Виталий Вавикин - Желание верить (сборник)

• Название: Желание верить (сборник)
• Автор: Виталий Вавикин
• Жанр: Научная Фантастика

Он увлекался теорией Дрейка и смеялся над парадоксом Ферми. Ему было достаточно признаков воды и наличие в атмосфере метана, чтобы посвятить долгие годы поискам микроорганизмов на Марсе. Он исследовал метеориты верхних слоев атмосферы земли, веря, что сможет найти простейшие формы жизни. Пытался обнаружить активность внеземных цивилизаций в радиодиапазоне. Работал на SETI. Принимал участие в запуске на околоземную орбиту телескопа «Хаббл». Моделировал различные варианты возникновения жизни на основе данных о химическом составе звезд в нашей Галактике. И никогда не переставал верить. Никогда…

Она молила Христа спуститься с небес и ниспослать на нее благодать. Проливала кровь на античных алтарях, умоляя Дьявола забрать ее душу в обмен на возможность узреть его. Искала просветления в Тибете. Посещала Санкасию, надеясь увидеть, как Будда сходит с неба. Приносила жертвы скандинавским асам. Встречалась с проститутками, уверяющими, что видели богиню Иштар. Искала следы Лилит по всему миру. Изучала кельтских богов Огма и Нуаду, Цернун и Аунгус. Пускалась в поиски цивилизаций ацтеков и майя с их богами смерти, стихий, звезд, дождя и грома. Совершала паломничества в святые места и оскверняла свое тело в черных мистериях идолопоклонников и сектантов. И никогда не переставала верить. Никогда…

Они умерли в разные годы и разные числа. Он и она. Те, кто так отчаянно хотел верить. Умерли и увидели то, что искали всю свою жизнь. И мы тоже это когда-нибудь увидим. И не будет разницы: искали мы это или нет, верили в это или смеялись. Оно все равно найдет нас. То, что лежит там, ЗА ГРАНЬЮ…

---

Бездомный вскрикнул, когда Мириам воткнула нож ему в сердце. На этот раз кровь была теплой. Она вырывалась толчками из раны, и Мириам жадно ловила ее открытым ртом. А после, опьяненная своим безумием, она шла пошатываясь по ночным улицам и пыталась сдержать рвотные позывы переполненного желудка. Какой-то мужчина остановился и предложил вызвать неотложку.

– Нет, – сказала ему Мириам и, обняв его за шею, предложила поехать к нему. Он улыбнулся, оценивая ее, словно скаковую лошадь, но, заметив запекшую на губах кровь, спешно ретировался. «Пожалуй, я скоро сдохну, – подумала Мириам. – А если не сдохну, то сгнию заживо». Она проверила пульс. В последние дни он то появлялся, то пропадал. Она не чувствовала этого. Все тело сковывала странная немота.

– Мне нужен Джейк, – шептала Мириам, идя по ночной улице. – Только Джейк сможет мне помочь. Только Джейк.

* * *

Она нашла его в приюте для бездомных. Нашла, потому что в своих дневниках он часто рассказывал об этом месте. Он посмотрел на нее и сказал, что она плохо выглядит.

– Ты даже не представляешь насколько, – сказала ему Мириам.

– Я предупреждал тебя, – сказал ей Джейк.

– Но это лучше, чем смерть, – сказала ему Мириам и предложила поехать к ней.

– Я не останусь с тобой, – шептал Джейк, наполняя ее рот своей кровью.

– Я не отпущу тебя, – шептала Мириам, проглатывая его кровь. И барабаны снова били, разрывая ночную тишину. И костры горели, поджаривая брюхо неба. И чернокожие жрецы совершали свои старинные ритуалы. А после Джейк и Мириам лежали в постели и курили, строя планы на будущее. Странное будущее…

3

Они никуда не спешили. Особенно теперь, когда тело Мириам снова дышало жизнью и свежестью. Но барабаны звали их. И костры. И ночи. И чем чаще они отправлялись в этот мир, тем сильнее было желание найти его.

– Мы должны это сделать, – сказала Мириам, когда они шли рука об руку по залитой солнечным светом улице.

– Ты ничего мне не должна, – сказал ей Джейк. – К тому же, если я когда-то и отправлюсь туда, то я сделаю это один.

