Алексей Щербаков - Терроризм. Война без правил

• Название: Терроризм. Война без правил
• Автор: Алексей Щербаков
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-373-05368-6

Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…

Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?

---

В своих теоретических трудах Мост далеко опередил время, в которое жил. Тогда идея использовать снайперов для ликвидации политических противников не приходила в голову никому, включая спецслужбы. (Это начали практиковать только после Второй мировой войны.) Хотя пригодное для этого оружие уже имелось. К примеру, знаменитые английские ружья для охоты на крупного зверя, стрелявшие разрывными пулями. Хороший стрелок попадал из них в цель за полкилометра. Оптические прицелы тоже имелись. А ведь это в Европе охотой на крупного зверя развлекались, в основном, богатые люди. В САСШ же охотников (то есть хороших стрелков)

было сколько угодно среди представителей всех классов. К счастью для представителей американского истеблишмента, в те времена мысль о стрельбе из винтовок с дальней дистанции как-то не нашла последователей.

Интересна и жизненная философия Моста. Он придерживался весьма тогда популярных идей «сильной личности». Более всего эти идеи известны в изложении немецких философов – родоначальника анархо-индивидуализма Макса Штирнера и, разумеется, Фридриха Ницше. Хотя на самом-то деле они так прославились именно потому, что данные мысли были буквально разлиты в воздухе – и эти двое были первыми, кто их четко и литературно красиво сформулировал.

Мост полагал: капиталисты правят миром по праву силы. Следовательно, из рабочей среды должны выдвинуться «сильные личности», которые будут круче, чем проклятые эксплуататоры… Причем проявятся эти самые личности, только когда «каша заварится». «Готовность может выявиться во всем величии в момент конфликта, не позже, не раньше». А значит – надо любыми средствами провоцировать конфликт. А там – «сильные личности» укажут дорогу трудовому народу. И опять параллели с Россией. Многие члены партии эсеров, о которой речь еще пойдет, придерживались точно таких же взглядов.

«Еще одним из жрецов культа “сильной личности” был философ Рейнер Редбёрд. Этот американский философ прославлял сильных и безжалостных, ибо они правят на земле, проклинал слабых, ибо они наследуют рабство».

(М. П. Требин)

Можно привести пример из литературы. Знаменитый американский писатель Джек Лондон в какой-то период одновременно увлекался леворадикальным движением и ницшеанством. Так что подобные идеи ему были очень понятны. Он их изложил в рассказах «Друзья Мидаса», «По ту сторону рва» и «Мечта Дебса». Там данная философия разжевана, что называется, для тех, кто умом не блещет.

Однако Мост являлся всего лишь теоретиком. Как и знаменитый русский анархист того же поколения – князь Кропоткин. (Последний был на четыре года старше Моста.) Однако у него нашлись последователи. Самые знаменитые из них – Эмма Гольдман и Александр Беркман. Оба были эмигрантами из Российской империи, родом из Вильно (Вильнюса). Правда, Эмма в 13 лет с родителями переехала в Санкт-Петербург, где примкнула к народовольцам. После убийства Александра II Эмма в возрасте 17 лет от греха подальше уехала в САСШ. Беркман отправился в эмиграцию прямо из родного города. Как видим, связей между Россией и Америкой чем дальше, тем больше.

Познакомились они уже в Америке, где стали товарищами по борьбе и постели. Эта сладкая парочка занималась практикой. Они руководили первой акцией под названием «оккупационная забастовка». В 1892 году рабочие сталелитейного завода Эндрю Карнеги в Хоумстеде, штат Пенсильвания (опять эта Пенсильвания!), захватили предприятие, вышибли за ворота представителей администрации и попытались установить собственные порядки. Попытки осуществить такие действия станут «визитной карточкой» анархии-синдикализма всех стран.

В Хоумстеде ничего хорошего из этого не вышло. Братва из агентства Пинкертона при поддержке полиции одержала верх и в свою очередь выгнала рабочих. Тогда Беркман попытался организовать покушение на управляющего заводом Генри Клей Фрика. Покушение сорвалось, а Беркман получил 22 года. Пытались привлечь и Эмму Гольдман, но против нее не нашлось улик.

Дальше еще интереснее. Иоганн Мост, конечно, был крутым теоретиком, но когда его идеи начали претворяться в жизнь, откровенно струсил. Срок ему не угрожал, а вот выслать вполне могли. Он подверг Беркмана резкой критике. Это было «не по понятиям» – ведь последний уже сидел. Крутая дама Эмма Гольдман, которая была не только анархисткой, но и радикальной феминисткой, публично обвинила Моста в предательстве и отхлестала его хлыстом по лицу. От Моста все отвернулись. Он умер в 1906 году в полном одиночестве. Но идеи его жили и процветали.

