Федор Сологуб - Мелкий бес

• Название: Мелкий бес
• Автор: Федор Сологуб
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-02-027129-2

«Этот роман — зеркало, сделанное искусно. Я шлифовал его долго, работал над ним усердно… Ровна поверхность моего зеркала и чист его состав. Многократно измеренное и тщательно проверенное, оно не имеет никакой кривизны. Уродливое и прекрасное отражается в нем одинаково точно». «Мелкий бес» был начат еще в 1892 г., над ним Ф. К. Сологуб (1863–1927) работал еще десять лет. Роман был издан только в 1907 г. и имел колоссальный успех. В 1917 г. Сологуб писал: «Если бы стены наших домов вдруг стали прозрачны, как стекло, мы с ужасом увидели бы, как много злого и страшного совершается в недрах самых на вид счастливых семейств». В романе «Мелкий бес» становятся прозрачны дома российских обывателей и пред нами вскрывается все то злое, зловонное и страшное, что свершается внутри их, и по улицам ходит герой романа, Передонов, чье имя стало нарицательным для выражения тупости, злобности и мертвенности. Современник автора критик А. Измайлов говорил: «Если бы бесы были прикомандированы к разным местам, то того, который определен к нашей провинции, удивительно постиг Сологуб». О русских мелких бесах писали и другие, и этот роман занимает достойное место в ряду таких знаменитых произведений, как «Записки сумасшедшего» Гоголя, «Двойник» Достоевского, «Красный цветок» Гаршина, «Черный монах» и «Человек в футляре» Чехова…

---

Утром после всех этих снов Людмила почувствовала, что страстно влюблена в Сашу. Нетерпеливое желание увидеть его охватило Людмилу, — но ей досадно было думать, что она увидит его одетого. Как глупо, что мальчишки не ходят обнаженные! Или хоть босые, как летние уличные мальчишки, на которых Людмила любила смотреть за то, что они ходят босиком, иной раз высоко обнажая ноги.

Точно стыдно иметь тело, — думала Людмила, — что даже мальчишки прячут его.

XIV

Володин исправно ходил к Адаменко на уроки. Мечты его о том, что барышня станет его угощать, не осуществились. Его каждый раз проводили прямо в покойчик, назначенный для ручного труда. Миша обыкновенно уже стоял в переднике, всё приготовив, потребное для урока. Он делал, что Володин приказывал, послушно, но без охоты. Чтобы поменьше работать, Миша старался втянуть Володина в разговор. Володин хотел быть добросовестным, и не поддавался. Он говорил:

— Вы, Мишенька, извольте сначала делом заняться два часика, а уж потом, если угодно, потолкуем. Тогда сколько угодно, а теперь ни-ни, потому что дело прежде всего.

Миша легонько вздыхал, и принимался за дело, но по окончании урока у него уже не являлось желания потолковать: он говорил, что некогда, что много задано.

Иногда на урок приходила барышня Надежда Васильевна. Миша заметил, — и пользовался этим, — что при ней Володин легче подается на разговор. Однако Надежда Васильевна, как только увидит, что Миша не работает, немедленно замечала ему:

— Миша, не изображай лентяя.

А сама уходила, сказавши Володину:

— Извините, я вам помешала. Он у меня такой, что не прочь полениться, если ему дать волю.

Володин сначала был смущен таким поведением Надежды Васильевны; потом подумал, что она стесняется угощать его кофейком, чтобы сплетен не вышло. Потом он подумал, что она могла бы вовсе не приходить к нему на уроки, однако приходит, — не оттого ли, что ей приятно видеть Володина? И то истолковывал Володин в свою пользу, что барышня так с первого слова согласилась, чтобы Володин давал уроки, и не торговалась. В таких мыслях утверждали его и Передонов с Варварой.

— Ясно, что она в тебя влюблена, — говорил Передонов.

— Какого ей еще жениха надо, — прибавляла Варвара.

Володин делал скромное лицо, и радовался своим удачам. Однажды Передонов сказал ему:

— Жених, а трепаный галстук носишь.

— А я еще не жених, Ардаша, — рассудительно отвечал Володин, весь, однако, трепеща от радости, — а галстук я могу купить новый.

— Ты себе фигурный купи, — советовал Передонов, — чтоб видели, что в тебе любовь играет.

— Красный галстук, — сказала Варвара, — да попышнее, и булавку. Можно дешево купить, с камнем, — шик будет.

Передонов подумал, что у Володина, пожалуй, и денег столько нет. Или поскупится, купит простенький, черный. И это будет скверно, думал Передонов: Адаменко — барышня светская, если идти к ней свататься в кой-каком галстуке, то она может обидеться, и откажет. Передонов сказал:

— Зачем дешево покупать! Ты, Павлушка, на галстук выиграл у меня. Сколько я тебе должен, рубль сорок?

— Сорок копеек — это верно, — сказал Володин, осклабясь и кривляясь, — только не рублик, а два рублика.

Передонов и сам знал, что два рубля, но ему приятнее было бы заплатить только рубль. Он скажет:

— Врешь, какие два рубля!

— Вот Варвара Дмитриевна свидетельница.

Варвара сказала ухмыляясь:

— Уж плати, Ардальон Борисыч, коли проиграл, — и я помню, что два сорок.

Передонов подумал, что Варвара заступается за Володина, значит, склоняется на его сторону. Он насупился, достал из кошелька деньги, и сказал:

— Ну ладно, пусть два сорок, я не разорюсь. Ты бедный человек, Павлушка, ну вот тебе, возьми.

