Георгий Гречко - Космонавт № 34. От лучины до пришельцев

• Название: Космонавт № 34. От лучины до пришельцев
• Автор: Георгий Гречко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-373-04946-7

Летчик-космонавт Георгий Михайлович Гречко – дважды Герой Советского Союза, Почетный Гражданин многих городов мира, награжден многими орденами и медалями. Книга «Космонавт № 34. От лучины до пришельцев» – это воспоминания и рассказы о знаковых и необычных людях, космических полетах, и просто истории – веселые и с налетом грусти. Уникальные фотографии, рисунки – нечто от кэролловской Алисы, которой такая книга точно понравилась бы в ней есть и картинки, и разговоры. Мы не сомневаемся, что книга «Космонавт № 34. От лучины до пришельцев» понравится всем, кому посчастливиться открыть ее. Приятного чтения!

---

Луна спрашивает у спутника:

«Как же тебя одного из СССР выпустили?».

«А за мной еще один идет, большой и с собакой», – ответил первый искусственный спутник Земли.

В годы разрухи после Гражданской войны наше государство только-только вставало на ноги. А Сергей Королев, Фридрих Цандер, Валентин Глушко мечтали о полете на Марс. Они умели мечтать созидательно. Королев говорил: «Я люблю фантастику в чертежах».

Скажу больше: если бы был жив Королев, то яблони на Марсе, как в песне, сажали бы не американцы, а наши космонавты. Потому что главный конструктор усиленно работал над тем, чтобы лететь на Марс уже в 60-х годах. А мы, как всегда, откладываем полет туда в светлое будущее, которое почему-то у нас никак не наступает. А Королев уже тогда создал институт медико-биологических проблем. Там думали над тем, что нужно сделать с точки зрения медицины, чтобы человек слетал на Марс и вернулся живым и здоровым. Еще тогда был создан макет корабля, в котором только совсем недавно был проведен эксперимент «Марс 500».

Однажды Королев собрал нас в кабинете. Мы приготовились к «мозговой атаке» на очередную задачу, однако повод для встречи оказался неординарным. Главный устроил конкурс на лучшее название конструкции, в которой первому космонавту предстояло облететь Землю – нашего изделия. Посыпались предложения:

Космолет! Звездолет! Ракетолет! Все не то…

«Значит так, – воспользовался Королев своим правом старшего. – Пусть будет космический корабль».

Мы невольно засмеялись. Разве это похоже на корабль? Корабль – он во-о-о какой! Тогда уж челн или лодка. Мы, наверное, не до конца осознавали масштаб дела, которым занимались. Знаете, как говорят: «Отойдем и поглядим – хорошо ли мы сидим?» Отойти мог Королев, а мы не могли, не понимали. Так и вошло во все языки мира очень яркое и точное определение нового вида транспорта – космический корабль.

Гагарин мог полететь и раньше, если бы программа испытаний укладывалась в график. Но пуски, к сожалению, шли плохо. Один корабль ушел в космос, другой погиб во время спуска, третий потерпел аварию. Если бы не было терний, то к звездам мы пришли бы быстрее… Нельзя забывать, что мы соревновались с американцами, а потому торопились и мы, и они. Да и с запуском Юрия Гагарина не все соглашались, считали, что нужно еще раз проверить корабль в реальном полете. Но Королев четко понимал, когда надо рисковать, а когда надо подстраховаться. Он пошел на определенный технический риск. Даже сегодня при старте корабля есть риск, а требовать тогда, чтобы его не было совсем, – нереально.

Королева очень боялись, говорили, что он был жестокий. Но прошли годы, и мы поняли, что хотя он и учинял жуткие разносы, багровел, кричал, рвал чертежи, но никого не выгнал, не лишил зарплаты или жилья. Более того, Королев никогда не был недоступен для сотрудников, независимо от их статуса. Не отгораживался цепочкой секретарей (в которой, надо заметить, у других крупных руководителей нередко возникает путаница). Каждое утро, около восьми часов, на ступеньках КБ в холле к нему подходили с просьбами и вопросами. И он внимательно выслушивал каждого – от уборщицы до именитого научного сотрудника. Вникал в проблемы, именно вникал, а не забывал тут же. Свои утренние минуты (помимо кабинетных часов приема по личным вопросам) он уделял сотрудникам. Так было заведено.

Когда в КБ был создан трехместный корабль, Королев предложил посылать в космос не только летчиков, но инженеров и ученых – лучших из лучших. Начался ажиотаж. Военное руководство выступало против. Но Королев отстоял идею – и в нашем КБ желающих, понятно, было хоть отбавляй. После медкомиссии осталось всего тринадцать человек. Нас пригласил на беседу Сергей Павлович. Коротко рассказал о будущих полетах и вдруг спросил: – Зачем вы хотите лететь в космос? Мы отвечали, как казалось, удачно: – Хотим приложить свои знания не только для создания корабля на Земле, но и для выполнения на нем программы полета. Королев слушал нас и хмурился. Наконец не выдержал и «разбушевался», пообещав вообще разогнать нашу команду. Мы были в недоумении.

