Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.

• Название: ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.
• Автор: Лев Толстой
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1935

Основная работа над входящими в 27 том художественными произведениями протекала у Толстого в конце 1880-х годов и в 1890 году. Одно из этих произведений («Дьявол») Толстым не было окончательно отделано и впервые напечатано лишь после его смерти.

Из вышедших в свет при жизни Толстого произведений «Крейцерова соната» перепечатывалась в большинстве изданий с текста, впервые опубликованного в 1890 г. в тринадцатой части сочинений Толстого и напечатанного по копии, переписанной С. А. Толстой, заключавшей в себе множество отступлений от подлинного толстовского текста — бессознательных и частью сознательных. Ни этой копии ни корректур повести Толстой не читал. Отсюда большое число искажений, вкравшихся в печатный текст «Крейцеровой сонаты» и лишь частично устраненных по неавторитетным спискам в некоторых заграничных изданиях и преимущественно в двенадцатом издании сочинений Толстого 1911 г., но вновь спорадически появлявшихся в последующих изданиях повести.

Что касается „Послесловия к «Крейцеровой сонате», также не авторизованного Толстым ни в копии, с которой оно печаталось, ни в корректурах, то текст его в России вплоть до последнего времени печатался с существенными цензурными пропусками (исключение представляет собой единственная перепечатка «Послесловия» с заграничного издания В. Г. Черткова в брошюре «О половом вопросе. Мысли графа Л. Н. Толстого, собранные В. Г. Чертковым», напечатанной в журнале «Всемирный вестник» за 1906 г. и изданной затем отдельно).

Рассказ «Франсуаза» всё время печатался или по тексту, искаженному в интересах «благоприличия» А. С. Сувориным и впервые напечатанному в его газете «Новое время», или, реже, по искусственно скомбинированному тексту И. И. Бирюкова, в который лишь частично были введены купюры, сделанные Сувориным.

В настоящем издании все эти произведения — в результате изучения относящегося к ним рукописного материала — впервые появляются в печати в неискаженном виде.

Помимо вариантов литографированных редакций «Крейцеровой сонаты» и «Послесловия» к ней, печатаются ранние рукописные редакции, планы и варианты входящих в этот том художественных произведений, доселе в большинстве неопубликованные.

Из статей, входящих в состав данного тома, впервые публикуются три неоконченных отрывка. К статьям: «Для чего люди одурманиваются?» и «Предисловие к «Севастопольским воспоминаниям» Ершова» даны обширные варианты, впервые извлеченные из черновых рукописей автора; в статье «Для чего люди одурманиваются?» восстановлен пропуск, сделанный по цензурным условиям. В комментариях к статье «О соске» приводятся толстовские тексты, затерявшиеся в проредактированной им рукописи другого автора. Из других статей Предисловие к «Злой забаве» В. Г. Черткова и «Carthago delenda est» до сих пор не включались в собрания сочинений Толстого. Тексты всех статей проверены по рукописям.

Художественные произведения данного тома приготовлены к печати, редактированы и комментированы Н. К. Гудзием.

Вся работа по подготовке к печати текстов статей и составлению комментариев к ним сделана В. Д. Пестовой, под редакцией Н. Н. Гусева.

В составлении указателя к тому принимала участие А. И. Толстая-Попова.

---

Прочтя «Крейцерову Сонату» вы говорите, что не можете хорошенько уяснить себѣ тѣхъ соображеній, которыя тамъ дѣлаются относительно брака. Между тѣмъ этотъ вопросъ, пишете вы, для меня въ настоящую минуту весьма интересенъ и даже важенъ. И вы просите меня сообщить вамъ основную мысль этой повѣсти съ краткими поясненіями. Вы пишете, что мой отвѣтъ можетъ отразиться на всей вашей жизни, давъ ей другое направленіе. Но какъ мнѣ отвѣчать вамъ?

<Очень жалѣю, что вы не указали прямѣе на то, въ чемъ мои взгляды на бракъ могутъ вліять на васъ: въ чемъ вашъ личный вопросъ. Мнѣ бы тогда легче было отвѣчать вамъ. Вы, можетъ быть, молодой человѣкъ, неженатый, и вопросъ представляющiйся вамъ, состоитъ ли въ томъ, жениться ли вамъ вообще или жениться ли вамъ на этой извѣстной дѣвушкѣ; вы, можетъ быть, и женатый человѣкъ, чувствующій себя счастливымъ или несчастнымъ въ бракѣ и для котораго представляется вопросъ, какъ ему дальше вести свою женатую жизнь. Въ обоихъ случаяхъ рѣшеніе вопроса зависитъ не отъ васъ однихъ, а [и] отъ той женщины, съ которой вы только хотите <соединиться> или уже соединились. Такъ что отвѣчать я долженъ такъ, чтобы мой отвѣтъ относился и къ вамъ въ различныхъ положеніяхъ и къ той женщинѣ, съ которой вы соединились или хотите соединиться, что я и попытаюсь сдѣлать, такъ какъ послѣ распространенія «Крейцеровой Сонаты» въ рукописи я слышалъ и читаю сужденія и получаю письма, выражающія совершенно превратное пониманіе того, что тамъ сказано. И отвѣтъ мой на ваши письма могъ бы служить и разъясненіемъ того, что, не скрываясь за вымышленной личностью Познышева, думаю я о главномъ предметѣ этаго рассказа, <о томъ, въ чемъ состоитъ неправильность отношеній половъ, отъ чего она происходитъ и каковы бы они должны быть, т. е. чѣмъ долженъ руководствоваться каждый отдѣльный человѣкъ, для того чтобы поступать нравственно въ этомъ отношеніи.> Для того чтобы отвѣтить на этотъ вопросъ, необходимо предпослать ему одно общее соображеніе. Соображеніе это слѣдующее. <Если[175] вы, будучи высоки ростомъ или ѣдучи верхомъ, на высокомъ экипажѣ, видите впереди себя колокольню города, въ который вы идете, и идущій съ вами по дорогѣ невысокій человѣкъ спрашиваетъ васъ, какъ пройти къ городу, вы будете неправы, если, не узнавъ того, видитъ ли вашъ спутникъ колокольню, которую вы видите, опредѣлите для него направленіе, по которому ему надо идти, колокольней, которую вы видите. Прежде всего надо узнать уровень зрѣнія того, кто спрашиваетъ. Тоже самое и во всѣхъ нравственныхъ вопросахъ, опредѣляющихъ направленіе жизни, и тоже самое очевиднѣе всего въ вопросѣ отношенія половъ.>

Идеалъ, къ которому стремится человѣчество въ отношеніяхъ половъ, <идеалъ бесконечно отдаленный, можетъ быть, недостижимый (это вопросы, до насъ не касающіеся)>, есть цѣломудріе. Что идеалъ человѣчества именно такой, подтверждается 1) судомъ совѣсти: всякое приближеніе къ цѣломудрію одобряется и всякое удаленіе отъ него осуждается ею, 2) движеніемъ <прогрессомъ> въ этомъ отношеніи человѣчества: вездѣ и постоянно человѣчество отъ наибольшей распущенности въ половомъ отношеніи, отъ полнаго смѣшенія половъ переходило къ наложничеству, многоженству и наконецъ къ единобрачiю; и 3) свидѣтельствомъ Евангелія, которое исповѣдуютъ такъ называемые христіанскіе народы, въ которомъ безусловно и безповоротно идеаломъ поставлено цѣломудріе, бракъ же только допускается для тѣхъ, которые не въ силахъ достигнуть идеала цѣломудрія. Идеалъ, къ которому влечетъ человѣчество и внутренній голосъ, и историческій ходъ, и откровеніе истины, есть цѣломудріе <Цѣломудріе есть та колокольня изъ того царства Божія, къ которому стремится человѣчество, колокольня, указанная намъ Христомъ и видная намъ съ высоты его ученія. При этомъ надо замѣтить, что идеалъ цѣломудрія истиненъ не потому, что Христосъ намъ указалъ его, а Христосъ потому указалъ намъ его, что это есть истинный идеалъ человѣчества. Цѣломудріе есть идеалъ, видный съ высоты ученья Христа>, и въ этомъ никогда ни для однаго христіанина не было сомнѣнія.

