Александр Дюма - Сальтеадор

• Название: Сальтеадор
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-7287-0046-2

Сюжет повести «Сальтеадор» целиком вымышлен Дюма, но ее фабула разворачивается на фоне реальных исторических событий — открытия Америки, освобождения Испании от арабов, воцарения на испанском престоле Карла Габсбурга. Для придания аромата достоверности автор вплетает в повествование реальных исторических деятелей, дает своим никогда не существовавшим героям имена и титулы известных аристократических фамилий Испании, тщательно воспроизводит топографию места событий: Гранады и ее окрестностей.

Время действия: июнь 1519 г.

_{Иллюстрации Е. Ганешиной}

---

Отряд этот состоял из трех частей, отличных друг от друга.

Первая, авангард, как мы сказали выше, уже вырисовывалась на западном склоне невысокой горы и была представлена одним-единственным человеком — слугой дона Иньиго Веласко, подобного сицилийским campieri[9] — слугам в мирное время и воинам в часы опасности; одет он был то ли в ливрею, то ли в мундир, сбоку прикрыт длинным щитом и держал прямо, как копье, прикладом к колену, аркебузу с горящим фитилем, что не оставляло сомнения: отряд даст отпор, если на него нападут.

Главное звено отряда, старик лет шестидесяти — шестидесяти пяти и девушка лет шестнадцати — восемнадцати, двигалось шагах в тридцати позади авангарда.

Замыкал цепочку арьергард, который двигался на таком же расстоянии от них, что и верховой, указывавший дорогу; в него входили двое слуг со щитом на боку, вооруженные дымящимися аркебузами.

Итак, всего двое господ и трое слуг.

В нашем повествовании слугам уготовано весьма скромное место, зато главные роли суждено играть их господам, поэтому да будет нам позволено обойти молчанием господ Нуньеса, Камачо и Торрибио, чтобы уделить особое внимание дону Иньиго Веласко де Гаро и его дочери, донье Флор.

Дон Иньиго Веласко, как мы уже говорили, был старик шестидесяти — шестидесяти пяти лет, хотя слово «старик» вряд ли подходит человеку пусть и преклонных лет, но моложавому.

В самом деле, и борода, едва тронутая сединой, и длинные волосы во вкусе Филиппа Красивого и Фердинанда Католика, чуть посеребренные инеем, подходили человеку пятидесяти — пятидесяти пяти лет, не больше.

Однако ж, на свою беду, как и все те, у кого была достославная молодость, он не мог скрыть своего возраста, ибо часто, в разные времена, оставлял глубокий след в истории своей страны. В тридцать лет дон Иньиго Веласко, носивший одну из знаменитейших фамилий, наследник одной из богатейших семей Кастилии, воспылал страстью к приключениям, поскольку полюбил девушку, на которой не мог жениться, ибо отец доньи Мерседес де Мендо (так звали эту королеву красоты) был врагом его отца и оба поклялись в вечной ненависти; итак, повторяем, в тридцать лет дон Иньиго Веласко, — а наставником его был отец Марчена, то есть один из первых священников, кто, рискуя пойти наперекор Священному писанию, согласился с предположением Христофора Колумба о том, что земля круглая, — итак, дон Иньиго тоже пришел к этой мысли и скорее от отчаяния, нежели из убежденности, стал последователем теории генуэзского мореплавателя, содействуя его замыслам.

Известно, сколько довелось выстрадать при дворе католических королей этому мученику, этому гению, кого даже самые незлобивые советники Изабеллы и Фердинанда считали мечтателем и безумцем; после того как он не добился успеха у себя на родине — в Генуе, где поведал всем о своем замысле: направившись на запад, достигнуть империи Катай, упомянутой его предшественником Марко Поло; после того как Жуан II, прогнав Колумба, втайне и предательски повелел одному лоцману попытаться осуществить план экспедиции, которую во всеуслышание называли бессмысленным предприятием, Колумб предстал перед королем Арагона Фердинандом и королевой Кастилии Изабеллой, пообещав обогатить Испанию, одарив ее не городом, не провинцией, не королевством, а целым миром!

Восемь лет прошли в тщетных хлопотах и ходатайствах. На счастье прославленного генуэзца — а мы уже не раз философствовали на столь плодотворную тему о малых причинах и великих последствиях, — так вот, на счастье прославленного генуэзца, по воле Провидения, в ту пору, когда он, Христофор Колумб, намеревался пуститься в путешествие, в ту пору, когда владычество халифов в Испании пало вместе со своим последним оплотом, племянник одной из самых близких подруг королевы до безумия влюбился в девушку, но у него не было никакой надежды жениться на ней.

Мы нижайше просим прощения у любви за то, что отнесли ее к числу малых причин.

Так или иначе, причина эта, будь она малой или большой, породила огромные последствия.

Мы назвали причину; скажем о последствиях.