– Тогда убей меня, – Мириам схватила его руку и прижала к своей груди. – Убей, иначе, я не отпущу тебя. Ты нужен мне. Без тебя… – Мириам услышала жужжание мух и вздрогнула.

– Ты боишься, – улыбнулся Джейк. – Боишься потому что без меня ты никто.

– Да, – тихо сказала Мириам и снова вздрогнула.

* * *

Они добрались до северной Африки спустя два месяца. Морской бриз шелестел в кронах дубов и пальм. Оливки и лавры нежились в лучах раскаленного солнца. Где-то далеко племена туарегов и берберов погоняли вьючных верблюдов по великой пустыне, в поисках подземных вод, подходящих близко к поверхности, образуя оазисы. Долина Нила была наполнена жизнью и криками торговцев. Арабская речь поставила Мириам в тупик, но на помощь ей пришел Джейк.

– Не знала, что ты говоришь на этом языке, – сказала ему Мириам.

– Да я и сам не знал, – признался Джейк.

Они остановились в Каире и долго привыкали к местным обычаям и нравам. На завтрак они ели бобы, приготовленные в оливковом масле, на обед пшеничную кашу, заправленную рыбой и залитую острым соусом, на ужин пресные лепешки и тушеное мясо. Ночью они занимались любовью. А утром, проснувшись, снова продолжали свои поиски. Поиски, которые привели их из Каира в Тунис, а затем в его пригороды. Здесь, на берегу Средиземного моря, они принесли жертву своему богу. Поклялись служить ему и окропили своей кровью землю, на которой некогда стоял великий город.

– Теперь пути назад не будет, – сказал Джейк, уходя в лесные чащи.

– Мне кажется, его никогда не было, – сказала Мириам, следуя за ним.

И цивилизация оставалась где-то далеко за спиной. Слуги шли к своему богу, надеясь на его щедрость. Слуги шли к своему богу, потому что им больше некуда было идти.

История двадцать пятая (Ворота в рай)

1

Частицы сталкивались, открывая ученым новый, несуществующий прежде мир. Повисшая тишина медленно перерастала в шепот. Он усиливался, креп.

– Да заткнитесь вы! – крикнул ученый своим коллегам, но никто из них ничего не говорил. Голос исходил извне. Словно сама пустота ожила и наполнила помещение своим присутствием.

– Смотрите! – закричала женщина, указывая на возникающий в пространстве образ. Туманное лицо ожило и открыло глаза.

2

Он говорил долго, и Тиббинг думал, что сойдет с ума, пока слушает Его.

– Ну, что? – спросила Ясмин, когда он вышел из кабинета. Тиббинг выдохнул и покачал головой.

– Это невероятно, – прошептал он, разлепляя дрожащие губы. – Кажется, мы установили связь с Богом.

3

– Этот мир не идеален, – сказала Одри, прижимаясь к мужской груди.

– Но, тем не менее, Он хочет дать нам право выбора, – Тиббинг смотрел в потолок. – Сказать, что есть добро, что зло. Подарить рай, как что-то материальное, забрав трепет перед чем-то неизведанным.

– Он просто хочет подарить нам свет, – сказала Одри.

– Свет? – Тиббинг вспомнил свою жену. Посмотрел на любовницу. – Он сказал, что отныне ни один грех не будет прощен.

– Ты говоришь о нас?

– Я говорю обо всех.

4

Тиббинг не хотел идти домой. Разве есть в новом мире место для грешника? Одиночество – вот его удел. И Одри. Одри, которая звонит снова и снова, но он не отвечает ей. Он идет сквозь людские толпы. Думают ли они? Знают ли они? Готовы ли? Нет. Лучше бы они изобрели еще одну атомную бомбу!

5

– Ты не сможешь ничего изменить, – сказал Голос, когда Тиббинг был готов выключить ускоритель. – Будут и другие, которые смогут повторить твое открытие.

– Но не сегодня, – сказал Тиббинг. – Не сейчас. Не я.

