Евгений Глущенко - Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

• Название: Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования
• Автор: Евгений Глущенко
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02167-0

Вниманию читателей предлагается книга известного историка Е.А Глущенко, посвященная завоеванию и преобразованиям Средней Азии, на территории которой было образовано Туркестанское генерал-губернаторство Российской империи. Автором подробно описаны процессы присоединения к России регионов, сложившихся вокруг таких городов, как Ташкент, Самарканд, Бухара, Хива, Коканд, Геок-Тепе и др., и последующая их цивилизация. В книге представлено участие в этих процессах российских императоров, в первую очередь Александра II, приводится галерея видных российских военных и административно-хозяйственных деятелей.

Представляемый читателям труд в определенной степени является ответом на вызов со стороны историков независимых государств, в первую очередь Узбекистана, «труды» которых непрофессиональны, зачастую фальсифицированы и отличаются неприятием очевидных фактов. Такие «откровения», отягощенные к тому же агрессивной русофобией, переходят в учебники истории для средних учебных заведений и отравляют сознание современных поколений населения этих стран.

На основании результатов новых архивных изысканий, мемуаров, публикаций последних лет в книге рассмотрены проблемы личностных отношений коренных жителей и русских людей, вопросы взаимоотношений русской администрации с местным населением, исповедующим ислам. Книга снабжена именным указателем и большим количеством иллюстраций.

Как и вся серия, книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся правдивой отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей и межгосударственных взаимоотношений между близкими когда-то народами России.

---

Не горя желанием вступать с русскими в боевое соприкосновение, эмир тем не менее серьезно готовился к нему. К весне 1868 г. он располагал внушительной силой: 12 батальонов пехоты, 150 орудий полевой артиллерии (в том числе нарезные), от 20 до 30 сотен кавалерии; это значило, что в регулярных войсках Бухары состояло около 12 тысяч пехотинцев и 1,5 тысячи артиллеристов. Пешие сарбазы (солдаты регулярной пехоты) вооружены были неважно: огнестрельного оружия хватало только на первую шеренгу, при этом ружья были разных образцов и калибров: кремневые, ударные, охотничьи двустволки (тульские). Ополчение имело на вооружении фитильные мушкеты XVIII в. Вторая шеренга сарбазов была вооружена холодным оружием местного производства, очень немногие имели пистолеты и сабли. На вооружении регулярной кавалерии состояли сабли и пики.

Сарбазов набирали как по вольному найму, так и принудительно. Набранные принудительно были главным образом рабы-персы либо дети рабов. Сарбаз получал 4 рубля в месяц и пару платья (штаны и кафтан) на год. Кормились сарбазы за свой счет. Ополченцев эмир собирал в случае войны, вооружал совсем плохо и никак не одевал, зато кормил.

Бухарские сарбазы обучались сразу по двум уставам: русскому времен Николая I и английскому, заимствованному у афганцев. По русскому уставу их муштровали русские дезертиры, в том числе казаки. Нетрудно представить, какие это были специалисты.

Кстати сказать, превосходство русских войск над бухарским в вооружении было несущественным: нарезных орудий артиллерийский парк имел немного, оружием пехоты были ружья разных калибров и систем, знаменитой винтовки американца Х. Бердана, усовершенствованной русскими офицерами А. Горловым и К. Гуниусом, в Туркестанском военном округе еще не знали – она только-только была одобрена Военным министерством, и первая партия берданок («русских винтовок», как их называли в США) еще не поступила из-за океана. Пулемет, ставший «сверхоружием» британских колониальных войск в конце XX в., еще не был пущен в серию.

Бухарскому воинству противостояла совсем небольшая группировка русских, расположенная (разбросанная) по линии непосредственного соприкосновения, всего 6300 человек. Таким образом, газават бухарцев отнюдь не казался русским военачальникам авантюрным предприятием.

Свой отъезд в Петербург для доклада Государю и военному министру о состоянии вверенного ему края Кауфман отменил сразу же по получении известия о движении многочисленного бухарского войска в сторону пока еще не признанной бухарцами российско-бухарской границы. Эта новость вызвала в Ташкенте большую тревогу. По приказу генерал-губернатора в городок Джизак был направлен отряд пехоты, усиленный артиллерией, задержаны все, кроме семейных, временно – и бессрочно отпускные военнослужащие числом более 2 тысяч, из которых было составлено несколько новых рот.

Первое столкновение с бухарцами произошло в ночь на 15 апреля под Джизаком – инициатива принадлежала бухарской стороне; это и стало началом священной войны. Нападение на русский лагерь удалось довольно легко отбить. Нападавшие потеряли 20 человек, 4 человека были взяты в плен, двое из них оказались жителями Джизака и, как уже российские подданные, изменившие своему Императору, вскоре были повешены.

К театру боевых действий к реке Зеравшан был направлен отряд численностью 3,5 тысячи человек, состоявший из 21 роты пехоты, 5 сотен казаков при 16 орудиях. Туда же для руководства операцией выехал сам начальник края – так открылась Самаркандская кампания.

