Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга 2.

• Название: Sindroma unicuma. Книга 2.
• Автор: Блэки Хол
• Жанр: Фэнтези

---

В конце концов, имеет ли смысл горбатиться из-за жалких восьми висоров? К примеру, сейчас я стрательно впихиваю в себя содержимое тарелок стоимостью семь с половиной висоров - практически недельный оклад младшего помощника архивариуса. Встану после завтрака (ну, или выкачусь как колобок) и поползу к Стопятнадцатому, чтобы написать заявление об увольнении. Заодно широким жестом обеспеченного человека покрою пустячный долг, который высчитывают с меня за талоны, порванные когда-то дружком Касторского.

Как давно это было, - вздохнула я, глядя на светлеющее небо за окном. Скоро дни наберут силу, и начнет раньше светать. Ровно месяц пролетел незаметно с тех пор, как я появилась в столичном институте. В декабре передо мной открылась парадная дверь холла, и компостер Монтемортовых челюстей выдал путевку в студенческую жизнь.

Сколько событий пролетело за короткий срок - не перечесть. Легион событий, и за первый месяц мне удалось не спалиться и не попасть под подозрение студентов и преподавателей, исключая посвященное в подлый обман институтское руководство и Мэла. Да, у парня имеется отличный козырь против меня. В любой момент Мэл может разоткровенничаться с дружками, и назавтра сплетня расползется спрутом по ВУЗу. Или поступит еще проще, объявив во всеуслышание о моей "слепоте".

Не умирать раньше времени! - приказала себе. Буду поддерживать легенду тугодумной дочки некоего известного чиновника, безмозглой и оттого не умеющей обращаться с волнами. Поглядим, надолго ли хватит выдуманной истории.

Опять же об архиве, - переметнулась я к злободневному вопросу, отправив в рот ложку рисовой каши. Рассудив здраво, не стоит с налету отказываться от работы, потому что Стопятнадцатый, заботясь обо мне, начнет подозревать. Конечно, в его ученую голову никогда не придет мысль, что я вступила в сговор с профессором и встала на стезю вне закона. Однако Генрих Генрихович знает, что денег от папеньки мне не видать еще месяца три-четыре: в этом отношении отец тверд как кремень и не уступит своим словам. И тогда Стопятнадцатого осенит догадка, что причиной неожиданной финансовой независимости стали воспринятые мной буквально слова родителя о способах зарабатывания денег. Нет уж, не хочу видеть полный мягкой укоризны взгляд декана и его растерянное лицо. "Как же вы, милочка?... Столь кардинальные меры вовсе необязательны" - скажет смущенно Стопятнадцатый, пытаясь говорить обтекаемее о скользкой теме. - "Если вы... находитесь в затруднительном положении, следовало сообщить. Мы что-нибудь придумаем".

Не сомневаюсь, Генрих Генрихович обязательно бы помог. Например, предложил бы дополнительно подработать младшим помощником ветеринара в институтском питомнике или записал бы в очередную благотворительную программу для сирот и обездоленных.

Помимо нравственной стороны вопроса я неожиданно поняла, что успела привыкнуть к буйству флористических красок и к атмосфере архива. Мне удалось приноровиться к замкнутому начальнику, да и он признал необходимость в младшем помощнике и, тем самым, поднял мою самооценку. Даже такая бестолочь как я, на что-то годится!

В общем, как бы работа в архиве ни съедала свободное время, покуда её не брошу, и меня не пугают возможные наказания за прогул. И вообще, хватит питаться среди холопов. Благодаря должности у меня есть право вкушать изысканную пищу среди интерьеров преподавательской столовой.

Выбравшись из общепита, я вновь упрекнула себя за тяжесть в животе, как следствие неискоренимой тяги к обжорству. Видно, пройдет немало времени, прежде чем исчезнет привычка запасаться жирком на случай строжайшей полуголодной диеты.

Вывернув из коридора в холл, я первым делом отметила столпотворение у святого Списуила. Настоящая куча мала из парней облепила постамент, и среди них был Мэл, живой и невредимый, не выглядевший уставшим после изнурительной прополки и поливки в оранжереях.

Меня закачало. Нет, совершенно не так представлялась наша встреча. Нечестно! За прошедшие дни воображение обыгрывало несметное количество всевозможных вариаций, лишавших спокойствия, а сейчас я даже не успела толком разволноваться и подготовиться. Брела потихонечку, не подозревая о неожиданности за поворотом, и тут раз! - вот он Мэл: что-то рассказывает, жестикулируя, и постамент взрывается дружным смехом.

В глазах запрыгали пятна, и я, затормозив, привалилась к стойке у раздевалки. Ну, почему здесь не поставили стулья для объевшихся студентов? Мне бы любой задохлый табурет на двух ножках - лишь бы сесть.