Сейчас, много лет спустя, мне понятно, почему его не устроили наши общие ответы. Сергей Павлович по-мальчишески верил, что наступит то время, когда медицинские требования не будут такими жесткими и он сможет сам полететь в космос. Поэтому, собрав претендентов в кабинете и немножко ревнуя к той участи, что выпала нам, он хотел услышать какие-то более теплые и человечные слова, созвучные его мыслям. Когда же мы в своих рассуждениях не поднялись выше стереотипов, он рассердился.

К. Э. Циолковский предсказывал, что человек полетит в Космос через 100 лет. С. П. Королев сократил человечеству дорогу в Космос до 25 лет

Мне рассказали такой случай. В молодости Сергей Павлович любил ездить на мотоцикле. Я его прекрасно понимаю, сам любил. Однажды, когда он куда-то спешил, мотоцикл сломался. С трудом он добрался до города, замерзший, голодный зашел в булочную у дороги, купил сдобную булку и тут же, сидя на тротуаре, съел. Спустя много лет Главный конструктор возвращался с совещания, и путь его проходил мимо старой булочной. Королев попросил остановить машину. Зашел в булочную… Прохожие с удивлением смотрели на человека в дорогой шубе, сидевшего на тротуаре с булкой в руках рядом с лимузином «ЗИМ». Не знаю, был ли такой случай в действительности, но те, кто знал Сергея Павловича, согласятся со мной, что это похоже на Королева.

Многие из вас видели в кино или по телевидению, как раздвигаются двери монтажно-испытательного корпуса. И медленно выкатывается огромная сигара ракеты. В солнечных лучах медно-красноватые сопла двигателей вспыхивают каким-то неземным огнем, и вся картина вывоза ракеты представляется кадром из фантастического фильма. Не раз накануне старта мы пытались увидеть это зрелище. Но режим на космодроме был строгим. И во время этой операции за шлагбаум, который преграждал путь к стартовому комплексу, не пускали.

Однажды у шлагбаума остановилась машина Королева. Сергей Павлович посмотрел на нас, на мгновение задумался, а потом озорно скомандовал: – Давайте ко мне в машину… На возвышении Королев остановил автомобиль: – Здесь самое удобное место… И мне подумалось тогда: значит, и он приезжает полюбоваться этим зрелищем. Каким же романтиком нужно оставаться, чтобы на рассвете каждый раз мчаться сюда, любоваться волнующей картиной, делом своих рук…

К. П. Феоктистов – проектант от Бога

Для меня Константин Петрович Феоктистов – один из самых уважаемых ученых и космонавтов. Феоктистов – это проектант от Бога. Наши корабли и первые орбитальные станции – все это были проекты Феоктистова, создававшиеся под руководством Королева.

Когда в 1964-м году медицинскую комиссию прошла наша, первая группа гражданских кандидатов в космонавты, Королев первым из нас выдвинул на полет Феоктистова. Хотя Константин Петрович не подходил по физическим критериям, не обладал бычьим здоровьем и завидной спортивной подготовкой. Все-таки это был 1964-й год, опыта полетов не хватало, а условия были экстремальными… Но Королев не прогадал, он снова оказался прав. Главный конструктор заслуженно наградил Феоктистова за его проектный гений. В полете Феоктистов первым из профессионалов-ученых проверил, как работает его техника в космосе. Он стал нашим первым гражданским космонавтом, первым космонавтом-бортинженером. Мы пошли вслед за ним.

У Константина Петровича было какое-то удивительное чутье, он без данных, без расчетов мог скомпоновать корабль. Феоктистов всю жизнь считал, что это именно он сделал корабль. Вроде бы по всем данным так и получается. Но я считаю, что корабль сделал все-таки Королев. Феоктистов недооценивает роль организационных способностей Главного. Даже десять гениальных инженеров, собравшись вместе, не смогут сделать корабль, если не будет человека, который рационально организует их работу. В этом и был гений Королева. Феоктистов – умнейший человек. Меня всегда поражала его способность решать задачи. Он самостоятельно решал любую проблему. Безусловно, Феоктистов – самый умный из нас, а Королев – самый мудрый.

Феоктистов был очень образованный, думающий и деятельный человек, не знавший покоя. Он выпустил несколько книг. Он был очень упорный. Все свои решения он отстаивал до того, что иногда даже выводил из себя Сергея Павловича Королева. Тогда Королев отбирал у него пропуск, рвал его и говорил: «Я тебя увольняю». Но проходил день-два, без Феоктистова дела не шли. «Где Феоктистов?», – спрашивал Королев. «Вы же его уволили». «Никого я не увольнял. Пусть приходит на работу».

Константин Петрович на работе – это яростный спорщик, убежденный в своей правоте и потому нередко – непримиримый. Я мог не соглашаться с его позицией, у меня всегда была своя. Но я всегда уважал его позицию, его взгляды, его подход. Внешне Феоктистов производил впечатление сурового, суховатого человека, но был он и замечательным рассказчиком – остроумным, азартным, с яркой фантазией.