Георгий Гречко - Космонавт № 34. От лучины до пришельцев

• Название: Космонавт № 34. От лучины до пришельцев
• Автор: Георгий Гречко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-373-04946-7

Летчик-космонавт Георгий Михайлович Гречко – дважды Герой Советского Союза, Почетный Гражданин многих городов мира, награжден многими орденами и медалями. Книга «Космонавт № 34. От лучины до пришельцев» – это воспоминания и рассказы о знаковых и необычных людях, космических полетах, и просто истории – веселые и с налетом грусти. Уникальные фотографии, рисунки – нечто от кэролловской Алисы, которой такая книга точно понравилась бы в ней есть и картинки, и разговоры. Мы не сомневаемся, что книга «Космонавт № 34. От лучины до пришельцев» понравится всем, кому посчастливиться открыть ее. Приятного чтения!

---

Вскоре они развелись.

А в нашей семье родился первенец Алеша. И нас с женой выселили из наших общежитий. Пришлось снимать комнату в избушке в Болшево.

В КБ мне в шутку посоветовали выбросить из головы все, чему меня учили профессора… Шутки шутками, но я понял, что мне не хватает математических знаний для сложных расчетов. Нужно было дополнить знания на мехмате МГУ, но, не отработав три года, я не имел права на второе образование.

Я отправился к Королеву: «Мне нужен университет!». Сергей Павлович подписал на нашем бланке заявление на имя ректора МГУ. Им был академик Иван Георгиевич Петровский. Получив наш бланк, на котором красовались три ордена Ленина, Петровский удивился: «В первый раз вижу такое предприятие!». Словом, я стал студентом вечернего отделения Мехмата МГУ. И началась для меня жизнь в бешеном ритме…

В шесть часов заканчивался рабочий день в Подлипках. Электричка, троллейбусы. К полночи заканчивались занятия в университете – и я отправлялся в трехчасовой путь домой. В электричке я крепко засыпал и нередко проезжал свою остановку. И оказывался где-нибудь на конечной станции аккурат к началу перерыва в хождении поездов… Ждать на платформе было скучно и холодно и я частенько возвращался в свое Болшево пешком. Где – то в конце пути меня достигала первая утренняя электричка…

В пять утра я мог отдохнуть, а в девять нужно было быть уже на работе. И не отбывать номер! Это продолжалось два года. Сейчас мне трудно представить, как я выдерживал такой график. Мечтал только выспаться хотя бы один раз в неделю в ночь с субботы на воскресенье.

Знания, полученные на Мехмате, особенно матричное исчисление, очень пригодились. Мне предстояло рассчитать скорость падения аппаратуры на Луну. Эта скорость не должна превышать 20 м/сек. Мне нужно было просчитать, с учетом разбросов, скорость – меньше она будет или больше этих самых 20 м/сек? Нужно было учесть все вероятности. И я создал новую методику расчета. По полученным мной результатам установили высоту и остаточную скорость выключения двигателей. Стали сажать – шарик не лопнул, и аппаратура благополучно выехала из него на Луну.

Как в те годы использовали вычислительную машину? Вводили в нее формулы и подставляли числа. Я одним из первых заставил машину вывести уравнение, а потом подставлял туда данные. Шарики Луна-9 и Луна-13 были доставлены на Луну и сработали успешно.

Много лет материалы по этой работе валялись у меня без хода. Не было времени работать над диссертацией. Только когда я сломал ногу, нашел время для кандидатской. Моим научным руководителем был Дмитрий Евгеньевич Охоцимский, создатель научной школы в области динамики космических полетов. Один из его сотрудников скептически отнесся к тому, что у меня машина сама выводит уравнения. Я выбросил из доклада описание этого метода. Но мой оппонент, гениальный ученый Тимур Магометович Энеев, ознакомившись с диссертацией, оценив «расчеты наизнанку», воскликнул: «Да у тебя же машина сама выводит уравнения! А описания этого нет», – и я вернул в текст «умную машину».

Защищался я на костылях. На доске начертил уравнения, развесил плакаты. Коллеги потом шутили: когда Гречко задавали неудобный вопрос – он всем своим видом показывал, что из-за больной ноги не может дотянуться до нужных цифр на доске… Если вопрос был подходящий – резво дотягивался куда угодно…

Но вернемся к первым годам работы у Королева. Я хотел работать в отделе баллистики. Туда и попросился. Но мне ответили, что там нет вакансий, и предложили полгода поработать в отделе динамики конструкций. А там – найдется место в отделе баллистики. Но добавили: «А может быть, тебе понравится и в отделе динамики. Увлечешься – и уходить не захочешь».

Работа и вправду была интересная: я рассчитывал изгибные колебания корпуса ракеты. Насколько важна такая работа – показывает случай с продольными (не изгибными!) колебаниями. Подряд несколько ракет, предназначенных для полетов на Луну, падали и рассыпались. В чем дело? Высказывались разные мнения вплоть до диверсанта с винтовкой… Оказалось, что пульсация двигателя совпадает с частотой продольных колебаний, отчего возникает роковой для ракеты резонанс. Лишнее доказательство того, что мелочей в нашей работе не бывает.

