И Славин - Минувшее - пережитое

• Название: Минувшее - пережитое
• Автор: И Славин
• Жанр: История

---

Перед приездом в Саратов в конце восьмидесятых годов Уваров некоторое, весьма короткое время занимал должность председателя вольской уездной земской управы.

В Вольском уезде у него было богатое, громадное и очень доходное имение, полученное им от матери, известной ученому миру по ее работам в археологии. В Саратове он приобрел один из лучших барских особняков на углу Вольской и Крапивной улиц с обширным и густо разросшимся садом. (Дом этот, выстроенный в семидесятых годах губернским инженером Тиденом и перешедший потом к купцу Аносову, в 1922 г. сломан и уничтожен до основания.) В земстве Уваров усиленно добивался должности председателя губернской земской управы как ступени к дальнейшей служебной карьере в большом государственном масштабе. Этим между прочим объясняют его оппозиционные нападки на председателей губернской земской управы и его бескорыстную и усиленную работу в разных земских комиссиях. Но, несмотря на все свои внешние и внутренние достоинства, Уваров почему-то не пользовался доверием земцев и его кандидатура на кресло председателя никогда ими серьезно не ставилась. Говорили о том, что полученное им вполне благоустроенное и очень доходное имение он свел "на нет" и вошел в долги. Были слухи о некоторых его очень неблаговидных и подходивших близко к грани уголовного права сделках и деяниях его по имению. Удивлялись его долгам; жил он сравнительно скромно: ни карт, ни кутежей, ни приемов и никаких иных роскошных излишеств он не практиковал. Жил он как скромный буржуй средней руки. Впоследствии, как это будет видно дальше, его задолженность не осталась без влияния на его земской, городской и как члена Государственной Думы деятельности.

В нашей Городской думе граф Уваров сразу занял выдающееся положение, проявив себя деятельным гласным и хорошим работником в думских комиссиях. Он был избран в председатели ревизионной комиссии и в высшей степени внимательно и рачительно отнесся к возложенной на него обязанности. Так, ревизуя фактически различные городские предприятия, он осматривал водопроводные сооружения и фильтры, у водокачки в корзине на веревке спускался в очень глубокий водосборный колодезь. Ни один из председателей и членов городских ревизионных комиссий не отважился бы на такое рискованное путешествие в недра земли.

Нельзя сказать, что выбор Уварова в городские ревизоры был приятен городскому голове Немировскому. В земском инциденте с австрийскими косами сам Немировский (он был губернским гласным от Аткарского уезда) в земском собрании защищал Крубера, который доводился свойственником его жены, когда она была замужем за Слепцовым. При этой защите Немировский позволил себе очень зло и едко отозваться о розыскных способностях графа Уварова, который не любил оставаться в долгу. Говорили, что он припомнит Немировскому его шпильку и сведет с ним счет. Действительно, в начале Уваров круто повел свою ревизию и энергично работал в этом направлении. Но потом температура его энергии понизилась, он остыл, а в 1903 г. вышел из состава ревизионной комиссии. Более подробно об этом отступлении и о причинах его я расскажу позже.

4

Разные события и происшествия Снова земский гласный. - Дворянское безлюдье в Новоузенском уезде: как из 4 дворян избрать 11 гласных? - Недолгое губернаторство А. П. Энгельгардта. - Обструкция постановке комедии "Контрабандисты". - Булыжниками - в окна квартир. - Уличная демонстрация. - Похороны писателя И. А. Салова. - Конторщик стреляет в директора банка В конце девяностых и в начале девятисотых годов мне снова, после продолжительного перерыва, пришлось войти в состав земских гласных по двум уездам: Новоузенскому, где я состоял землевладельцем, и по Саратовскому, от которого я впоследствии прошел в губернские гласные. В 1898 г. некоторые из новоузенских землевладельцев усиленно и настойчиво просили меня обязательно прибыть на избирательный съезд дворян-землевладельцев, назначенный в Новоузенске в конце июня 1898 г., о чем я получил извещение и от новоузенского уездного предводителя дворянства Путилова. Я отправился на съезд, на котором мы, потомственные и личные дворяне-землевладельцы, должны были избрать 11 гласных. Но явилось всего четыре дворянина: предводитель Путилов, поляк Микоша, киргиз Шан-Гирей и пишущий эти строки.

Микоша, кажется, потомок одного из ссыльных поляков, поселенных в Новоузенском уезде после восстания 1862 - 1863 гг., состоял уже несколько трехлетий членом новоузенской земской управы. Шан-Гирей хотя и носил татарскую поддевку и даже тюбетейку на голове, но представлял из себя вполне обруселого инородца. Он кончил курс, кажется, в Пажеском корпусе и перед тем, как вернуться в родные новоузенские степи, служил не то в гвардии, не то в кавалергардах: в какой-то из этих привилегированных частей войск. Поэтому он был не только обруселый, но вполне окультуренный киргиз. Он совершенно правильно, без малейшего акцента, говорил прекрасным русским литературным языком. Ему не было чуждо и хорошее знание французского языка. Председатель Путилов также представлял собой интересный тип оскудевшего и вымирающего дворянства. Это был симпатичный, добродушный старик с старозаветной барственной осанкой и первый новоузенский предводитель. До него сословно-дворянские нужды и интересы по Новоузенскому уезду ведал соседний николаевский предводитель, так как дворянское землевладение в Новоузенском уезде почти отсутствовало и те очень немногие дворяне, которые имели там земли, проживали или в столицах, или за границей, или в больших крупных центрах, очень отдаленных от их владений. Путилов проявился, кажется, в начале девяностых годов, он имел небольшой и почти бездоходный хуторок в виде дачки, под самым Новоузенском. Земство платило ему 1200 руб. в год. За что? Не то за председательство в земском собрании, не то по соображениям иного свойства: без этой поддержки Путилову нечем было бы жить. До конца дней своих он находился на этом земском иждивении. Умер он в Новоузенске в конце первого десятилетия нового века и похоронен в ограде городского соборного храма. Мир его праху. Он не был образцовым, искусным председателем, но вел заседания корректно и беспристрастно. Говорили, что в прошлом он был очень богат и жил широко. Тогда он, конечно, не думал, не предполагал, что сложит свои "белые" кости в захудалом, глухом, захолустном, степном городишке.

Без всякого выбора все мы четверо автоматически вошли в состав гласных. До законного комплекта дворян-гласных не хватало еще семи человек. Но их негде было взять. Намерения творца земского положения 1890 г. дать дворянам преобладающее положение и значение в земских собраниях, у нас, в Новоузенском уезде, разбивались о непреоборимую силу местных условий. По этому положению в председатели управы могли быть избираемы только лица, имеющие право действительной государственной службы, т.е. лица привилегированных сословий.

Таковых в составе новоузенских гласных и вообще земских избирателей оказывалось очень мало. Поэтому новоузенские земцы при отказе таких привилегированных лиц от поста председателя или же при нежелании земцев видеть их на этом посту становились в очень затруднительное положение за неимением подходящих кандидатов, которые удовлетворяли бы законным условиям и в то же время были бы желательны гласным. Производились тщательные поиски такого счастливого совпадения.

За несколько лет до вступления моего в состав новоузенских гласных обращались ко мне с просьбой баллотироваться в председатели управы. Я отказался наотрез.

Тогда их выбор остановился на местном исправнике Ободовском. Он согласился, был избран и оказался очень хорошим земским работником, вполне удовлетворившим земцев. Его бессменно избирали несколько трехлетий подряд. Очевидно, к нему мирволила и губернская правительственная администрация: на этой земской службе он получил чин действительного статского советника. Умер он вскоре после Путилова и похоронен рядом с ним в ограде новоузенского городского соборного храма.

Когда я вошел в состав новоузенских гласных, Ободовский был председателем управы уже не первый год; он успел присмотреться к земскому делу и свыкнуться с ним. Насколько я мог подметить, он был аккуратный, добросовестный, внимательный к вверенному ему делу и работоспособный земец, обладавший в то же время тактом и умением ладить с окружающими сотрудниками и сослуживцами. Я был всего на двух сессиях новоузенского земского собрания. Этого для меня было достаточно, чтобы сознать бесплодность моего дальнейшего пребывания в составе новоузенских гласных. К тому же земские уездные интересы были мне совершенно чужды. В Новоузенске тогда не было порядочной гостиницы, приходилось жить на постоялом дворе в каком-то чулане, лишенном самых элементарных удобств.

Отъезды из Саратова на 2 - 3 недели отражались неблагоприятно на моих адвокатских делах и исполнении обязанностей городского юрисконсульта. Вся совокупность этих причин вынудила меня в 1900 г. досрочно отказаться от звания новоузенского земского гласного.