Ноги не слушались, а сердце собралось побить рекорд по боксированию раздутого желудка. Худо мне, худо! Когда-нибудь обжираловка выйдет боком для организма, который в настоящее время разворачивало неведомой силой к святому Списуилу.

И Макес сидел там же, и Дэн. Вся компания была в сборе, создав эпицентр шумного галдежа.

Известно, что чем интенсивнее смотришь на кого-то, тем явственнее объект наблюдений ощущает взгляд. О нет, не оборачивайся! - молила я, старательно пялясь на настенную мозаику, но глаза упорно косили в сторону статуи святого, заодно выхватывая группки кучкующихся в холле девчонок. А студентки смеялись излишне громко и искусственно, успевая прихорашиваться, и посматривали в сторону постамента, перегруженного сильной половиной человечества. Даже скромные первокурсницы, занимавшие уголок у одного из зеркал, отбросили прочь стеснение и распушили перышки, общаясь на повышенных тонах и постреливая глазками на скопище у святого Списуила.

Кошмар! Оказывается, в институте учится прорва женских особей - хорошеньких и не очень, и каждая из них жаждет большой любви и неземной романтики. Ишь слетелись, точно на мед. Полчища назойливых мух.

У мух, в отличие от меня, имелось преимущество. Девицы не скрывали своего интереса к парням и к Мэлу, потому что не боялись. Это за моей пазухой прячется постыдная биография, могущая в любой момент стать достоянием гласности - и всё из-за того, что Мэл оказался не тем человеком, с которым невидящая обманщица могла бы развивать отношения. Теперь мне остается любоваться им со стороны и надеяться, что болезнь под названием "мэломания" пройдет со временем.

И все же Мэл хорош, - невольно засмотрелась я на парня, стоящего в профиль. И смешно рассказывает о чем-то, и сам смеется - красиво, заразительно. Кто-нибудь! Помогите отклеить от него взгляд!

Облокотившись о стойку, я опустила голову, чтобы продышаться. Сейчас оклемаюсь и пойду - на твердых ногах, задрав нос к потолку и наплевав на парней, облизываемых повышенным женским вниманием. В отличие от всяких разгильдяев мне нужно спешить на консультацию по матмоделированию процессов. Всего-то требуется пройти краем холла и, не доходя трех метров до святого Списуила, свернуть в западный коридор. Проскользнуть в каких-то паршивых трех метрах от эшафота.

Напоследок я бросила взгляд на постамент. Мэл слушал какого-то парня и кивал, соглашаясь с его словами. Обожемой! Еще минута - и сердце сломает ребра. Сил моих нет пялиться безмозглой овечкой!

И тут Мэл обернулся. И увидел меня. И перестал улыбаться. И вселенная перешла в иное измерение.

Где-то там, в четырехмерии, оставшемся на краю сознания, Дэн окликнул товарища и нахмурился, поняв, куда направлен его интерес, а Макес ловко переключил на себя внимание парней на постаменте, став центром шумного сборища. Где-то там студенты растекались ручейками по коридорам, чтобы, добравшись до аудиторий и кабинетов, отдаться во власть учебной стихии. Я же, позабыв обо всем, отдалась во власть взгляда Мэла, чувствуя, как наливается лихорадкой тело.

К горлу подступил комок, и дышалось часто и прерывисто, отчего грудь вздымалась, точно после забега. Сумасшедше стучало в висках, и щеки стали горячее плиты в кухонном блоке. А Мэл стоял вполоборота и смотрел, не отрываясь: не равнодушно и не с угрозой, не с презрением и не с насмешкой.

Сделай уже что-нибудь! Покажи, чего от тебя ожидать и как быстро убегать, ища место, где спрятаться.

И Мэл почти сделал. Уверена, он хотел показать, но тут рядом с ним нарисовалась какая-то девица и приобняв, поцеловала в щеку.

Я проморгалась, пытаясь выгнать непрошенную песчинку из нашей с Мэлом вселенной, но навязчивая мелочь не желала убираться восвояси, возвращая на бренную землю. Уши обрели способность слышать, а зрение - видеть прочие предметы помимо парня.

Рядом с ним стояла Эльзушка и игриво тормошила, говоря что-то с ослепительной улыбкой.

Рядом с Мэлом появилась Эльзушка! Чертова египетская кошка с облезлым хвостом.

Не добившись от парня вразумительного приветствия, Штице посмотрела в ту же сторону и, встретившись со мной глазами, приподняла удивленно бровь, а Мэл, продолжая смотреть на меня, притянул девицу за талию. Гляди, Папена, чего лишилась! А ведь на её месте могла быть ты, и даже больше: я мог целовать тебя на виду у толпы, - кричал его жест.