Выступали в спешке. В срочном порядке пришлось заменять обозный транспорт. На землях, перерытых в разных направлениях оросительными арыками, обычные русские телеги не годились: форсировать эти «водные преграды» можно было только на специально приспособленных местных арбах с огромными колесами. Арбы годились и для перехода через обычно мелководные реки. В результате ташкентские интенданты наняли у жителей города 200 арб по 15–25 рублей серебром в месяц. Обстановка была военной, но реквизиций Кауфман не допускал.

Нехватка времени не позволила подготовиться должным образом: лазарета в отряде не было, начальником походного штаба был назначен полковник Петрушевский, менее всего годившийся на эту роль: он все забывал или переиначивал приказания. Адъютантом начальника отряда генерал-майора Головачева оказался штатский человек, чиновник Щербинский, который бегал от роты к роте в кургузом пиджачке, вызывая смех солдат и приводя в бешенство офицеров[186]. С такой на скорую руку собранной ратью начинал свое первое серьезное дело в Средней Азии испытанный Кавказом генерал фон Кауфман.

Стоял апрель, но жара уже вошла в полную силу; запасы воды иссякли после нескольких переходов, и солдаты стали страдать от жажды. Они не слушали грозных окриков офицеров, кидались к любой попавшейся на пути луже с тухлой дождевой водой, пили и маялись животом, резко понижая боеспособность своих подразделений.

По мере продвижения русского отряда к Зеравшану число посланцев от самаркандского и других беков, а также от начальствующего над бухарским войском прибывало. Они убеждали Кауфмана не начинать военные действия, так как от эмира вот-вот должны были поступить одобренные им «условия», то есть текст мирного договора. С каждым новым письмом число печатей (традиционно заменявших в тех местах подписи) росло, указывая русским, что силы противника прибывают, то есть к основному войску присоединяются новые отряды вассалов эмира, а уговоры подождать бухарских «условий» – не что иное, как тактическая уловка, дабы выиграть время для полного сбора антироссийских сил. И хотя прием был детски наивным, Кауфман соглашался ждать, останавливал продвижение своего отряда и возобновлял поход только по истечении условленного срока: так он обучал противника цивилизованным методам ведения войны.

В конце концов эмир прислал-таки «условия», которые, во-первых, были написаны на персидском с обильным вкраплением арабских слов, что затруднило перевод; во-вторых, из того, что поняли доморощенные переводчики, следовало, что эмир прислал первоначальный текст договора, давно отвергнутый Кауфманом. Налицо было продолжение той же незамысловатой тактики. Как выяснилось очень скоро, противник спешно строил плотину на реке Зеравшан, чтобы затопить местность на подступах к Самарканду. Военный совет русского отряда обсудил обстановку и рекомендовал командующему военным округом воспользоваться переговорами, чтобы выиграть время для свободного выхода русского отряда из садов, где люди укрывались от зноя, и занять исходные позиции. Кауфман приказал отряду двигаться вперед до самого Зеравшана.

Когда минута в минуту истек последний срок, данный Кауфманом эмиру для подписания того мирного договора, который нужен был русским, он произнес: «С Богом!» – солдаты и казаки 1 мая вступили в воды Зеравшана.

Толком не разведав брод, шли по грудь в воде, держа ружья над головой. Течение сбивало с ног, но Кауфман нашел выход: казаки встали двумя цепями поперек реки, взявшись за руки, одна цепь сдерживала напор воды, а другая ловила слабых, которых сносило течением. К трудностям перехода добавился обстрел из 40 неприятельских орудий, поставленных на господствующих над рекой высотах. К счастью для тех, кто переходил быстрый Зеравшан, пушкари бухарского эмира оказались негодными стрелками и не причинили переправляющимся никакого вреда, зато поразили своих.

Русская артиллерия и конница не смогли преодолеть реку в выбранном месте, а потому пехоте пришлось действовать без поддержки. Солдаты выходили на противоположный берег, ложились на спину и болтали поднятыми ногами, чтобы вылить из сапог воду, после чего поднимались и строились в боевые порядки. Бухарцы, которые наблюдали эти странные, на их взгляд, телодвижения, решили, что гяуры совершают некий магический обряд, доставляющий им победоносную силу. В дальнейшем перед стычками с русскими они повторяли это «таинственное» движение ногами на сухом месте, но без видимого успеха.

Вытряхнув воду из сапог, отчего они стали в несколько раз легче, русская пехота с криком «Ура!» пошла в штыковую атаку. Эффект был обычным – враг бежал, бросая оружие, халаты и обувь. Казаки, сумевшие провести своих коней через стремнину, безжалостно рубили бегущих. Сарбазы падали, притворившись мертвыми, но озверевшие казаки рубили всех подряд. Из-за большой усталости русские беглецов не преследовали, стали лагерем и, все еще мокрые, заснули, укрывшись мокрыми шинелями.

Таджикский книжник Ахмади Дониш, современник событий, так описал этот бой над Зеравшаном близ Самарканда в своем труде «Жизнеописание эмиров благородной Бухары»:

«Сражавшиеся нашли необходимым. бежать: каждый бежал так, как мог бежать, бежали куда глаза глядят, бросали все имущество, снаряжение. Некоторые бежали в сторону русских, и последние, узнав их положение, накормив и напоив, отпускали их.