Так смотрѣли на отношенія половъ первые христіане, такъ смотрятъ и теперь всѣ люди, истинно проникнутые духомъ христіанства, такъ смотрятъ на это[176] люди, посвятившіе свою жизнь на служеніе Богу по ученію Христа. <Такъ cмотритъ на это неиспорченная человѣческая природа.> Во всѣхъ катихизисахъ при опредѣленіи того, что есть бракъ, сказано, что по ученію Христа состояніе дѣвственности лучше, чѣмъ состояніе брака. (Изъ катехизиса выписка), т. е. что не надо жениться, но не погибъ и тотъ, кто женился. Идеалъ есть цѣломудріе. И какъ ни недоступенъ этотъ идеалъ для людей, теперь называющихъ себя христіанами, ненадо принижать идеалъ для слабости людской, а надо, продолжая держать идеалъ во всей его чистотѣ, поднимать людей до высоты его. Таковъ идеалъ цѣломудрія для христіанъ, признающихъ христіанство не въ буквѣ, а въ духѣ его. Для людей же, номинально признающихъ христіанство, только по буквѣ, и для людей, которыхъ очень и очень много, вовсе не признающихъ его, идеалъ цѣломудрія не существуетъ. И говорить такимъ людямъ о томъ, что ихъ идеаломъ, то есть руководителемъ ихъ поступковъ въ половомъ общеніи должно быть стремленіе къ полному цѣломудрію, все равно, что человѣку, съ своего низкого уровня не видящаго колокольню, указывать на нее какъ на руководительство въ его направленіи. Для такихъ людей хотя идеалъ наибольшаго достижимаго цѣломудрія остается тотъ же, должна быть указана видимая имъ цѣль въ этомъ направленіи, должно быть указано видимое имъ дерево, стоящее на той же линіи, какъ и колокольня. Вотъ то соображеніе, которое нужно предпослать отвѣту на вашъ вопросъ. И потому, прежде чѣмъ отвѣчать, нужно знать, о чемъ именно спрашивается: объ общемъ ли идеалѣ человѣчества и всѣхъ людей или о частномъ случаѣ извѣстнаго человѣка въ извѣстномъ положеніи. И если спрашивается о частномъ случаѣ, то надо знать, на какой высотѣ сознанія находится спрашивающій.

<Если спрашивающій не видитъ идеала цѣломудрія, не видитъ того, что его благо и потому благо всѣхъ тѣмъ ближе осуществится, чѣмъ ближе онъ достигнетъ цѣломудрія, ему нельзя указывать идеалъ стремленія къ цѣломудрію.>

Если спрашивается объ общемъ идеалѣ человѣчества, то для насъ, христіанъ, или хоть воспитанныхъ въ христіанскихъ преданіяхъ людей конца XIX вѣка не можетъ быть никакого сомнѣнія въ томъ, что идеалъ нашъ, сознанный и выраженный 1860 лѣтъ тому назадъ, есть несомнѣнное полное цѣломудріе. Такъ это высказано Христомъ. Идеалъ семьи и бракъ, поставленный

[ВАРИАНТЫ К «ПОСЛЕСЛОВИЮ К «КРЕЙЦЕРОВОЙ СОНАТЕ».]

* № 1

Мысли же эти очень просты и ясны для того, кто мыслитъ для того, чтобы познать истину. Странными, парадоксальными, даже несправедливыми эти мысли кажутся только тому, кто разсуждаетъ не для того, чтобы понять истину, а для того, чтобы свою жизнь со всѣми ея пороками и заблужденіями считать истинной.

Мысли эти, выражая ихъ въ самомъ сжатомъ видѣ, слѣдующія:[177]

1) Никакой родъ преступленій людскихъ противъ нравственнаго закона не скрывается съ такой тщательностью людьми другъ передъ другомъ, какъ преступленія, вызываемыя половой похотью, и нѣтъ преступленія противъ нравственнаго закона, которое бы было такъ обще всѣмъ людямъ, захватывая ихъ въ самыхъ разнообразныхъ и ужасныхъ видахъ, нѣтъ преступленія противъ нравственнаго закона, на которое бы смотрѣли такъ несогласно люди, — одни считая извѣстный поступокъ страшнымъ грѣхомъ, другіе — тотъ же поступокъ самымъ обычнымъ удобствомъ или удовольствіемъ. Нѣтъ преступленія, насчетъ котораго было бы высказано столько фарисейства, и нѣтъ преступленія, отношеніе къ которому показывало бы такъ вѣрно нравственный уровень человѣка, и нѣтъ преступленія болѣе губительнаго для отдѣльныхъ людей и для движенія впередъ всего человѣчества.

* № 2

Но родъ человѣческій? Если такъ, то прекратится родъ человѣческій. Вы вѣдь говорите, что лучше безбрачіе, чѣмъ бракъ? Вѣдь говорите вы это? Говорите? А если говорите, то выходитъ, что если всѣ послѣдуютъ тому, что лучше, то родъ человѣческій прекратится. А если вы говорите, что надо дѣлать то, отъ чего прекратится родъ человѣческій, то, значитъ, все, что вы говорите, все вздоръ. Такъ говорили, говорятъ и будутъ говорить тѣ люди, которые не хотятъ быть обличаемы, а хотятъ съ сознаніемъ своей правоты продолжать мазаться въ своемъ развратѣ. И людей этихъ много, и люди, стоящіе на перепутьи, которыхъ тоже много, часто слушаютъ этихъ людей и, потакая своимъ слабостямъ, откидываютъ спасительное указаніе и гибнутъ навѣкъ въ развратѣ. И для этихъ то людей, какъ ни неправильно разсужденіе о прекращеніи рода человѣческаго, я считаю нужнымъ отвѣтить на него.