Л Н. Толстой - Полное собрание сочинений. Том 17

• Название: Полное собрание сочинений. Том 17
• Автор: Л Н. Толстой
• Жанр: Классическая проза

---

Последним свидетельством работ Толстого над историческим романом времен Петра является письмо В. В. Стасова от 6 марта 1880 г. «А как я радуюсь, что вы крепко присели к работе, если не к Декабристам, то к Петровским раскольникам и старой Руси».1251 Отражением этих интересов к «Петровским раскольникам» являются обильные выписки на отдельных листках из первого тома собрания Туманского старинных бумаг о бунте 1682 г.

С начала 1880 г., мы больше не имеем указаний на работу Толстого над историческим романом начала XVIII века. Нет также никаких рукописей, написанных в более позднее время. Таким образом, нужно считать, что замыслы, связанные с эпохой Петра, иссякли у него в 1879—80 гг. вскоре после остановки работ над «Декабристами».

О причинах неудачи работ над эпохой Петра сам Толстой в письменной форме не высказывался. Мы имеем лишь следующие свидетельства: П. И. Бирюков приводит слова Толстого: «Никак не могу живо восстановить в своем воображении эту эпоху, встречаю затруднения в незнании быта мелочей, в обстановке и это тормозит мою работу».1252 Г. А. Русанову Толстой говорил в 1883 г.: «Из Петровской эпохи я не мог написать потому, что она слишком отдалена от нас и я нашел, что мне трудно проникнуть в души тогдашних людей, до того они не похожи на нас».12534 февраля 1911 г. С. А. Толстая, переписывая отдельные листки Толстого о Петре I и его эпохе, приписала: «Записки эти, повидимому, относились к задуманному Львом Николаевичем сочинению Петра I. Несколько начал хранится в настоящее время в Историческом музее. На мои вопросы, почему Лев Николаевич не продолжал этой работы, он мне говорил, что не мог в своем воображении восстановить обыденную жизнь в ту эпоху русских людей, народа, общества, двора и проч.» В полном соответствии с вышеприведенными свидетельствами стоит запись биографа Толстого Левенфельда, который приводит следующие слова Толстого, высказанные им в беседе 1890 года по поводу неудачи работы над Петровской эпохой. Толстой сказал: «ни один образ не рисовался живо моему воображению... Царь Петр был от меня очень далек» (Левенфельд, «Граф Л. Н. Толстой в суждениях о нем его близких и в разговорах с ним самим» — «Русское обозрение», 1897. XLVII).

Более сомнительно и неприложимо к остановке работ над Петровской эпохой в 1873 г. другое объяснение, которое впервые было высказано С. А. Берсом, а вслед за ним приводится такими исследователями, как Бирюков, Гусев, Грузинский и Срезневский. Берс писал: «[Толстой] говорил, что мнение его о личности Петра I диаметрально противоположно общему и вся эпоха эта сделалась ему несимпатичной. Он утверждал, что личность и деятельность Петра I не только не заключали в себе ничего великого, а напротив того все качества его были дурные. Все, так называемые, реформы его отнюдь не преследовали государственной пользы, а клонили к личным его выгодам».1254 Вместе с этим С. А. Берс заявляет, что ему неизвестно, было ли что-либо написано Львом Николаевичем из этой эпохи.

Высказывания Берса не находят себе документального подтверждения. Противопоставление «дурной» и «симпатичной» личности — чуждо записям Толстого. На роль исторических личностей Толстой смотрел глубже, поскольку для него место личности в истории определялось неизбежностью исторического процесса. Он неоднократно говорит, что Петр был орудием своего времени и действовал в рамках неизбежного хода событий. Что касается личного характера Петра, то приводим наиболее яркие строки из отдельных записей Толстого. «Любопытство страстное, в пороке, преступлении, в чудесах цивилизации... нарушает все старые связи жизни, а для достижения своих целей хочет этими связями пользоваться: вера, присяга, родство. Роковое — это страсть изведать всего до пределов. Бес ломает». Обращают на себя внимание и такие пометы Толстого: «1708 г. Болен, лихорадка..... деятельность, толковитость удивительная»; в отношении ветхозаветных заповедей о толковании, данном Петром, Толстой записал: «объяснение заповедей гениальное». Из этих записей видно, что в первой половине 1870-ых гг. Толстой далек был от недооценки личности Петра и что, во всяком случае, остановка работы не могла быть связана с переменой взгляда Толстого на личность преобразователя. Это произошло гораздо позднее, и на ход работ Толстого не могло оказать существенного воздействия, потому что в работе произошел радикальный перелом тематического порядка, с которым нельзя не считаться при высказываниях о работах Толстого в области исторических романов.