Имя племянника нам уже известно — дон Иньиго Веласко, граф де Гаро.

Имя его тетки — Беатриса, маркиза де Мойя.

Итак, самой любимой подругой, самой близкой поверенной королевы была маркиза де Мойя. Пока отмечаем это обстоятельство для памяти, чтобы возвратиться к нему немного позже.

Веласко решил покончить счеты с жизнью и мог бы десять раз быть убитым, если бы смерть, отступающая перед всеми решившимися на смерть сердцами, не отступила перед ним. В битвах, которые католические короли вели против мавров, он постоянно сражался в первых шеренгах: он был среди тех, кто брал приступом крепости Ильору и Моклин — эти укрепления царственного города были так важны, что их называли глазами Гранады; участвовал в осаде Велеса, когда Zagal[10] Абдаллах попытался снять осаду с этого города и его войска были отброшены с огромными потерями; он участвовал в захвате Хибральфаро, когда город Ибрагима был захвачен с бою и разграблен; был он, наконец, под стенами столицы Боабдила, когда, как говорят испанцы, съев гранат зернышко за зернышком, — другими словами, завоевав королевство город за городом, — католические короли обложили войсками старый город, возвели вокруг него новый с домами, церквами, крепостными укреплениями и назвали его Санта-Фе в знак того, что они выполнят обет и не снимут осады, пока Гранада не сдастся.

Гранада сдалась 25 ноября 1491 года — в 897 году хиджры, 22 дня месяца мохаррема по лунному календарю.

Для Колумба, выжидавшего целых восемь лет, наступило время действовать; король Фердинанд и королева Изабелла только что завершили дело, начатое Пелайо семь веков тому назад: они расправились с неверными в Испании.

И Колумб предложил снарядить экспедицию, заявив, что главная ее цель — обращение неверных некоего нового света.

А чтобы достичь этой цели, он просил дать в его распоряжение всего две каравеллы, экипаж в сто человек и три тысячи крон.

Говорил он не только о цели религиозной, но и о материальных благах, какие принесет экспедиция, о неисчислимых золотых россыпях, бесценных алмазных копях.

Что же мешало алчному Фердинанду и благочестивой Изабелле попытать счастья в предприятии, которое и с мирской, и с духовной точки зрения — если допустить существование этого неведомого мира — во всех отношениях задумано было удачно?

Сейчас мы расскажем о том, что им мешало.

Христофор Колумб заранее добивался высокого вознаграждения, достойного его службы, а именно — чина адмирала испанского флота, титула вице-короля всех тех земель, которые он намеревался открыть, десятую часть тех доходов, которые принесет экспедиция, и сохранения за своими потомками по мужской линии всех титулов и почетных званий, которые ему будут пожалованы.

Требования эти казались непомерными, тем более что Христофор Колумб, хотя и уверял, что является потомком одного из самых знатных родов Пьяченцы, хотя и писал королеве Изабелле о том, что, если она назначит его адмиралом, он будет не первым адмиралом в своем роду, но предъявить доказательства, подтверждающие его благородное происхождение, он не мог, и при дворе толковали, будто он просто-напросто сын бедного ткача не то из Когорно, не то из Нерви.

В конце концов требования Колумба повергли в негодование гранадского архиепископа Фердинанда де Талавера, кому их католические величества поручили изучить проект «генуэзского лоцмана» (так обычно называли при дворе Христофора Колумба).

Особенно же возмутили архиепископа требования десятой части всех доходов, что в точности совпадало с налогом, изымаемым церковью и называемым «dixieme»[11], и уязвляло религиозную щепетильность дона Фердинанда де Талавера.

Итак, бедняге Колумбу не повезло, ибо остальные три его требования — и о получении высокого чина адмирала, и о получении титула вице-короля, и, наконец, о получении права наследования этого титула, как это принято в королевском или княжеском роде, оскорбили гордость Фердинанда и Изабеллы, ибо самодержцы тех времен еще не привыкли относиться к людям незначительным как к себе подобным, а Колумб, человек неимущий и безродный, говорил с ними с такой самоуверенностью, будто голову его уже украшал двойной золотой венец Гуаканахари и Монтесумы.

Вот почему после ожесточенного спора в совете, где у Христофора Колумба было только два сторонника — дон Луис де Сантанхель, сборщик церковных доходов Арагона, и дон Алонсо де Кинтанилья, управляющий финансами Кастилии, — предложение было окончательно отвергнуто, к немалому удовольствию короля Фердинанда, человека во всем сомневающегося и живущего материальными интересами, и немалому огорчению королевы Изабеллы, натуры поэтичной и религиозной.

Ну а недруги Колумба — при дворе их было великое множество — считали, что решение принято бесповоротно, и воображали, будто навсегда отделались от забавного чудака, пытавшегося убедить всех, что по сравнению с услугами, которые он обещал оказать, все уже оказанные услуги ничтожны.