Луиза-Франсуаза - Серпомъ по недостаткамъ

• Название: Серпомъ по недостаткамъ
• Автор: Луиза-Франсуаза
• Жанр: Альтернативная история

Простой студент, как обычно, попадет в прошлое, чтобы спасти Россию (как показывает практика, спасть Россию нужно практически постоянно). Но получится ли у него совершить этот знаменательный подвиг, если он забыл ноутбук?

---

Я же изначально "изобретал" высокооборотные моторы, просто потому что мне и в голову не приходило конструировать бензиновый двигатель на шестьсот оборотов. На мотоциклах у меня моторы нормально работали на двух с половиной тысячах – и я считал, что это очень мало. А аналогичный по мощности (две силы) почти полуторалитровый мотор производства француза Левассера давал максимум четыреста пятьдесят оборотов. Понятно, что момент мои моторы обеспечивали очень маленький – "Еруслан" вообще рекомендовалось перед отпусканием сцепления катнуть вперед чтобы мотор не заглох. Но в основном я за счет редукторов "выползал" – зуборезный "шестереночный" станок фактически спас мой подход к "моторизации народного хозяйства".

Однако высокие обороты означали и высокую температуру, ведь за то же время мои цилиндры "подогревались" в несколько раз чаще. И тут меня спасло уже "послезнание" – я просто видел и хорошо представлял, какими должны быть радиаторы моторов воздушного охлаждения. Но вот отсутствие нужных материалов (хотя бы того же алюминия) на этом пути ограничивали увеличение мощности. И в результате мне пришлось перейти на более сложный, но и более эффективный мотор с жидкостным охлаждением.

На "Жуке" стоял именно такой мотор. Не "шестерка", а "четверка", объемом чуть меньше двух литров и с степенью сжатия в семь с половиной. Да, бензин такому мотору нужен не хуже чем семьдесят второй, но у меня уже была налажена перегонка нобелевского "сырья", и на одну-две машины нормального бензина хватит.

Благодаря литому блоку цилиндров габариты мотора оказались вполне приемлемыми, и в кузов "Фольксавена" он вставал без проблем. Хотя кузов был похож на оригинальный "New Beetle" только внешне, да и внутри машинка выглядела совсем не так как немецкий "оригинал".

Зато с краской все получилось просто замечательно. Камилла сделала мне с ведро нитролака (нитрирование целлюлозы было уже всем известным и рутинным процессом), ну а я в одной пятифунтовой банке в этот лак насыпал молотой слюды. И после того, как окрашенную глифталевой эмалью машину сначала "обслюдили", а потом ещё в пять слоев "облачили", машинка стала сверкать не хуже выставочных образцов моего старого будущего.

Пока меня не было, не только кузов вылизали. Мужики откалибровали спидометр и одометр, Машка сделала гнутые стекла, Лебедев придумал как сделать пористую резину из которой были сделаны сиденья. На одном из тракторов "отработали" пятиступенчатую коробку передач – и в результате машина была полностью готова к эксплуатации. Что меня радовало, поскольку "сюрприз" я хотел сделать княжне ко дню ее рождения в конце ноября (а Рождество было принято за "резервный вариант" если не успеем). Но – успели, и это меня радовало.

Но кроме радости меня охватывали и многочисленные заботы. Много интересного мне Камилла рассказала – и я, честно говоря, не совсем представлял текущее положение дел. Из рассказа Камиллы я понял лишь одно: за два месяца перерасход превысил миллион рублей. Но насколько превысил – это так и осталось пока загадкой. Предупреждал же всех: денег сверхплановых не просить, и все вроде как и прониклись.

Но, конечно, кот из дома – мыши в пляс!

Причем – сразу: с первой "срочной просьбой" к Мышке пришел Герасим Данилович спустя всего лишь час после того, как "Лю Гёлль" отошел от причала в Ростове.

И отказать ему не было совершенно никакой возможности: организованная год назад "Новая Московская трамвайная компания" решила, что трамвай в Москве – далеко не самая нужная вещь и срочно распродавала имущество. Имущества было немного, но среди него была и совершенно новая, "ненадёванная" шестисоткиловаттная электростанция. Отдавали ее недорого, всего за шестьдесят пять тысяч рублей – вместе с доставкой и монтажом на площадке покупателя.

Электричества у нас не хватало просто катастрофически, поэтому Гаврилов станцию купил – и только после уплаты узнал, что генератор-то оказался постоянного тока. Правда, так называемой "универсальной" сименсовской модели: для получения нормального трехфазника переменного тока нужно было всего лишь заменить токосъемники, и на это даже времени потребовалось бы не более недели, но лишь в случае, если эти токосъемники есть. Обсудив проблему с Африканычем, он решил новые токосъемники сделать своими силами, отложить переделку на весну и использовать в дальнейшем агрегат на строящемся (точнее, запланированном) мотозаводе в Коврове.