И все-таки через полгода я пришел к Бушуеву – заместителю Королева. Но в отделе баллистики снова не было мест: «Поработай еще полгода. А может, тебе понравится…». После полутора лет мытарств и разговоров я все-таки стал баллистиком. Мне очень повезло: я рассчитывал полеты наших беспилотных зондов к Луне, Марсу, Венере. А когда работали над полетом человека в космос, как раз выбирал оптимальный угол, под которым надо входить в атмосферу, чтобы посадить корабль. Так что в каком-то смысле и здесь оставил свой след…

Начальником нашего отдела был Святослав Сергеевич Лавров – большая умница. Он одним из первых внедрил программирование, это было прорывом в научной работе. Не могу не вспомнить добрым словом начальника сектора Рефата Фазыловича Аппазова и начальника группы Евгения Макарова. Они были старше меня, опытнее, и я у них учился.

Я принимал участие в создании «семерки», которая отбросила американские бомбардировщики от наших границ, запустила первый спутник, первого человека. Обеспечила достижение Луны, фотографирование ее обратной стороны, полеты к Марсу. И знаете, я горжусь нашей «семеркой». Специалисты признали нашу ракету самой надежной, потому что у нее число аварий на сто запусков меньше, чем у всех, то есть, это техническое чудо.

А в мире таких технических чудес было совсем немного – по пальцам пересчитать. Можно назвать секстант эпохи Колумба, который до сих пор мы, космонавты, используем – в усовершенствованном виде, конечно. Можно назвать пассажирский самолет «Дуглас ДС-3», который тоже летает больше пятидесяти лет. И наша семерка, сделанная в 50-е годы, пока единственная, которая «возит» космонавтов, и никакой замены до сих пор не найдено.

Поэтому я горжусь, что принял участие в создании и испытаниях самой надежной в мире ракеты, Работа в командировках на полигоне Тюра-Там, (будущий космодром Байконур) позволяла воочию увидеть результаты своего труда. Сначала мы использовали «семерку», как боевую, стреляли по Камчатке. Как говорят, «целились в кол». Когда начали использовать «семерку» для космоса, я вычислял траекторию для спутника, определял заправку, рассчитывал параметры орбиты.

Закончу я эту главу словами песни инженеров-ракетчиков, которую написали Геннадий Сошнин и Иван Мирошников на мелодию популярной песни О. Фельцмана «14 минут до старта». Я по сей день часто напеваю эту песню, каждое слово в которой напоминает мне нашу работу на полигоне-космодроме.

Заправлены ракеты, конечно, не водою,
И кнопку пусковую пора уже нажать.
Давай-ка, друг, в сторонку мы отойдем с тобою,
Эх, только б улетела, не дай нам Бог сливать!

(Припев):

Я знаю, друзья, что пройдет много лет,
И мир позабудет про наши труды,
Но в виде обломков различных ракет
Останутся наши следы.

В космические дали ракеты улетают,
Героев космонавтов уже не сосчитать.
Космические карты в планшеты заправляют,
А нас в командировку отправили опять.

Пусть завтра с перепоя не двигаются ноги,
Ракета улетела, налей еще стакан,
Мы кончили работу, и нам пора в дорогу.
Пускай теперь охрипнет товарищ Левитан.

Гостиницы с клопами и пыльные дороги
Все это нам, дружище, пришлося испытать.
И пусть газеты пишут, что мы живем, как Боги,
А мы сомнем газету и сходим…погулять.

(И снова припев):

Я знаю, друзья, что пройдет много лет,
И мир позабудет про наши труды,
Но в виде обломков различных ракет
Останутся наши следы.

Спутник

Итак, в 1955-м году я стал работать уже не техником, а инженером в ОКБ-1 у Сергея Павловича Королева. И буквально через год-полтора мне поручили расчет траектории выведения первого Спутника. Требовалось рассчитать, в частности, программы тангажа и характеристической скорости таким образом, чтобы ракета вышла на первую космическую скорость с нулевым наклоном над местным горизонтом.

Сначала я вел расчеты на арифмометре с моторчиком. Требуемые программы считали расчетчицы – «девочки», как мы их называли. Конечно, «девочкам» было и по сорок-пятьдесят лет, но так у них было принято обращаться. Первая смена расчетчиц работала с девяти утра до пяти вечера; потом они уходили, приходила вторая смена, которая считала с шести вечера до двенадцати ночи. После этого все расходились, и я мог отдыхать. Но поскольку к девяти утра приходила новая смена расчетчиц, то, чтобы далеко не уезжать, я ночевал на работе: надевал пальто и спал на своем рабочем столе. А с утра этот цикл повторялся.

Во время работы произошел «интересный» случай. Очень сложно подобрать такую траекторию, чтобы ракета вышла в конечной точке с нулевым наклоном к горизонту. В расчетах она летела над горизонтом то «в плюс», то «в минус». Приходилось идти методом итераций, последовательных приближений.