Что же касается неукротимой Эммы Гольдман, то она села в 1893 году – за то, что как агитатор ездила по стране и читала лекции. Тезисы их просты:

«Требуйте работы! Если вам не дают работы – требуйте хлеба! Если вам не дают хлеба – возьмите его сами!»

Эмме дали год тюрьмы, после чего она продолжила свою деятельность. В своей пропагандистской работе Гольдман не ограничивалась «стреляющими лозунгами», продолжая развивать идеологию терроризма.

«Вот я и добралась до пункта моего мировоззрения, по поводу которого в сознании американской общественности царит огромное непонимание. “Ну, скажи же, не проповедуешь ли ты насилия, не проповедуешь ли ты убивать венценосных особ и президентов?” Кто сказал, что я это делаю? Слышал ли ты, чтоб я такое говорила, слышал кто-нибудь, чтоб я такое говорила? Видел ли кто-нибудь подобное в нашей литературе, черным по белому? Нет, но тем не менее это утверждают газеты; все это утверждают; значит, так и есть. О, эта проницательность, эта логика дорогой общественности!

Я утверждаю, что анархизм – это единственная философия мира, единственная теория социального порядка, которая ставит человеческую жизнь превыше всего. Я знаю, некоторые анархисты совершали акты насилия, но их подтолкнули к таким поступкам страшное экономическое неравенство и великие политические несправедливости, а не анархизм.

Каждый существующий общественный институт основан на насилии; даже наша атмосфера пропитана им. Пока это состояние продолжается, мы с таким же успехом можем надеяться остановить Ниагарский водопад, как и заставить насилие исчезнуть. Я уже упоминала, что в странах с определенным уровнем свободы слова почти не бывает или совсем нет террора. В чем мораль? Все просто: никакое из деяний анархистов не свершалось во имя личной выгоды, прибыли или ради того, чтобы привлечь к себе внимание, но из сознательного протеста против определенных репрессивных, произвольных или тиранских мер сверху».

(Эмма Гольдман. «Что я думаю»)

«По сравнению со всеми насилиями капитала и правительства, политические акты насилия являются лишь каплей и море. То, что это делают лишь немногие, является самым сильным доказательством того, насколько силен должен быть конфликт между их задушевными убеждениями и невыносимым социальным неравенством.

Одаренные высокой чувствительностью, с душой, натянутой, как струна, они мучаются, видя, как жестока, упорна и чудовищно несправедлива наша жизнь. В момент отчаяния струна лопается. Непосвященные и непонимающие слышат при этом только диссонанс. Но те, кто чувствуют крик агонии, понимают высочайшую гармонию этого момента и видят в нем выполнение величайшего человеческого долга».

(Эмма Гольдман. «Анархизм»)

«Характерна в этом отношении статья видной американской анархистки Эммы Гольдман “Психология политического насилия”. Гольдман стремится одновременно и отмежеваться от апологии терроризма, и дать ему политическое и нравственное оправдание. Подчеркивая, что за каждым насильственным актом стоят жизненные причины, она призывает при оценке терроризма исходить из того, что его фундаментом является определенный экономический, социальный и политический строй. Этот строй, капитализм, по мысли Гольдман, осуществляет направленный против трудящихся террор, ведущийся как в открытой, так и в скрытой форме. Таким образом, любые формы господства правящего класса, – экономические и политические, насильственные и ненасильственные, любая форма политического правления буржуазии – рассматриваются как террористические.

Террористы для Эммы Гольдман – это люди, наделенные высокой чувствительностью к неправде и несправедливости. Она утверждает, что анархизм ценит человеческую жизнь больше, чем любая другая теория. Правда, ее ответ на вопрос: “Почему же в таком случае эти «чувствительные» гуманисты проливают кровь?” – не кажется убедительным. Она придерживается мнения, что изначально присущая человеку жажда справедливости сталкивается с господством капиталистической тирании и производит в душах раскол. Именно тирания и порождает жестокость, которая становится катализатором взрыва.

Однако, согласно воззрениям Гольдман, при помощи этого взрыва – насильственного акта – человек преодолевает душевный раскол и приходит к психологической гармонии. Таким образом, анархисты-террористы оказываются, по Гольдман, мучениками, подобными Христу, которые за свою веру платят собственной кровью. Здесь, однако, не принимается во внимание “ПУСТЯК” – кровь других людей. Гольдман делает попытку обосновать анархистскую мораль и создать о ней идеализированное представление. Гольдман в начале ХХ века, наряду со ставшими уже традиционными доводами в пользу терроризма, выдвинула ряд сравнительно новых, которых не имелось в арсенале анархистов прошлого столетия. Ее новая аргументация исходит из экзистенциальных потребностей индивидуума. При всех оговорках Гольдман, ее рассуждения выглядят явной апологетикой терроризма».