Камилла, узнав про агрегат, тут же потребовала его себе – и через три недели (!) в Коврове заработал электролизный цех по производству щелочи (и соляной кислоты в качестве "отхода производства"). "Мыловаренное" прошлое помогло Камилле гарантировать окупаемость нового производства еще до Рождества: сорок две тысячи, которые были потрачены на строительство этого заводика – деньги небольшие, а щелочь ее отец "законтрактовал" всю на пару лет вперед, так что Мышка уже "растрату" компенсировала. Ну, как бы компенсировала: для того, чтобы "кислота зря не пропадала" в том же Коврове начал усиленно строиться и гидролизный завод, так что Камилла в обшей сложности "создала бюджетных трудностей" на сто двадцать тысяч.

Поначалу – пока ей не понадобился газовый завод…

Вторым к Мышке пришел просить денег Африканыч: о выделении участка "электростартеров и электроинструментов" в отдельное производство мы с ним говорили еще в середине лета, а тут подходящее помещение прорезалось: в Камышине продавали старый полуразвалившийся склад. Склад Африканыч выторговал вместе с примыкающим участком на семь гектаров, и при этом из бюджета не вышел: при запланированных десяти тысячах на строительство отдельного заводика он потратил всего три. Да и на восстановление (и даже на возведение второго этажа) денег уходило не больше пяти тысяч, но площадь купленного склада оказалась втрое больше запланированной мастерской и Иванов решил докупить станков с целью расширения производства. Тоже – в рамках бюджета, да и вообще все это случилось в августе.

Ну а в сентябре, через неделю после моего отплытия, он нашел где эти станки купить незадорого: обанкротилась австрийская станкостроительная фирма "Август Рихтер" и на первый аукцион ее завод был выставлен целиком. Понятно, что устроители не ожидали, что кто-то польстится на все сразу, они просто "закон соблюдали", да и Африканычу было нужно-то из списка продаваемого оборудования станков шесть-семь. Но у фирмы (которая и основана-то была всего четыре года назад) были токарный станок для обработки заготовок длиной до двадцати одного фута и карусельный для деталей до семи футов в диаметре – так что двести восемьдесят тысяч рублей были потрачены с огромной пользой.

Станки еще не прибыли в Царицын, чудом можно было считать уже то, что два самых больших Африканыч успел перевезти до морозов в Констанцу (что давало надежду на то, что "дома" они окажутся еще до весны) – но финансовые резервы сократились уже на семьсот тысяч (поскольку газовый завод Камилле уже понадобился).

И это было только началом!

Папаша Мюллер, трезво оценив растущие потребности моего хозяйства, за девяносто пять тысяч американских долларов купил американскую же (что понятно) лицензию на вращающуюся цементную печь. То, что в цену лицензии входили механизмы для одной такой печи, делу очень помогало – но кроме этих механизмов требовалось еще много всякого, так что к ста девяноста тысячам рубликов, ушедших за океан, прибавилось еще почти двести, отправившихся в Линц – как раз туда, где Мюллер раньше работал сам. И претензий ему не предъявишь: пользуясь старыми знакомствами и выяснив реальное положение дел на заводе, от с австрияков выторговал скидку почти в двадцать процентов.

А дополнительные триста тысяч тонн цемента на следующий год явно будет куда потратить, так что и эту трату нельзя не признать необходимой.

Поскольку денег стало резко не хватать, были мобилизованы все возможные ресурсы. И первым таким "ресурсом" стало производство Володи Чугунова.

Каучука из Саратова стало поступать в избытке, и кто-то предложил использовать "свободное сырье" в народнохозяйственных целях. Кто придумал – осталось неизвестным, но через неделю из вулканизационной паровой "печки" выползла первая пара галош, а сейчас выпуск достиг тысячи пар в сутки. Поскольку бутадиеновый каучук был у меня сильно дешевле натурального, то и оптовая цена на галоши у Чугунова была меньше, чем стоимость сырья на них же на "Треугольнике", и контракт на двадцать тысяч пар по цене рубль за пару ростовский купец Яремский подписал (и оплатил) уже в начале октября. Да и несколько других купцов подтянулись и ждали лишь когда мы уже будем готовы им галоши продать.

Но дополнительные двадцать пять тысяч ежемесячной прибыли (и даже пятьдесят, обещанных Володей к концу года) проблему не решали – так что пришлось изыскивать новые источники.