, религиозный и социальный гнет со стороны польского государства. Например, под давлением властей на Волыни закрывались православные церкви. Украинцу или белорусу невозможно было сделать карьеру, даже забыв о своей национальности и переняв язык и обычаи подавляющего большинства[22]. У представителей национальных меньшинств Польши не было возможности получать высшее образование на родном языке, да и украинские учреждения начального и среднего образования в 1920-х гг. власти переводили на польский язык. А многие деревни, населённые украинцами, польские власти считали в директивном порядке польскими, и открывали там только польские школы. Кроме того, высокие налоги, от которых страдали все национальности Второй Речи Посполитой, не давали вздохнуть мелкому и среднему предпринимательству, в том числе и украинскому.

В 1928 г. поляки получили доказательства связи У ВО и немецких спецслужб, возмутились, и выразили официальный дипломатический протест, из-за чего немецкое финансирование УВО на несколько лет прекратилось.

Зато от многочисленной и постепенно набиравшей влияние украинской диаспоры США и Канады представители радикалов получали финансовую помощь. Эта помощь усилилась в 1930-х гг., сделав националистов относительно независимыми от поддержки со стороны суверенных стран.

УВО являлась не единственной организацией, борющейся за независимость Украины радикальными методами. Но среди всех структур такого рода она гиперактивностью создавала иллюзию собственной многочисленности.

В январе — феврале 1929 г. на съезде националистических организаций, получившем название Первый конгресс украинских националистов, была создана Организация украинских националистов — ОУН, а её боевой фракцией стала УВО. В 1934 году УВО окончательно слилась с ОУН.

Изначально Коновалец планировал существование двух параллельных, но тесно связанных между собой организаций: ОУН и УВО. ОУН должна была выполнять политическую функцию, возможно даже действовать легально. УВО же планировалось не грузить общественными проблемами, сосредоточив ее деятельность только на терроризме, разведке и подготовке кадров для будущей массовой вооруженной борьбы за независимую Украину. В свое время так построили работу российские эсеры: депутаты от партии социалистов-революционеров заседали в Думе, а члены боевой организации эсеров (БО СР) кидали бомбы в членов царской семьи и представителей властей. Однако жизнь нарушила планы Коновальца. Молодежь из Галиции, хлынувшая в ОУН, хотела действовать радикально, не ограничиваясь пропагандой и законодательной работой в Сейме. Поэтому под давлением низов вся ОУН стала нелегальной террористической структурой, занимавшейся, понятное дело, не только террором.