Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 1

• Название: Полное собрание сочинений. Том 1
• Автор: Толстой Л.Н.
• Жанр: Классическая проза

---

Потомъ слѣдуютъ путешественники по необходимости:

Преступные и вѣроломные путешественники,
Несчастные и невинные путешественники,
Простые путешественники;

И наконецъ, ежели позволите:

Сантиментальные путешественники;

я подразумѣваю самого себя, который то же путешествовалъ, и про котораго я сей часъ увѣдомлю, столько же по необходимости и по желанію путешествовать, какъ каждый изъ какого бы то ни было разряда. Я въ полномъ убѣжденіи, что мои путешествія будутъ совершенно отличнаго рода отъ путешествій моихъ предшественниковъ, и потому я могъ бы требовать совершенно особое мѣстечко для себя одного; но это было бы завладѣніемъ правами тщеславнаго путешественника; желая обратить на себя особое вниманіе, я это сдѣлаю только тогда, когда буду имѣть на это другія права кромѣ оригинальности моего экипажа. Для моего читателя достаточно (ежели онъ былъ путешественникомъ) очень мало изученія и размышленія, чтобы найдти себѣ приличное мѣсто и положеніе въ моемъ каталогѣ — это будетъ шагъ къ познанію самаго себя; и хотя въ настоящее время въ немъ можетъ быть большая перемѣна; но онъ не могъ не удержать оттѣнка или сходства съ тѣмъ, что онъ пріобрѣлъ и чѣмъ напитался въ своихъ путешествіяхъ. —

Тотъ, который первый вздумалъ пересадить бургундскую лозу на мысъ Доброй Надежды (замѣтьте, это былъ Голландецъ), и не мечталъ о томъ, чтобы пить на мысѣ тоже самое вино, которое производила таже самая лоза на французскихъ горахъ — онъ былъ слишкомъ флегматиченъ для этаго; но вѣрно онъ не могъ не надѣяться пить по крайней мѣрѣ какой нибудь родъ винной жидкости; но хорошей ли, дурной или посредственной, онъ понималъ очень хорошо, что это не зависитъ отъ его выбора, но что-то, что называютъ судьба, должно было рѣшить его успѣхъ; однако онъ надѣялся на лучшее: въ этой надеждѣ и въ неумѣренной увѣренности на силу своей головы и глубину своего благоразумія, Mein Her177 могъ потерять то и другое отъ своего виноградника и при открытіи его наготы сдѣлаться посмѣшищемъ народа. Не тоже ли и случается съ бѣднымъ путешественникомъ, плавающимъ по морямъ и разъѣзжающимъ по почтовымъ дорогамъ всѣхъ просвѣщеннѣйшихъ Государствъ земнаго шара, отыскивая познанія и открытія?

Можно пріобрѣсть свѣдѣнія о наукахъ и открытіяхъ, путешествуя по сушѣ и по морю съ этою цѣлью; но пріобрѣсть дѣйствительно полезныя познанія — чисто случай. И ежели даже искатель приключеній, положимъ, успѣетъ въ этомъ, всетаки пріобрѣтенный запасъ надо употреблять съ осторожностью и умѣренностью, чтобы обратить его въ свою пользу. Но такъ какъ судьба рѣдко способствуетъ какъ пріобрѣтеніямъ, такъ и приложенiю ихъ, то я того мнѣнія, что человѣкъ ежели можетъ взять на себя жить довольнымъ, не отыскивая заграницею свѣденій и познаній, особенно ежели онъ живетъ въ Государствѣ, которое не бѣдно ими, поступилъ бы весьма благоразумно. Сколько разъ болѣло у меня сердце, слѣдя за безчисленнымъ множествомъ шаговъ, которые дѣлаетъ любопытной путешественникъ, отыскивая виды и открытія такія, которыя, какъ говоритъ справедливо Санхо Пансо Донкихоту, прекрасно могъ бы видѣть и дома. Теперь такое просвѣщенное время, что нѣтъ ни одного угла въ Европѣ, куда бы не доставали лучи просвѣщенія и гдѣ бы не обмѣнивались они.