Володин взял деньги, сосчитал, потом сделал обиженное лицо, выпятил нижнюю губу, и сказал:

— Вы, Ардальон Борисыч, изволите быть мне должны, так и надо заплатить, а что я изволю быть бедным, так уж это сюда совсем не идет. И я еще ни у кого на хлеб не прошу, а вы знаете, что бедный бес, который хлебца не ест, а как я еще хлебец кушаю, значит, я не беден.

На другой день Передонов и Володин решили идти свататься. Оба облеклись в большой наряд, и имели торжественный и более обыкновенного глупый вид. У Передонова был белый шейный платок, у Володина пестрый — красный с синими полосками. Передонов рассуждал так:

— Я сватать иду, моя роль солидная, и случай выдающийся, мне надо в белом галстуке быть; а ты жених, тебе надо пламенные чувства показать.

Напряженно торжественные, поместились Передонов и Володин в гостиной у Адаменко: Передонов на диване, Володин в кресле. Надежда Васильевна с удивлением смотрела на гостей. Гости беседовали о погоде и о новостях с видом людей, пришедших по щекотливому делу и не знающих, как приступить к нему. Наконец Передонов откашлялся, нахмурился, и сказал:

— Надежда Васильевна, мы по делу.

— По делу, — сказал и Володин, сделал значительное лицо, и выпятил губы.

— Вот об нем, — сказал Передонов, и показал на Володина большим пальцем.

— Вот обо мне, — подтвердил и Володин, и тоже показал большим пальцем на себя, на грудь.

Надежда Васильевная улыбнулась.

— Прошу вас, — сказала она.

— Я за него буду говорить, — сказал Передонов, — он скромный, не решается сам. А он человек достойный, не пьющий, добрый. Он мало получает, но это наплевать. Ведь кому что надо, кому деньги, а кому человека. Ну, что ж ты молчишь, — обратился он к Володину, — скажи что-нибудь.

Володин склонил голову, и произнес дрожащим голосом, как баран проблеял:

— Конечно, я небольшое жалованье получаю, но у меня всегда будет кусок хлебца. Конечно, я в университете не был, но живу как дай Бог всякому, и ничего худого за собой не знаю, — а впрочем, кому как угодно судить. А я, что ж, собой доволен.

Он развел руками, наклонил лоб, словно собрался бодаться, и умолк.

— Так вот, — сказал Передонов, — он человек молодой, ему так жить не следует. Ему надо жениться. Все же таки женатому лучше.

— Если жена соответствует, то чего же лучше, — подтвердил Володин.

— А вы, — продолжал Передонов, — девица. Вам тоже надо замуж.

За дверью послышался тихий шорох, заглушенные, короткие звуки, — как будто кто-то вздыхал или смеялся, закрывая рот. Надежда Васильевна строго посмотрела на дверь, и сказала холодно:

— Вы слишком ко мне заботливы, — с досадливым ударением на слове слишком.

— Вам не надо богатого мужа, — говорил Передонов, — вы сама богатая. Вам надо такого, чтобы вас любил и угождал вам. И вы его знаете, могли понять. Он к вам неравнодушен, вы к нему, может быть, тоже. Так вот, у меня купец, а у вас товар. То есть вы сами товар.

Надежда Васильевна краснела, и кусала губы, чтобы удержаться от смеха. За дверью продолжали раздаваться те же звуки. Володин скромно потупил глаза. Ему казалось, что дело идет на лад.

— Какой товар? — осторожно спросила Надежда Васильевна. — Извините, я не понимаю.

— Ну, как не понимаете! — недоверчиво сказал Передонов. — Ну, я прямо скажу: Павел Васильевич просит у вас руки и сердца. И я за него прошу.

За дверью что-то упало на пол, и каталось, фыркая и вздыхая. Надежда Васильевна, краснея от сдерживаемого смеха, смотрела на гостей. Предложение Володина казалось ей смешною дерзостью.

— Да, — сказал Володин, — Надежда Васильевна, я прошу у вас руки и сердца.

Он покраснел, встал, сильно шаркнул ногой по ковру, поклонился, и быстро сел. Потом опять встал, приложил руку к сердцу, и сказал, умильно глядя на барышню:

— Надежда Васильевна, позвольте объясниться, так как я вас даже очень люблю, то неужели же вы не захотите соответствовать?

Он ринулся вперед, опустился пред девицей на колено, и поцеловал ее руку.

— Надежда Васильевна, поверьте! Клянусь! — воскликнул он, поднял руку вверх, и со всего размаху ударил ею себя в грудь, так что гулкий звук отдался далече.

— Что вы, пожалуйста, встаньте, — смущенно сказала Надежда Васильевна, — к чему это?

Володин встал, и с обиженным лицом вернулся к своему месту. Там он прижал обе руки к груди, и опять воскликнул:

— Надежда Васильевна, вы мне поверьте! По гроб, от всей души!

— Извините, — сказала Надежда Васильевна, — я, право, не могу. Я должна воспитывать брата, — вот и он плачет там за дверью.

— Что ж воспитывать брата, — обиженно выпячивая губы, сказал Володин, — это не мешает, кажется.

— Нет, во всяком случае, это его касается, — сказала Надежда Васильевна, поспешно подымаясь, — надо его спросить. Подождите.

Она проворно выбежала из гостиной, шелестя светло-желтым платьем, схватила Мишу за плечо, добежала с ним до его горницы, и там, стоя у двери, запыхавшись от бега и подавленного смеха, сказала срывающимся голосом: