Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.

• Название: ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.
• Автор: Лев Толстой
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1935

Основная работа над входящими в 27 том художественными произведениями протекала у Толстого в конце 1880-х годов и в 1890 году. Одно из этих произведений («Дьявол») Толстым не было окончательно отделано и впервые напечатано лишь после его смерти.

Из вышедших в свет при жизни Толстого произведений «Крейцерова соната» перепечатывалась в большинстве изданий с текста, впервые опубликованного в 1890 г. в тринадцатой части сочинений Толстого и напечатанного по копии, переписанной С. А. Толстой, заключавшей в себе множество отступлений от подлинного толстовского текста — бессознательных и частью сознательных. Ни этой копии ни корректур повести Толстой не читал. Отсюда большое число искажений, вкравшихся в печатный текст «Крейцеровой сонаты» и лишь частично устраненных по неавторитетным спискам в некоторых заграничных изданиях и преимущественно в двенадцатом издании сочинений Толстого 1911 г., но вновь спорадически появлявшихся в последующих изданиях повести.

Что касается „Послесловия к «Крейцеровой сонате», также не авторизованного Толстым ни в копии, с которой оно печаталось, ни в корректурах, то текст его в России вплоть до последнего времени печатался с существенными цензурными пропусками (исключение представляет собой единственная перепечатка «Послесловия» с заграничного издания В. Г. Черткова в брошюре «О половом вопросе. Мысли графа Л. Н. Толстого, собранные В. Г. Чертковым», напечатанной в журнале «Всемирный вестник» за 1906 г. и изданной затем отдельно).

Рассказ «Франсуаза» всё время печатался или по тексту, искаженному в интересах «благоприличия» А. С. Сувориным и впервые напечатанному в его газете «Новое время», или, реже, по искусственно скомбинированному тексту И. И. Бирюкова, в который лишь частично были введены купюры, сделанные Сувориным.

В настоящем издании все эти произведения — в результате изучения относящегося к ним рукописного материала — впервые появляются в печати в неискаженном виде.

Помимо вариантов литографированных редакций «Крейцеровой сонаты» и «Послесловия» к ней, печатаются ранние рукописные редакции, планы и варианты входящих в этот том художественных произведений, доселе в большинстве неопубликованные.

Из статей, входящих в состав данного тома, впервые публикуются три неоконченных отрывка. К статьям: «Для чего люди одурманиваются?» и «Предисловие к «Севастопольским воспоминаниям» Ершова» даны обширные варианты, впервые извлеченные из черновых рукописей автора; в статье «Для чего люди одурманиваются?» восстановлен пропуск, сделанный по цензурным условиям. В комментариях к статье «О соске» приводятся толстовские тексты, затерявшиеся в проредактированной им рукописи другого автора. Из других статей Предисловие к «Злой забаве» В. Г. Черткова и «Carthago delenda est» до сих пор не включались в собрания сочинений Толстого. Тексты всех статей проверены по рукописям.

Художественные произведения данного тома приготовлены к печати, редактированы и комментированы Н. К. Гудзием.

Вся работа по подготовке к печати текстов статей и составлению комментариев к ним сделана В. Д. Пестовой, под редакцией Н. Н. Гусева.

В составлении указателя к тому принимала участие А. И. Толстая-Попова.

---

Григорій и горничная Таня (выходитъ съ шубкой и ботинками).

[Григорій.] Татьянѣ Марковнѣ мое почтенье.

[Таня.] Что смотритесь все? Думаете, очень изъ себя хороши?

Григорій. А чтожъ, непріятенъ?

Таня. Такъ, ни пріятенъ ни непріятенъ, а середка на половинку. (Подходитъ къ вѣшалкѣ.) Чтожъ это у васъ шубъ то навѣшано?

Григорій. Сейчасъ, сударыня, уберу. (Снимаетъ шубу и накрываетъ ею Таню, обнимая ее.) Таня, что я тебѣ скажу.

Таня. Ну васъ совсѣмъ! И къ чему это пристало! Говорю же, оставьте. А еще говорите, что вы образованный. Развѣ образованные такъ дѣлаютъ?

Григорій. А вы думаете какъ? Поцѣлуйте.

Таня. Да что вы въ самомъ дѣлѣ пристали?

Григорій. Таня, отчего не любишь?

Таня. Я никого не люблю.

Григорій. Неправда. Семку любишь. И нашла же кого — буфетнаго мужика — сиволапаго.

Таня. Ну, какой ни есть, да вотъ вамъ завидно.

Григорій. Есть чему завидовать! Вѣдь ты только начала образовываться, а съ кѣмъ связываешься. Эхъ, Таничка, не брезгай мною, Таня! (Опять хочетъ обнять.)

Таня (отстраняясь). Будетъ вамъ, Григорій Михайлычъ, оставьте глупости то.

Григорій. Вѣдь я не Семенъ, меня какія любили.

Таня. Семенъ жениться хочетъ, а не глупости…

Григорій. Счастья своего не хочешь. Да вотъ поцѣлую же.

Таня. Я говорю — отстаньте.

ЯВЛЕНІЕ 3-е

Выходитъ Аркадій Кузмичъ, камердинеръ, сытый, бритый въ пинсъ-не и съ газетой въ рукахъ.

Аркадій Кузмичъ. Ахъ, Григорій, Григорій, это слишкомъ! Что она въ званіи помощницы горничной, то ты можешь позволять себе вольности необстоятельныя? Неправильно!

Таня. Вотъ я, Аркадій Кузмичъ, тоже говорю.

Григорій. Хорошо Аркадію Кузмичу говорить, когда ему 50 лѣтъ. Чтожъ тутъ особеннаго? Отчего жъ не пошутить? Всѣ тоже дѣлаютъ. На что господа — и тѣ.

Аркадій Кузмичъ. Господа знаютъ гдѣ и какъ, потому имѣютъ образованіе.

Григорій. И какое особенное такое образованіе?

(Аркадій Кузмичъ читаетъ газету, мол[читъ].)

Таня. (До сихъ поръ чистила шубку.) А что, Аркадій Кузмичъ будетъ нынче вызываніе?

Аркадій Кузмичъ. Будетъ, послали Семена за Капчичемъ. Если свободны, то будетъ.

Таня. А какъ вы понимаете?

Григорій. Одни пустяки, отъ нечего дѣлать.

Аркадій Кузмичъ. Много вы понимаете… (Читаетъ газету.)

(Входитъ Николай буфетчикъ, торопясь.)

[Николай.] У васъ, Григорій Михайлычъ, ложечка? Опять недочтусь. (Танѣ.) Да стаканы принесите, пожалуйста.

Григорій Михайлычъ. То то суета. Только и заботы.

Николай. Вамъ хорошо. A мнѣ вотъ гдѣ.

Григорій Михайлычъ. Вотъ гдѣ. (Передразниваетъ.) Пойти покурить. (Уходитъ.)

Николай. То-то обидчикъ, да Богъ съ нимъ. Что, Татьяна Ивановна, барыня не говорила ничего?

Таня. Ничего.

Николай. Помилуй Богъ, откажутъ. Вѣдь у меня семейство. Я на труды не смотрю, только для семейства. Такъ ли? (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ 4-е

Тѣ же и швейцаръ (входитъ).

[Швейцаръ.] Доложите барину, мужикъ какой-то изъ деревни. Говоритъ, баринъ велѣлъ.

Таня. Какой мужикъ? Деменскій?

Швейцаръ. Изъ Курской деревни.

Таня. Они. Это Семена отецъ, объ земли. (Таня выходитъ на крыльцо.)

ЯВЛЕНІЕ 5-е

Швейцаръ, Григорій и потомъ камердинеръ.

Григорій. Ишь, вострая какая.

(Звонятъ, выходитъ камердинеръ.)

[Швейцаръ.] Доложите барину, мужики Деменские изъ Курской деревни.

Камердинеръ. Знаю, онъ велѣлъ подождать. Гость у него.

Швейцаръ. Натопчатъ они!

Камердинеръ. Ну, ужъ подотрешь.

ЯВЛЕНІЕ 6-е

Григорій, швейцаръ, Таня и за ней три мужика.

Таня (провожаетъ ихъ). Сюда, сюда, дяденька.

(Мужики несутъ гостинцы, куличъ и яйца, ищутъ, на что креститься. Крестятся на лѣстницу; кланяются камердинеру и становятся твердо.)

Григорій. Что, скоро они, что-ль?

Таня. Нѣтъ, еще затягивать меня позовутъ.

Григорій. Пойти покурить. (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ 7-е

Тѣ же, безъ Григорія.

Таня. Вы здѣсь подождите. Онъ сейчасъ выйдетъ.

2-й Мужикъ. Не подъ дождемъ, постоимъ да подождемъ.

Таня. А вы изъ Деменки?

1-й Мужикъ. Самая наша деревня. Оттелева обыватели, примѣрно. А вы, значитъ?

