Людмила Шапошникова - Тайна племени Голубых гор

• Название: Тайна племени Голубых гор
• Автор: Людмила Шапошникова
• Жанр: Прочая документальная литература

---

— Смотри, амма, здесь интересный рисунок! Ты можешь увидеть его на старинных горшках тода, что хранятся в наших храмах.

— Как тода называют эти могилы? — спросила я.

— В обычном языке тода для них нет слова. Но ты, наверно, слышала, что у тода есть священный язык "кворжам". На кворжам их называют "фин".

Я обошла вокруг "колодца" и потрогала камни. Они, как влитые, сидели на своих местах, и ни один из них не поддался, когда я пыталась их сдвинуть. Люди, сложившие эти стены, обладали незаурядной силой. Но для предков тода, возможно, это и не было сложной задачей. До сих пор одним из любимых видов спорта тода являются упражнения с тяжелыми камнями. Я видела, как мужчины и юноши легко поднимали на спину стокилограммовые глыбы.

— Кто же построил эти "фин"? — спросила я наконец Мутикена.

— Как — кто? — удивился он. — Богиня Текерзши и первые тода. Богиня Текерзши очень сильная — она играет с камнями и складывает такие стены.

— А может быть, это сделал кто-нибудь другой?

— Почему "другой"? — возмутился Мутикен. — Каждый тода тебе скажет, что "фин" построила Текерзши и наши предки.

И действительно, многие тода потом подтвердили слова Мутикена.

Неподалеку от первого "колодца" находился второй. Он был несколько меньше первого. Толщина его стен достигала не более 5 м, а диаметр центрального углубления — около 1 м. Как я впоследствии убедилась, многие погребения оказались повреждены кладоискателями и археологами-любителями. Земля около могильников была усеяна осколками разбитых многоярусных ваз, частями глиняных фигурок, пеплом и остатками костей. Видимо, те, кто раскапывал "колодцы", вышвыривали их содержимое в надежде найти вещи поценнее.

Наиболее богатой древними погребениями оказалась священная гора Мупуф. Это место, очевидно, долгое время служило кладбищем предкам тода. До горы Мупуф, которая тоже расположена в направлении Майсурской дороги, мы долго шли пешком. Как обычно, меня сопровождал Мутикен, а на полпути к нам присоединился Нельдоди. Он неожиданно вынырнул из джунглей и объяснил нам, что искал мед. Но меда не нашел, а увидел лисицу. Лисица, пояснил Нельдоди, это к счастью. Вот поэтому он нас и встретил.

Узнав, что мы держим путь на Мупуф, Нельдоди обрадовался.

— Давно я не был на Мупуф, — сказал он, — Давно не видел древних "фин".

На пути к Мупуф стояло несколько гор. Мы перевалили через них только к полудню. Майское солнце уже было жарким, и идти порой становилось трудно. Перед самой Мупуф мы подкрепились черникой и малиной, которую успел набрать Нельдоди, нырнув минут на двадцать в джунгли. У вершины гора вздымалась круто вверх, и нам пришлось карабкаться, держась за ветви редких кустарников.

Вершина горы представляла собой почти квадратную площадку размером не более 100 X 100 м. У края площадки я увидела "колодец". Его двухметровая циклическая стена была полуразрушена, а в центре находилась крутая яма диаметром не менее 3 м и глубиной около 2 м. На расстоянии 10–15 м от первого "колодца" стояли три других, расположенных по прямой линии. За последним "колодцем" находилось два погребения, напоминавшие азарам современных тода. Очевидно, эти два погребения были "старыми азарамами", как определил их Брикс.

Через разрушенную стену первого "колодца" мы спустились в центральное углубление. Стены углубления были покрыты кустарником, и поэтому нам легко удалось достигнуть дна. Правда, мы исцарапались о колючие ветви, но это уже не имело никакого значения. На дне ямы было темно и прохладно. Ее стены теперь поднимались над нами, и где-то в вышине голубело круглое оконце неба, обрамленное каменными глыбами. Дно густо поросло травой, и мы не могли распрямиться, потому что этому мешали колючие кусты. В полускрюченном состоянии мы исследовали, насколько могли, центр погребения. Нельдоди отыскал в траве плоскую плиту и, сдвинув ее в сторону, сказал, что, если копать глубже, там тоже будет яма. Повсюду в траве валялись осколки глиняной посуды. Они были чуть красноватого оттенка жженой глины и серо-черными на изломах. На некоторых из них сохранился своеобразный орнамент. Больше мы ничего обнаружить не смогли. Из сырой, полутемной прохлады мы выбрались на свежий воздух, пронизанный лучами яркого солнца.

Второй "колодец" был приблизительно такого же размера, только в его центре росло приземистое дерево и стена была сверху покрыта утрамбованной землей. С восточной стороны "колодца" я неожиданно обнаружила странное сооружение. Это была сложенная из плоских камней кумирня высотой не более полуметра. Я заглянула внутрь. Там, на возвышении, стоял обломок глиняной фигурки слона. Фигурка была явно взята из погребения. На обломок сухой краской были нанесены полосы, такие, какими обычно украшают индусских богов во время пуджи. Рядом валялись половинки кокосового ореха, что еще раз подтвердило мое предположение, что кумирня была индусской и она действовала. По всей видимости, кто-то из местных жителей соорудил это святилище на древней горе.

— Откуда здесь индусский храм? — спросила я своих спутников.

— Я не знаю, — ответил Нельдоди. — Здесь никогда такого не было.

— Это, наверно, бадага сделали, — предположил Мутикен. Нельдоди нагнулся над кумирней и без всякого почтения извлек оттуда индусского "бога". Он счистил краску с обломка слона и бережно положил его в центр "колодца".

— Это не индусская вещь, — пояснил он. — Она принадлежит тода, пусть лежит там, где лежала. — Он взял скорлупу кокосового ореха и швырнул ее вниз с горы.

Третий "колодец" был несколько больше двух первых. Толщина его стен составляла не менее 3 м, а диаметр центрального углубления около 3,5 м. Я заглянула в "колодец" и увидела отвесные стены, уходящие вглубь на 2–3 м. Крона дерева, росшего в центре погребения, едва возвышалась над каменной стеной. Мы с Мутикеном не рискнули спуститься вниз, но Нельдоди, полжизни проведший в джунглях, сделал это легко и быстро. Он оседлал верхушку дерева и соскользнул вниз по его стволу.

— Айё! — крикнул он откуда-то из-под земли. — Здесь есть вход в пещеру, но он засыпан!

Четвертый "колодец" был самым большим. Диаметр центрального углубления составлял не менее 5 м. Мы проникли туда через разрушенную стену, съехав вниз по колючим кустарникам. Здесь я обнаружила среди черепков две плоские плиты, прикрывавшие засыпанный вход. Нельдоди сорвал траву, листья которой с темно- и светло-зелеными полосами, напоминали голову змеи с жалом.

— Смотри, амма! — Он протянул мне этот удивительный лист. — Это змеиная трава. Если ты такую встретишь, значит, змея близко. Совсем недавно, — Нельдоди показал на засыпанный вход, — тут было все открыто. Я хотел влезть туда, а там как зашипит змея! Я испугался и ушел.

Я почувствовала себя несколько неуютно на дне этой сырой, темной ямы, среди древних черепков, остатков потревоженных человеческих костей, в непосредственном соседстве с шипящей змеей. То же, видимо, испытывали и мои спутники. Поэтому мы, не сговариваясь, одновременно выбрались наверх.

"Старые азарамы" были расположены на той же линии, что и "колодцы". Азарамы оказались меньше в диаметре, не более 2,5 м. Высокие циклические стены отсутствовали, а центр, в котором находилась плоская, неправильной формы плита, был окружен тремя рядами необработанных камней. Камни лежали прямо на земле. С восточной стороны круга вертикально стояли два длинных камня, какие обычно можно найти у входа в буйволиный загон, перед храмами и поминальными хижинами тода. Азарамы, как и "колодцы", по утверждению Мутикена и Нельдоди, сделаны тода. Раз в год сюда приходят тода для совершения молитвы в честь предков.

У самой вершины на склоне были разбросаны огромные валуны и находился знаменитый "коридор богини Текерзши", через который она приходит навещать древние погребения праотцев тода. Тут же, рядом с "коридором", на поверхности склона мы обнаружили глиняные черепки и обломки фигурок. Под одним из валунов была небольшая пещера с тем же содержимым. Без раскопок было трудно определить, были ли это остатки разрушенных ранее погребений, или здесь оказались захоронения, отличавшиеся по своему типу ото всех ранее известных нам могильников Нилгири. Вполне можно предположить, что подобные пещеры использовались древними в качестве мест погребений.

Осмотр древних захоронений (хотя и поверхностный) дал мне немало в исследовании некоторых проблем, связанных с историей племени тода. А священная гора Мупуф, возможно, дождется того времени, когда настоящие археологи разобьют на ее вершине свои палатки…

кому принадлежат древние могилы?

Действительно, кому? Читающий эти строки, может быть, уже понял, что древние погребения принадлежат предкам тода. Но в жизни иногда бывает все сложнее. Нередко вопросы древней истории оказываются переплетенными с проблемами сегодняшнего дня. И тогда современные проблемы начинают влиять на научные выводы и их объективность. Вопрос о принадлежности "колодцев", курганов и азарамов встал с самого момента их открытия. Казалось бы естественным начать с поисков связей этих погребений с племенем тода. К чести капитана Конгрива и Джеймса Брикса, следует сказать, что оба они заявили о принадлежности погребений племени тода. Много лет спустя эту же точку зрения высказали индийские ученые Т. Б. Наяр и Д. Н. Дас. Однако в то время проблема древних погребений оказалась вопросом политическим. Дело в том, что колониальное правительство, отбирая земли у тода, пыталось доказать, что они недавние поселенцы в Нилгири и не имеют прав на землю. Открытие погребений, которые насчитывали минимум полторы тысячи лет и, по всей вероятности, принадлежали тода, спутало карты колониальной администрации. И тогда появилась версия, что захоронения не имеют отношения к тода. Ее высказал коллектор дистрикта Нилгири Сюлливан, вслед за ним — Октерлони, антрополог Маршалл, Опперт, миссионер Метц, чиновник мадрасского правительства, написавший книгу о Нилгири, Григ и, наконец, Риверс.