Олег Помозов - День освобождения Сибири

• Название: День освобождения Сибири
• Автор: Олег Помозов
• Жанр: История
• Год: 2014

Книга «День освобождения Сибири» О.А. Помозова посвящена непростой истории Сибири с марта 1917 г. по май 1918 г., периоду Октябрьской и Февральской революций. В ней рассказывается о борьбе сибиряков за права местного населения, за предоставление региону большей политической, экономической и социокультурной самостоятельности. Автор книги, по его собственным словам, не претендует на абсолютную историческую достоверность, а порой даже мифологизирует описанные исторические события прошлого.

При работе над книгой автором было переработано большое количество первоисточников, в том числе периодических изданий того периода. Все использованные источники приведены в конце монографии. Кроме того, книга содержит краткий биографический справочник об основных участниках описываемых событий, своеобразные досье.

Книга предназначена главным образом для массового читателя. Вместе с тем она может заинтересовать студентов гуманитарных вузов, профессиональных исследователей.

---

Добирались до Сибири четверо членов корниловской делегации больше месяца и лишь 29 марта прибыли, наконец, на омский вокзал. Половина дела, таким образом, была сделана, экспедиция сумела благополучно преодолеть все опасности и преграды на своём неблизком пути, сохранив большую часть команды, а также секретные документы в полной неприкосновенности. Теперь уже, как говорится, оставалось дело за малым — отыскать в городе Ефима Березовского или Евгения Глебова и через них выйти на представителей местной антибольшевистской оппозиции. Однако тут гостей с юга ждало первое большое разочарование: найти ни того, ни другого не представилось возможным, поскольку войсковой старшина Березовский, как член Войсковой управы, вместе с атаманом Сибирского казачьего войска генералом П.С. Копейкиным был в конце января арестован большевиками и перевезён в Томск[178]. Евгений Глебов также отсутствовал тогда в Омске, он по поручению Совета союза казачьих войск в том же конце января отбыл на Украину для контактов с Радой.

В создавшихся условиях пришлось воспользоваться запасным вариантом и прибегнуть к помощи родного брата подполковника Глухарёва, Андрея Алексеевича, проживавшего в Омске и работавшего на железной дороге инженером-путейцем. Тот свёл Флуга с некоторыми деятелями местного отделения кадетской партии, а также с архиепископом Омским и Павлодарским Сильвестром. Однако все они, напуганные недавними репрессиями со стороны большевиков, последовавшими вслед за февральским так называемым «поповским» бунтом в Омске, или отмалчивались во время встречи, или советовали, не задерживаясь, ехать в Харбин, где безопаснее и есть возможность поучаствовать в реальном деле. На вопросы об омском подполье эти люди вообще никак не реагировали, видимо, полагая, что неизвестно откуда взявшиеся незнакомцы вполне могут оказаться большевистскими провокаторами и, пророни они хотя бы одно неосторожное слово, завтра же окажутся в тюремных застенках.

Казалось, миссия в Омске может вполне закончиться, по сути, так и не начавшись, но тут вдруг обстоятельства повернулись в совершенно противоположную сторону. Как раз в то время в городе начал работу созванный по инициативе большевиков съезд казачьих депутатов, и Ефим Березовский, как член войсковой управы, был специально доставлен из Томска для участия в этом съезде. А после того, как он перед делегатами советского казачьего «круга» официально сложил с себя все свои полномочия, его полностью реабилитировали и тут же отпустили на свободу. А вскоре в городе появился и возвратившийся с полдороги Евгений Глебов[179]. Выйдя на контакт с обоими, Флуг на сей раз уже без особого труда сумел познакомиться с официальными лидерами омского антибольшевистского сопротивления[180], а также и с руководителями некоторых подпольных вооруженных групп. Рекомендательные письма, привезённые Флугом при гарантиях Березовского и Глебова также произвели необходимое воздействие, так что членов корниловской делегации сразу же ввели в курс дела и ознакомили во всех подробностях с работой нелегалов в Омске[181].

Из уст этих людей Флуг узнал то, что, благодаря его воспоминаниям, знаем теперь и мы, а именно: в Омске на тот момент существовали две крупные офицерские организации, одна из которых определённо находилась под влиянием местного эсеровского штаба. Начальствовал над данной группой, как мы уже указывали, предположительно, капитан К.В. Неволин (подпольный псевдоним — Неофитов). Вторая же организация, возглавляемая капитаном В.Э. Жилинским, находилась в более или менее независимом положении, хотя и субсидировалась частично из средств омской кооперации, тоже состоявшей под формальным руководством эсеровских функционеров. Также вблизи от города курсировали или, как говорили про них большевики, бродили небольшие казачьи отряды, отказавшиеся после возвращения с фронта сдать оружие и нацеленные на непримиримую борьбу с советской властью. Теперь надо было решить, на какую из организаций сделать ставку для объединения и усиления городского подполья, а также в целях переподчинения его правоконсервативным политическим кругам города.

