Рафаил Мельников - "Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

• Название: "Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)
• Автор: Рафаил Мельников
• Издательство: АНО «ИСТФЛОТ»
• Жанр: Военная техника, оружее
• Год: 2006

Линейный корабль «Слава» был последним, пятым кораблем из самой большой серии броненосных линейных кораблей типа «Бородино», когда-либо строившихся на отечественных верфях.

«Слава» отстал с достройкой и не погиб при Цусиме, как его старшие собратья. Первые боевые залпы «Славы " были…по мятежным батареям Свеаборга. "Слава" был построен по переработанному инженером Скворцовым французскому проекту броненосца "Цесаревич". Вместе, два старых броненосца защищали Рижский залив от кайзеровского флота в 1915 и в 1917 годах. "Слава" доблестно бился и с погодками-броненосцами и с новейшими дредноутами. В годы первой мировой войны "Слава" стал самым знаменитым кораблем Балтийского флота.

В Советском Военно-морском флоте название "Слава" носили легкий крейсер (бывший "Молотов") и ракетный крейсер, переименованный в последствии в "Москву".

Для широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

---

Очередным письмом от 22 марта С.К. Ратник убеждал МТК в исключительной полезности изготовления штевней единой отливкой и надуманности всех сомнений и возражений против такого решения. Надо учесть огромное сбережение времени, которое потребовалось бы при отказе от сборной конструкции штевней и что западные заводы изготавливают гораздо более крупные отливки, и нет сомнений, что и Обуховский завод с поручением справится. В крайнем случае, если завод встретит трудности в отделке штевней или станет сомневаться в рискованном обжиге, то С.К. Ратник был готов эти работы взять на себя. Получалось, что в этом частном случае Балтийский завод в своем движении на пути технического прогресса продолжал опережать бюрократически осторожничавший МТК. Доводы завода, видимо, все же подействовали: штевни изготовили единой отливкой.

Но время, драгоценное время, было опять затрачено на словопрения. Печально было и то, что вся эта борьба еще не гарантировала ускорение соответствующих работ на броненосце № 8. Нашлись и другие задержки, отчего пробные планки на разрыв испытали только в марте 1902 г. (разрывное усилие составило от 28,3 до 30 т/квадр. дюйм). Но в мае 1902 г. штевни все еще оставались на Обуховском заводе. 7 мая начальник завода – одного из ближайших и постоянных контрагентов Балтийского завода – генерал-майор Г.А. Васильев (1844-1913) ходатайствовал перед МТК об отмене традиционного для штевней испытания – сбрасывания с высоты на землю. Отлитый целиком (в отличие от составных штевней предшествовавших броненосцев), он из-за своей громоздкости может деформироваться, и вместо испытания получится ничем не оправданная порча уникальных отливок. А главное – о скорейшей доставке отливок очень просит Балтийский завод, на котором их неполучение задерживает спуск "Князя Суворова" и соответственно из-за занятости ст апелей – начало работ по сборке "Славы". Но в МТК хранили молчание. Не было ответа и на тревожную телеграмму Обуховского завода от 15 мая, с просьбой ускорить решение, так как форштевень уже совершенно готов. Об этом же 16 мая пишет в МТК С.К. Ратник, но только 20 мая последовало согласие МТК, форштевень испытаниям сбрасывания на землю не подвергся. Ахтерштевень и кронштейны гребных валов от штатных испытаний не освобождались, и сбросить их надо непременно так, чтобы рудерпост и петли рулевой рамы "попали в удар". Уже изрядную задержку "Славы" усугубила новая процедура испрашивания Балтийским заводом 2 октября (и соответствующей отсрочкой заказа) разрешения подобные же отливки корабля заказывать по чертежам "Князя Суворова".

Совершая подобные каждодневные подвиги преодоления преград, два первых корабля Балтийского завода, как и два других, что на противоположном берегу Невы несли еще более тяжкий крест казенной постройки, прокладывали путь завершающему кораблю серии – броненосцу № 8. В его все еще продолжавшем формироваться проекте накапливался и проявлялся опыт четырех его предшественников, и Балтийский завод прилагал огромные усилия к тому, чтобы три его корабля в наибольшей степени ощутили благотворные последствия серийной постройки. Все чаще обращения завода в МТК об утверждении чертежей и проектных инициатив распространялись на три корабля сразу. Так, еще не начав строиться, броненосец № 8 – редчайшее явление в тогдашнем броненосном судостроении – обеспечивался изрядной долей проверенных на его предшественниках рабочих чертежей. Точная предварительная заготовка материалов и изделий, подготовленные циклы и очередность станочной обработки – все эти проблемы технологии, так часто служившие причиной фатального долгостроя в отечественном судостроении для броненосца № 8 были заранее решены. Эти компоненты успеха благодаря проектно-технологичной связке с предшественниками обещали кораблю рекордное сокращение времени постройки.