Срезневский утверждает, что Толстой совершенно разочаровался в личности Петра и создавать романа, в котором главная фигура с течением времени стала для него отвратительной, он не мог.1255 Следует учесть, что среди тридцати пяти начал только три начала включают в себе фигуру Петра в действии. Последний цикл набросков не только не намечает Петра в качестве главного героя, но и вообще не предполагает введения его личности в круг действующих лиц романа: остался только общий исторический фон, быт, люди, нравы Петровской эпохи и глухие толки о царе. Поэтому вызывает сомнения также рассуждение Берса, повторяемое другими биографами, что мнение Толстого о личности Петра сделало то, что вся эпоха стала ему несимпатична. Известно, что на конец 1879 г. падает работа Толстого над первым своим религиозно-философским опытом, где мы находим следующие резко-отрицательные оценки Петра («на молитве дьякон половина времени кричит многая лета правоверной благочестивой блуднице Екатерине II или благочестивейшему разбойнику, убийце Петру, который кощунствовал над евангелием» и в другом месте той же рукописи Петр назван великим мерзавцем, который кощунствует у пастырей). Как раз начало писания данной рукописи совпадает с последней вспышкой интереса к исторической эпохе, избранной для романа, — в октябре месяце 1879 г., когда Толстой занимался в архивах. Тогда взгляд на Петра, как мы видим, оказался радикально иным у Толстого, но эпоха не переставала интересовать его. Итак, не оспаривая перемены взгляда Толстого на личность Петра за 1870-ые гг., приходится заключить, что обе приостановки писания романа этой переменой не обусловливались; в 1873 г. такой отрицательной оценки личности Петра еще не было;1256 непосредственной причиной отказа от романа была невозможность созерцать в образах эпоху, что было необходимо Толстому для художественного изображения, поэтому «Анна Каренина» так легко перебила «Петра». После «Анны Карениной» интерес к историческому роману остался, но уже это был другой роман — крестьянский, без правительственных фигур на первом месте, и тут перелом во взглядах на Петра не мог отразиться в силу различия тематического. При окончательной же остановке работ над историческим романом XVIII века сыграло свою роль не то обстоятельство, что в конце 1879 г. Толстой в силу наплыва новых религиозных идей стал отрицательно расценивать Петра, а то, что он в связи с общим сдвигом в своих взглядах в то время потерял интерес к художественной обработке исторических тем. Еще в феврале 1879 г. он бросил своих «Декабристов»; очевидно те же общие побудительные причины повлекли за собой окончательную остановку работ и в области исторического романа конца XVII и XVIII вв.

КЛАССИФИКАЦИЯ И ОБЗОР ВАРИАНТОВ РОМАНОВ.

В рукописном наследии Толстого имеются разнообразные материалы, свидетельствующие о том, что Толстой неоднократно приступал после создания «Войны и мира» к написанию исторических повестей. Содержанием этих отрывков являются события как конца XVII века, так ХVІІІ-го и ХІХ-го. Естественно выделить из них группу рукописей, относящихся к эпохе Петра, его предшественников и ближайших его преемников. Если взять промежуток времени с 1682 по 1725 год, то мы имеем тридцать пять «начал» или «приступа», распадающихся в свою очередь на несколько групп или циклов. Естественным расположением этого материала является хронологическая последовательность их писания, т. е. распорядок в зависимости от того, какие наброски были сделаны Толстым первоначально, и так последовательно до конца. Но с безусловною точностью распределить весь материал по этапам написания отрывков автором оказывается невозможным. Мы имеем лишь несколько точных приурочиваний. А именно: на основании записи С. А. Толстой от 24 февр. 1870 г. точно приурочивается к этой дате написание варианта № 8 (ркп. IX); под 25 октября 1877 г. С. А. записывает со слов Толстого замысел, имеющий отношение к содержанию варианта № 26 (ркп. XXV); в начале отрывка за № 28 (ркп. XXVII) поставлена самим Толстым дата написания: 16/II — 79 г.; из первых слов варианта № 25 (ркп. XXIV) явствует написание его в 1879 г. Эти основные вехи дают возможность также приурочить и некоторые другие наброски, если не к определенным месяцам, то хотя бы годам. Так на основании того, что в варианте № 4 в конце дан краткий конспект событий сентября месяца 1689 г., несомненно, что составление начала № 4 предшествует написанию варианта № 8, в котором эти события представлены в развернутом виде, а так как вариант № 4 начинается с зачеркнутой фразы, которая имеется в неизъятом виде в варианте № 3, то, очевидно, что вариант № 3 предшествует написанию варианта № 4.