Георгий Блюмин - Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою

• Название: Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою
• Автор: Георгий Блюмин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05111-0

Михаил Юрьевич Лермонтов прожил краткую земную жизнь – всего 26 лет, при этом обессмертив свое имя великими творениями. В данной книге автор излагает факты и гипотезы, связанные с родиной гениального юноши – Москвой. Из книги читатель впервые узнает не только биографические подробности, но и многочисленные отражения, которые нашла древняя столица России в творчестве М.Ю. Лермонтова.

---

«Последний потомок отважных бойцов», москвич по рождению, М.Ю. Лермонтов так никогда и не пересек границ Шотландии, однако волею судьбы оказался на Кавказе, где тоже обнаружился кусочек его прародины. Мы говорим: гора Машук и город Пятигорск – и ассоциируем эти понятия с гибелью поэта на дуэли от предательской пули пустоголового офицера. Между тем Шотландкой называлась немецкая колония между Пятигорском и Железноводском, всего в восьми километрах от Железноводска.

Железноводск. Лермонтовский бювет. Фото В. Вельской

В Шотландке поэт часто бывал. Сегодня здесь находится поселок Иноземцево, вошедший ныне в черту города Железноводска. Шотландка, или Каррас, была основана в 1802 году членами Эдинбургского библейского общества, миссионерами-шотландцами. Тогда выходцы из Шотландии поселились в ауле Каррас и принялись активно внедрять среди горцев протестантскую религию. Постепенно вытеснять шотландцев из этих мест начали немецкие переселенцы.

Железноводск. Вид на Бештау

Деятельность шотландской миссии на Кавказе прервалась в 1821 году. Тогда же исчез с карты Кавказа аул Каррас, но осталось название – селение Шотландка. Во времена Лермонтова селение Шотландка стало любимым местом прогулок русских отдыхающих, так называемого «водяного общества». Николай Павлович Раевский, знакомый Лермонтову офицер, находившийся на лечении в Пятигорске летом 1841 года, в своих воспоминаниях рассказывает: «Лермонтов и его друзья часто бывали в Шотландке в небольшой гостинице – доме немецкой семьи Рошке».

Время, а в не меньшей степени и сами люди не щадят памятников истории и культуры. По счастью, в Иноземцеве (бывшей Шотландке) уцелел дом Рошке (ул. Свободы, 38), несколько домов и здание немецкой церкви. Все это видел Лермонтов. Две черты судьбы М.Ю. Лермонтова: он родился в Москве, и первый день его жизни прошел в московском доме генерала Толя у Красных ворот; последний день этого краткого своего жизненного 26-летия поэт провел в Шотландке, и, как мы видели выше, так же связанной с его родословием…

Поэт упоминает Шотландку в шуточном экспромте того лета:

Пьер обедал у Мерлини,
Ездил к ней в Шотландку раз,
Не понравилось княгине,
Вышла ссора за Каррас…

Окрестности Шотландки обрисованы Лермонтовым в повести «Княжна Мери» и в поэме «Измаил-Бей». Те же места изображены на рисунках М.Ю. Лермонтова «Вид на Бештау около Железноводска» и «Военный верхом и амазонка». В роковой день 15 июля 1841 года поэт приехал из Железноводска в Шотландку на пикник вместе со своей кузиной Е.Г. Быховец, Л.С. Пушкиным, А.П. Бенкендорфом и М.В. Дмитревским. Кто эти люди, сопровождавшие поэта к месту его дуэли? Лев Сергеевич Пушкин – младший брат А.С. Пушкина, в эти годы служил на Кавказе в чине штабс-капитана. Здесь он подружился с Лермонтовым. Современник вспоминал, как 13 июля 1841 года к обществу, собиравшемуся в Пятигорске в доме Верзилиных, «…присоединился Л.С. Пушкин, который также (как поэт) отличался злоязычием, и принялись они вдвоем острить свой язык наперебой… Ничего злого особенно не говорили, но смешного много». Л.С. Пушкин был «…весьма убит смертью Лермонтова…». Бенкендорф и Дмитревский – знакомые Лермонтову офицеры, служившие на Кавказе.

Вид на Бештау около Железноводска.

Рисунок М.Ю. Лермонтова

Военный верхом и амазонка. Рисунок М.Ю. Лермонтова

Предполагаемое место дуэли М.Ю. Лермонтова.