Таня. Значитъ, изъ Семеновой деревни?

1-й Мужикъ. Семкѣ земляки, госпожа. Примѣрно, вотъ это отецъ его.

Таня. О! Такъ вы ему родитель?

2-й Мужикъ. Извѣстно, родитель, когда сынъ мнѣ. А ты чья же будешь?

Таня. Да и я отъ васъ. Я Аксиньи солдатки — сирота.

2-й Мужикъ. Ну? Ты, значитъ, сама Танькя будешь?

Таня. Я и есть. Чтожъ, не узнали?

1-й Мужикъ. Вотъ, значитъ, въ холѣ то что значитъ. Примѣрно, полубарыня. Какъ есть. Не то что грубость деревенская.

2-й Мужикъ. Тебя, значитъ, и хочетъ Семенъ замужъ взять?

Таня. Я самая. (Закрывается фартукомъ.)

2-й Мужикъ. Такъ. (Вздыхаетъ, качая головой.) Набаловался, видно, малый-то.

Таня. Онъ ничего не избаловался. Послать его вамъ?

2-й Мужикъ. Успѣемъ.

(Проходитъ лакей, мужики встаютъ.)

1-й Мужикъ. Позвольте, почтенный, примѣрно, это кто жъ будетъ?

Таня. Это лакей.

1-й Мужикъ. Такъ. Это правильно. А вотъ если, примѣрно, насчетъ дѣловъ. Можетъ ли кто [1 неразобр.] какъ значитъ дѣло наше? Може тоже слышала?

Таня. Слышала, дяденька. Землю купить хотите? Едва ли выйдетъ ваше дѣло.

2-й Мужикъ. А что такъ?

Таня. Да духи ему запрещаютъ.

1-й Мужикъ. Это, значитъ, насчетъ умственности? Понялъ.

2-й Мужикъ. Къ чему жъ это?

3-й Мужикъ. О, Господи! Какъ бы чего худаго…

Таня. Онъ, значитъ, обо всѣхъ дѣлахъ у духовъ спрашивается. Нетѣлесные духи такіе съ нимъ разговариваютъ. Какъ скажутъ, такъ онъ и дѣлаетъ.

3-й Мужикъ. Оо! ишь ты, о Господи!

1-й Мужикъ. Всего, значитъ, наука доводитъ. Потому превилегія.

2-й Мужикъ. Врешь.

Таня. Истинно говорю. Только они ему все больше то самое и велятъ, чего ему хочется. А ему землю барыня не велитъ продавать. А онъ ее пуще духовъ боится.

ЯВЛЕНІЕ 8-е

Тѣ же, и Григорій входитъ въ ливреѣ. Мужики встаютъ.

Таня. Вотъ не вѣрятъ, что баринъ у духовъ обо всѣхъ дѣлахъ спрашиваетъ.

1-й Мужикъ. Потому по необразованности нашей спервоначала.

Григорій (усмѣхаясъ). Имъ, извѣстно, удивительно. Да ты и сама, я думаю, не понимаешь настоящаго.

Таня. Только вы одни и поняли. Знаю, спиритизмъ. Нынче всѣ господа этимъ занимаются.

3-й Мужикъ. Охъ, Господи! Да какъ же такъ можно?

Григорій. А такъ и можно.

Таня. Возьмутъ блюдечко, да по бумажкѣ и водятъ, а оно стучитъ да обозначаетъ по буквамъ.

1-й Мужикъ. Въ дѣйствіе, значитъ, производитъ.

Григорій. Толкуй имъ. Поймутъ они.

2-й Мужикъ. Дѣло господское, только отдалъ бы землю, а то какъ собака на сѣнѣ.

(Молчаніе.)

1-й Мужикъ. Ученье до всего доводитъ, а мы что знаемъ.

2-й Мужикъ. Глупость это одна.

3-й Мужикъ. Чтожъ, братцы, мѣшки то на фатерѣ оставили, какъ бы не того…

ЯВЛЕНІЕ 9-е

Тѣ же, и входитъ Леонидъ Ѳедоровичъ и Самаринъ. Таня прячется за дверь.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Я вѣдь знаю, что вы не вѣрите.

Самаринъ. Нѣтъ, гипнотизмъ — это дѣло науки, и магнетическое вліяніе я могу допустить.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Это что же, самое обыкновенное. Нынче у жены будете?

Самаринъ. Да, я буду. Но спиритическимъ явленіямъ не могу вѣрить.