Искусственное сдерживание постройки "Славы" -так корабль был назван 21 апреля 1901 г. – лишь отчасти компенсировалось предварительной сборкой ее секций и деталей в отведенном для этого деревянном эллинге. Неисчислимые беды предстояло из-за этого претерпеть флоту. Все эти тревожные предвоенные годы шли по законам старых порядков, как и застойные 1890-е. Также неторопливо в сознании важности своей руководящей роли и не предчувствуя будущего, продолжал и МТК вершить судьбами проектов условной серии броненосцев. "Условной" потому, что, несмотря на состоявшееся 11 мая 1901 г. (по журналу № 39) рассмотрение чертежей общего расположения броненосцев "Император Александр III", "Князь Суворов" и "Слава", чем казалось бы, их серийность утверждалась безоговорочно, Балтийский завод продолжал (может быть, из-за перестраховки) спрашивать у МТК разрешение на заказы тех или иных изделий, систем и устройств "Князя Суворова" по чертежам "Императора Александра III", а "Славы" по чертежам "Князя Суворова".

Перестраховки не были лишними – в любое время из МТК могло последовать очередное проектное усовершенствование, требовавшее переделки в чертежах, а то и непосредственно в металле на строившихся ими кораблях. И Балтийский завод, не заручившись предварительным разрешением МТК на выполненные работ, мог непременно оказаться в "крайних". Наличие же разрешения или ранее утвержденного чертежа позволяло надеяться принудить казну к оплате вынужденных переделок. И все эти тормозящие дело нелепицы происходили только потому, что корабли по-прежнему не имели утвержденных чертежей. Мечта об этом, въяве увиденная во Франции в 1883 г. корабельным инженером Н.А. Субботиным, по-прежнему оставалась в России недостижимой. Но даже и в случаях, когда МТК, чувствуя какую-то неудовлетворенность сложившимся порядком вещей, пытался что-то скоординировать, часто получалась нелепость или тот самый "пшик" из поучительной народной байки о незадачливом кузнеце. Именно таким "пшиком" обернулись две инициативы МТК, предпринятые в пору завершения основного объема проектных работ по броненосцам серии.

После упорядочения применения метрической системы и введения единых размеров проекта для заказа на броненосцы задались более конкретной проектной задачей – разработать единую конструкцию боевых мачт. На Балтийском заводе об этом узнали только 24 июля 1901 г., когда на вторичный (после 14 июля) запрос о судьбе чертежей мачт, разработанных для "Императора Александра III" и посланных в МТК на рассмотрение еще 1 февраля (!), было получено неожиданное объяснение. Оказывалось, что "для достижения полного единообразия" мачт "окончательная разработка" их чертежей была поручена Главному корабельному инженеру Санкт-Петербургского порта. Получив 17 июля напоминание из МТК, Главный корабельный инженер обещал прислать чертежи к 27 июля для рассмотрения. Но необязательная для Нового судостроения нормализаторская роль не удалась. 26 ноября 1901 г., посылая на всякий случай второй комплект чертежей, С.К. Ратник просил их немедленно утвердить и передать в ГУКиС для заказа такелажа. Тогда только, судя по документам, состоялось обсуждение чертежей, но оно не принесло полной ясности. Для чистоты научного эксперимента заводу 5 декабря письмом из МТК было предложено получить на чертежах подпись командира броненосца. Такой протяженностью, без малого год, получилась одна лишь строчка для будущей истории стандартизации отечественного судостроения.

Соперничество между Балтийским заводом и казенными верфями левого берега отразились и на проектировании водоотливной системы. Своевременно разработанные для головного броненосца "Император Александр III" и предназначенные и для последующих кораблей серии, эти чертежи С.К. Ратник препроводил на рассмотрение и утверждение МТК, по-вндимому, еще в апреле 1901 г. Ибо уже 1 мая они, в силу новой инициативы, МТК были препровождены на рассмотрение Главному корабельному инженеру Санкт-Петербургского порта. После четырехмесячного "рассмотрения" и, наверное, по запросам Балтийского завода МТК, спохватившись, в сентябре потребовал возвращения чертежей. И тогда, сочиненный второпях, 7 сентября 1901 г. последовал отзыв Д.В. Скворцова. В нем указывалось на чрезмерно большую, по мнению г лавного корабельного инженера, величину спусковых колпаков осушительной системы, которые на "Бородино" имеют диаметр лишь 8 дм.

Излишними полагали и примененные Балтийским заводом паровые трюмные эжекторы. Удобнее были бы отливные трубы, соединенные для откачивания воды за борт с каждой (а не в отдельности) помпой Вортингтона. Сделанное в конце письма сообщение о том, что на "Бородино" общие чертежи водоотливной системы "в настоящее время уже заканчиваются", заставляет предполагать, что чертежи Балтийского завода могли быть специально "придержаны", чтобы послужить прототипом для разработки чертежей для "Бородино". Нельзя исключить и другой расчет – задержать работы Балтийского завода и не дать ему спустить свой броненосец быстрее Нового адмиралтейства. Из-за своей занятости, считая ли, что вопрос еще не созрел, или по каким-то иным причинам, но мнение Санкт-Петербургского порта до сведения Балтийского завода доведено не было.