Группу Неволина, как близкую к эсерам, посланцы генерала Корнилова по идеологическим соображениям забраковали сразу же. Казаки, хотя и представляли для омских правых и их гостей с юга несомненный интерес, тем не менее, из-за своих атаманских вольностей и прочих особенностей вряд ли годились для налаживания нелегальной работы в условиях города. Единственно приемлемым вариантом, таким образом, оказалась группа Жилинского, поэтому именно на неё и решили обратить особое внимание. Генерал Флуг лично встретился с капитаном Жилинским и во время беседы выяснил, что последний — вполне надёжный офицер, а члены его организации в большинстве своём никоим образом не разделяют социалистических идей. Это было как раз то, что нужно, так что вскоре по договорённости с местными торгово-промышленными кругами и руководством кадетской партии корниловские эмиссары приняли решение: взять под политический контроль и полное финансовое обеспечение правых сил именно организацию Владимира Жилинского.

При этом, однако, в обмен на финансовые затраты омские толстосумы выдвинули ряд непременных условий. Во-первых, они пожелали, чтобы в организации была введена система строгого единоначалия и подчинённости, а во-вторых, настояли на замене руководителя организации молодого капитана Жилинского более опытным и авторитетным командиром. Данные условия пришлось принять и, исходя из второго пункта соглашения, срочно найти кандидата на роль военного лидера омского подполья. И такого человека вскоре удалось отыскать, им оказался сорокавосьмилетний казачий полковник Павел Павлович Иванов.

Кандидатура этого офицера устраивала многих[182], в том числе и корниловских эмиссаров. Оказалось даже, что с полковником Ивановым генерал Флуг был немного знаком по довоенной службе в Туркестанском военном округе. В то время тогда ещё подполковник Иванов занимал должность начальника полиции (полицейского исправника) сразу в нескольких уездах Средней Азии. В 1914 г., вскоре после начала мировой войны, он очень решительно и жестко подавил восстание местных дехкан, возмутившихся по поводу привлечения их к строительству оборонительных сооружений для фронта.

Загвоздка состояла лишь в том, что полковник Иванов проживал на тот момент в станице Петропавловской (рядом с одноимённой железнодорожной станцией), где он квартировал вместе с небольшой частью некогда находившейся под его командой и расформированной уже к тому времени казачьей бригады. Кому-то надо было туда съездить и уговорить Павла Павловича перебраться в Омск, для того чтобы принять на себя очень ответственное да к тому же ещё и весьма опасное дело по военному руководству омским подпольем. Василий Егорович Флуг вызвался сам наведаться в Петропавловскую и лично побеседовать там с полковником Ивановым.

Строго конфиденциальная встреча произошла на квартире полковника, причём в коммивояжере Василии Фадееве жена полковника Иванова сразу же узнала генерала Флуга, запомнившегося ей, как она сама пояснила, по журнальным фотографиям времён русско-японской войны. Понятное дело, что Василий Егорович не стал отнекиваться и на своё «неожиданное» разоблачение ответил шуткой в плане того, что его, надо полагать, возможно, всё-таки не сдадут в ЧК. А сам, видимо, в эту минуту ещё раз осознал всю степень той опасности, которой он себя подвергал, путешествуя достаточно уже продолжительное время по территориям, контролируемым большевиками, с такой фотогеничной и, как оказалось, весьма запоминающейся внешностью.

Полковник Иванов, надо отдать ему должное, не позволил долго себя упрашивать и сразу же после беседы с Флугом выехал в Омск, где, собственно, и принял в полном объёме все возложенные на него обязанности. В целях конспирации он взял себе подпольный псевдоним Ринов, в результате чего вошёл в историю Гражданской войны в Сибири, так же как и некоторые другие его товарищи по оружию, под двойной фамилией: Иванов-Ринов.

По выезду из станицы Петропавловской руководителем местной офицерской организации П.П. Иванов оставил вместо себя войскового старшину (подполковника) Вячеслава Ивановича Волкова, бывшего командира 7-го Сибирского казачьего полка, одного из храбрейших офицеров, получившего за боевые заслуги во время Первой мировой войны орден Святого Георгия 4-й степени и Георгиевское золотое оружие за храбрость. По некоторым сведениям, Волков сначала в Кокчетаве, а потом в Петропавловской собрал вокруг себя избранный кружок офицеров, своего рода военно-патриотический орден под названием: «Смерть за родину».

После того как основные организационные мероприятия были проведены, генерал Флуг совместно с представителями кадетской партии, а также с военным руководством подпольной организации утвердил и предстоящий план вооруженного выступления. Он оказался весьма прост, но вместе с тем и достаточно эффективен. По общему сигналу во всех крупнейших городах Сибири, и в первую очередь в Омске, членам подпольных вооруженных формирований предстояло сразу же занять основные советские учреждения, а также захватить военные склады, после чего им надлежало разоружить отряды Красной гвардии и арестовать главных большевистских руководителей[183]. На переходный период власть передавалась сначала в руки военных во главе с Ивановым-Риновым, а потом — представителям от органов городского и земского самоуправления при решительном преобладании политиков праволиберального толка, с привлечением «небольшого процента умеренных социалистов в менее ответственных ролях». Эта программа, как мы видим, несколько отличалась от оперативных планов, разработанных в Харбине министрами ВПАС и членами СОД, в том смысле, что военным в них отводилась по преимуществу вспомогательная роль в предстоящем выступлении.