Рубильник выбил сноп искр, останавливая ускоритель и происходящие в нем процессы… Огонь охватил лабораторию, уничтожая труды многих лет…

Тиббинг шел по ночному городу и думал, что Уиллер и Оппенгеймер могли поступить бы также…

История двадцать шестая (Оплаченная скорбь)

Плакальщики! Сколько же их собралось в этот день! Они окружили гроб, склоняясь к усопшему, трогали его за сложенные на груди руки, хватали его родных, говоря, что не стоит держать слез, и плакали вместе с ними или же сами по себе.

Лежа в гробу, Джошуа Стерлидж думал, откуда же у этих людей взялось столько слез?!

Дулли подошел к усопшему и приложился губами к его холодному лбу – мужская скорбь, скупые слезы. Он будет одним из первых, кто попытается утешить овдовевшую миссис Стерлидж.

– Такое горе! – Джошуа слышал его голос. Он знал, сейчас Дули обнимает его жену за плечи и прижимает к своей груди.

Реки слез, размазавшие тушь Сары Хорниш, были настолько глубоководными, что их брызги попадали усопшему на лоб. Бедная Сара! Думал Джошуа, улыбаясь где-то в глубине своих мозгов. Она всегда с таким упоением слушала рассказы своей старшей, ныне овдовевшей сестры, что теперь думает, будто жизнь Мелисы закончится со смертью ее мужа.

Лу! Брат мой! Вот уж кого-кого, а его Джошуа бы обнял и не отпускал до самого погребения.

– Не знала, что ты придешь, – услышал Джошуа голос Сары.

– Что толку теперь в обидах, – его брат явно переигрывал в своей скорби. Раздача наследства еще не началась, но он уже занял место в этой очереди, и Джошуа знал, что Лу далеко не первый.

О! А вот и его любимая Темми. Конечно, она плачет. И, конечно, как всегда надушена своими дорогими духами.

– Я так тебя понимаю, – ее соболезнования вдове искренни. Джошуа не сомневается в этом. Конечно, она понимает. Ведь она так долго хотела занять ее место!

Еще несколько плакальщиков подошли к гробу, чтобы попрощаться с усопшим. Джошуа не знал их. Скорее всего, они были теми, кто всегда приходит посочувствовать чужому горю, а потом вернуться домой и радоваться своему счастью.

– Скушайте конфетку, – предлагала приходящим толстая низкорослая женщина с грязными волосами и отсутствием прически.

Кто-то говорил:

– Посмотрите, сколько было друзей у Джошуа!

И действительно, люди все шли и шли. Друзья, знакомые, соседи… Бесконечный поток плакальщиков, многие из которых вылили при жизни на усопшего столько грязи, что она до сих пор стекала с него, но теперь его смерть объединила их всех.

Пришедшие поглазеть зеваки молчали. Они всегда молчат и зевают, а когда кто-то встречается с ними взглядом, смотрят в землю или кричат «горько», в зависимости от ситуации.

Копальщики говорили что-то про карданный вал на катафалке и новогоднюю распродажу автопокрышек.

Какая-то убогая дворняга вертелась у всех под ногами и пискляво тявкала, получая то пинка за свою наглость, то конфету, от которой нужно было избавиться.

Какое-то странное чувство неудобства охватило Джошуа. Теперь, когда праздник жизни закончился, уступив место празднику смерти, он должен был радоваться этому новому состоянию, но вместо этого его все сильнее и сильнее начинал одолевать нестерпимый зуд. Сначала Джошуа думал, что это из-за солнца, но когда закрыли крышку, ничего не изменилось. Стало даже хуже. Теперь зуд вызывала земля, которую бросали сверху. Сначала это были небольшие комья, брошенные теми, кто не желал пачкать руки, затем комья побольше и, наконец, за дело взялись могильщики. Земля медленно поглощала еще один гроб в своей миллионной пасти. Джошуа чувствовал, как она сдавливает его. Слышал, как подбираются черви, жаждущие его плоти. И этот зуд! Джошуа больше не мог его выносить. Его тело, оно подчинялось ему, но гроб, он был слишком тесен. Джошуа сжал руку в кулак и пробил его крышку. Комья земли осыпались на его лицо. Древесина была слишком хрупкой для одеревеневших пальцев. Джошуа крушил ее, отвоевывая себе право выбраться наверх, туда, где он сможет излечить этот ненавистный зуд. Плоть его рук лопалась, обнажая кости, ногти отваливались, но Джошуа не собирался останавливаться.