Фото В. Вельской

А вот Екатерина Григорьевна Быховец (1820–1880) – дальняя родственница Лермонтова. Поэт познакомился с ней в доме ее тетки М.Е. Быховец в один из своих приездов в Москву в 1837–1841 годах.

Екатерина Григорьевна Быхо

Екатерина Быховец напомнила Лермонтову одну из самых глубоких привязанностей поэта Вареньку Лопухину (1815–1851) в период его учебы в Московском университете. Имя Е.Г. Быховец просияло звездой первой величины в русской поэзии. Именно ей посвятил Лермонтов свой поэтический шедевр «Нет, не тебя так пылко я люблю» (1841). В начале 1900-х годов стихотворение положил на музыку русский композитор А.В. Шишкин. Пуля Мартынова оборвала эту сердечную привязанность М.Ю. Лермонтова, равно как достигший в ту пору максимального расцвета великий поэтический дар русского гения.

Нет, не тебя так пылко я люблю,
Не для меня красы твоей блистанье:
Люблю в тебе я прошлое страданье
И молодость погибшую мою.

Когда порой я на тебя смотрю,
В твои глаза вникая долгим взором:
Таинственным я занят разговором,
Но не с тобой я сердцем говорю.

Я говорю с подругой юных дней,
В твоих чертах ищу черты другие,
В устах живых уста давно немые,
В глазах огонь угаснувших очей.

Вспомним, как герой «Княжны Мери» Печорин проводит ночь, предшествующую поединку. Память о Шотландии для Лермонтова неотступна. Нижеследующий отрывок взят в «Герое нашего времени» из дневника Печорина: «Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты. Писать я не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пуритане»; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..» Кстати, княжна Мери, и Лермонтов это подчеркивает, – московская княжна.

А вот еще благоуханный глоток лермонтовской прозы, и тоже из «Княжны Мери»: «Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление; в ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над ними; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем. Я помню – в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу. Как любопытно всматривался я в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! Как жадно взор мой старался проникнуть в дымную даль!..»

…Восемьсот лет тому назад, в октябре 1214 года, норвежский король по бурным волнам Северного моря привел свое войско в Шотландию. При селении Ларгс произошло сражение. Шотландцы тогда отступили, но их доблесть в бою воспел Томас Рифмач, сам бившийся в первых рядах шотландских дружин. Правитель Шотландии епископ Стюарт вручил тогда храброму воину и славному поэту шкатулку с драгоценностями древних пиктов – прародителей шотландцев. Шкатулка эта известна в преданиях под именем «клад шотландских королей».

Ещё римляне называли пиктами народы северной Шотландии. Слово это может означать «расписанный» (татуированный). Пикты были докельтского происхождения и говорили не на кельтском языке. Ими населена была большая часть Англии до появления бриттов-кельтов. Пикты объединились с шотландскими кельтами при правлении Кеннета Макальпина в 844 году.

При передаче шкатулки с сокровищами древних пиктов епископ Стюарт произнес пророчество, записанное в старинной грамоте, отданной на сохранение Томасу Рифмачу: « Потомству Лермонта идти на восток, через четыре века и четыре народа, и клад сей оставить в христианской земле, где еще через четыре века вновь обретен будет»…

В октябре 1614 года только что избранный на царство семнадцатилетний государь всея Руси Михаил Федорович Романов отправился из Москвы на богомолье в Саввино-Сторожевский монастырь, что близ города Звенигорода, в 50 верстах от Кремля. Князь Дмитрий Михайлович Пожарский выделил для царя отряд охраны под командованием лучшего своего офицера, на преданность которого можно было вполне полагаться. Это был шотландец по имени Георг Лермонт. В нескольких верстах от монастыря царь остановился на отдых в монастырских землях.

Здесь, на левом берегу Москвы-реки, раскинулось село Аксиньино. Самому государю отвели патриарший дом, а отряд Лермонта расположился на живописном берегу в походных шатрах. В архиве патриаршей кафедры сохранился акт, повествующий о долгих беседах русского царя с воиномшотландцем. По-видимому, царь был очарован умом и познаниями иноземца, ибо тогда же подписал один из первых своих указов о даровании Георгу Лермонту за верную службу части здешних земель. Усадьбой пожалованье не назовешь – Лермонт получил « у того Оксиньинского села за рекою Москвой полу-усадьбу с луги, и с пожнями, и с лесом».