Просвѣщеніе во всѣхъ отрасляхъ можно сравнить съ музыкой во всѣхъ Итальянскихъ улицахъ — имъ можно пользоваться безплатно. — «Нѣтъ Государства подъ луною», — и Богъ мнѣ судья (потому что рано или поздно я дамъ отвѣтъ Ему за эти слова), что я говорю это не изъ тщеславія, — нѣтъ Государства подъ луною, изобилующаго такимъ разнообразіемъ познаній, и въ которомъ бы такъ цѣнили науки и дорожили ими страны, гдѣ бы можно было ихъ легче пріобрѣсти, гдѣ бы искусства такъ поощрялись и такъ скоро доходили до совершенства, народа, которому природа так мало способствовала бы въ этомъ и наконецъ разсудокъ котораго находилъ бы болѣе пищи въ разнообразіи характеровъ.

— Куда же вы идете, мои любезные соотечественники?». —

— «Мы только смотримъ на эту карету», отвѣчали они.

«Вашъ покорнѣйшій слуга», сказалъ я, выскочивъ изъ нея, и приподнявъ мою шляпу. — «Мы удивлялись», сказалъ одинъ изъ нихъ, который, какъ я нашелъ, былъ любопытный путешественникъ, «что производило колебаніе этой кареты?» — «Оно, отвѣчалъ я холодно, — происходило отъ безпокойства человѣка, пишущаго предисловіе». — «Я никогда не слыхивалъ», сказалъ другой, который былъ просто путешественникъ: «о предисловия, писанномъ въ désobligeante». — «Да, — сказалъ я, — оно лучше бы вышло въ vis à vis».178

Но такъ какъ Англичанинъ путешествуетъ не для того, чтобы видѣть Англичанъ, я удалился въ свою комнату. —

Кале.

Я замѣтилъ, что что то затемняло коридоръ болѣе, чемъ то могла произвести моя особа, подходя къ своей комнатѣ; это дѣйствительно былъ Mons. Dessein, хозяинъ отеля; онъ только что пришелъ отъ вечерни, и съ шляпой подъ мышкой слѣдовалъ за мною, напоминая мнѣ, что я его требовалъ. — Писанное предисловіе въ désobligeante совершенно разочаровало меня отъ нее; и Mons. Dessein, говоря про нее, пожалъ плечами такъ, что ясно было: этотъ экипажъ ни въ какомъ случаѣ не могъ мнѣ годиться; я тотчасъ вообразилъ, что онъ принадлежитъ какому нибудь невинному путешественнику, который, возвратившись домой, положился на честь Mons. Dessein, поручивъ ему взять за него что можно. — Четыре мѣсяца эта карета стояла уже въ углу двора Mons. Dessein, сдѣлавъ кругъ Европы. — Выѣхавъ съ того же мѣста и сильно пострадавъ на горѣ Цениса, она ничего не выиграла въ этихъ приключеніяхъ, и тѣмъ менѣе выиграла стояніемъ столькихъ мѣсяцевъ въ жалкомъ положеніи въ углу каретнаго двора Mons. Dessein. —

Но что много про это говорить; однако можно сказать нѣсколько словъ — когда нѣсколько словъ могутъ облегчить тяжесть горя, я ненавижу человѣка, который скупъ на нихъ. —

«Будь я теперь хозяиномъ этого отеля», сказалъ я, положивъ указательный палецъ на грудь Mons. Dessein: «я бы всячески старался сбыть эту désobligeante — она безпрестанно дѣлаетъ вамъ упреки, когда вы проходите мимо ея». — «Mon Dieu!»179 — сказалъ Mons. Dessein: «мнѣ нѣтъ никакого разсчета»...