Ахмед Рушди - Шаг за черту

• Название: Шаг за черту
• Автор: Ахмед Рушди
• Издательство: Амфора
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01304-7

В этой книге известный индийский романист, пишущий на английском языке, открывается нам с новой стороны — как мастер малых форм, блестящий публицист, которого занимают самые разные предметы: рок-музыка, футбол, литература, политика. Но главная тема сборника — борьба за свободу слова, свободу мысли, против средневекового мракобесия, предавшего писателя анафеме за роман «Сатанинские стихи».

---

За несколько дней до начала выборов многие политические мужи внезапно осознали, что Эл Гор может, как в свое время Харрисон, набрав меньше голосов, чем противник, стать избранным президентом США, поскольку соотношение голосов, набранных в нескольких особо значимых штатах — густо населенных и промышленно развитых северных и во Флориде, — судя по сообщениям обозревателей, начало стремительно раскручиваться в обратную сторону. В итоге команда Гора принялась горячо восхвалять коллегию выборщиков, превознося до небес отцов-основателей, сделавших сомнительную победу Харрисона конституционно приемлемой. Теперь, когда мы на себе испытали драму самой жесткой предвыборной борьбы за всю историю Америки — борьбы, в которой, как ни странно, именно Буш, а не Гор, отставал от оппонента по количеству голосов, — демократы, внезапно развернувшись на сто восемьдесят градусов, начали кричать о несправедливости проигрыша оппоненту, набравшему меньшее количество голосов. Голова идет кругом от подобных скачков, и тем не менее остается вопрос: насколько демократична система непрямых выборов?

Разновидностью подобной системы явилась так называемая упрощенная демократия, введенная в Пакистане в 1960 году президентом Аюб Ханом и мирно почившая в наши дни. Аюб пришел к власти так же, как и многие пакистанские генералы, — вырвав ее из рук неугодного гражданского лидера. В результате идея представительного правительства, показавшаяся генералу не слишком привлекательной, была заменена придуманной им системой, которую можно было бы назвать скорее «первым шагом к демократии», нежели самой демократией. На период выборов граждане страны становились «избирателями», которые выдвигали примерно тысячу взрослых выборщиков, в свою очередь избиравших «первого демократа», а он уже принимал участие в референдуме, «подтверждавшем» законность власти Аюба.

В 1965 году эта система помогла сломить сильное оппозиционное движение, выступавшее против Аюба; возглавляла его лидер смешанной оппозиционной партии Фатима Джинна, сестра основателя страны. В Пакистане было широко распространено мнение, что «упрощенная демократия» имеет одно огромное преимущество: на членов коллегии выборщиков можно оказывать давление, их можно подкупать. Ход выборов гораздо легче контролировать, когда в них участвует ограниченное число избирателей, а не почти все граждане страны.

Нет, разумеется, последняя система выборов в США невозможна, даже не надейтесь. Верно и то, что над ними открыто потешаются кубинцы, русские и китайцы, называя США «банановой республикой» или того хуже. И даже когда Си-эн-эн говорит о нехорошем «душке», которым веет от выборов во Флориде, когда то и дело всплывают истории о запугивании чернокожих избирателей, о закрытых избирательных участках, где люди так и не смогли проголосовать, и о том, как избирателям заявляли, будто «все бюллетени закончились», те из нас, кто знает, что такое выборы в странах третьего мира, не могут не задать вопрос: почему американцы боятся признать, что все эти вещи происходят в штате, который возглавляет брат потерпевшего фиаско бенефициария? Но даже если за всем этим не стоит политическая возня, странные события во Флориде показывают, почему, в общем и целом, прямые выборы кажутся более «чистыми», чем непрямые. Мудрость тех, кто создал систему коллегиата, больше не кажется нам такой уж неоспоримой. Моя родина Индия, так же как и США — это огромная федерация, жители которой считают себя бенгальцами, тамильцами, кашмирцами и прочая и прочая и уж только потом — индийцами. Однако Индии, располагающей гораздо меньшими ресурсами, чем США, удалось — пусть и не в полной мере — создать основанную на конституции систему прямых демократических выборов, действующую уже более полувека. Трудно понять, почему американцы не желают сделать у себя то же самое.

Впрочем, отцы-основатели все же оставили нам кое-что ценное — систему, заключающую в себе некую загадку для изучающих результаты выборов, обожаемую многими политическими обозревателями. Тот факт, что коллегия выборщиков включает четное число членов, создает возможность «ничьей». (От нечетного числа в свое время отказались, посчитав его ошибочным, по каким причинам — неизвестно до сих пор.) Любители политической эзотерики будут разочарованы: соотношение 269 к 269 весьма маловероятно. В противном случае выборы пришлось бы перенести в Палату представителей, где один делегат от каждого штата имеет один голос. Если бы и там соотношение голосов составило 25 к 25, тогда голосовал бы уже Сенат. А если бы получилась полная ничья — 50 к 50, то, чтобы выйти из туника, пришлось бы выбирать вице-президента. Впрочем, весьма возможно, что отцы-основатели были не так уж глупы. Имея столь «робкий» электорат, как в США, почему бы не выбирать самого влиятельного лидера в мире путем простейшего голосования — в один голос? Можно сказать, что теперь выражение «один человек — один голос» приобретает абсолютно новый смысл.

Перев. С. Теремязева.

Великая Коалиция?

Декабрь 2000 года.

Итак, пройдя через коллегию выборщиков, многие из нас хотели бы «отдохнуть» от пережитого или хотя бы «аннулировать» наши прежние суждения и высказывания; мы с тоской вспоминаем то золотое время, когда «бабочкой» называлось насекомое, а не бюллетень для голосования, а словом «Чад» обозначалась местность в Африке[248]. «Легко нашел, легко потерял», — говорим мы иногда. Бушу и Чейни никогда не забыть своего поражения в 300 000 голосов, а тандем Гор — Либерман для половины страны навсегда останется парой неудачников. Однако у людей короткая память. Пройдет еще две недели, и жаркие политические баталии будут окончательно забыты. Что ж, возможно, проигравший действительно становится неудачником. Мы сдаемся. Мы смущены.

Нам уже не кажется, что это смешно или даже печально. На прошедших выборах Нэйдер[249] потерпел поражение, Элиан передергивал факты, Кэтрин Харрис[250] вовсю партизанила, а средства массовой информации сели в лужу, но прежде всего это были выборы бесконечно долгие, покрытые густой завесой юридических терминов, а потому чрезвычайно скучные. Но мы понимаем и другое: за скукой таится опасность. Пройдет еще много времени, прежде чем Америка сможет сообщить миру о прозрачности своих выборов. В настоящее время они прозрачны не более флоридских болот.

Америка свято верит в свою демократию, свою конституцию, своих президентов, однако события последних недель серьезно пошатнули эту веру. Как теперь вернуть былое влияние республиканцев? Буш, по всей видимости, не собирается протягивать руку дружбы Гору, а тот слишком увлекся политической борьбой, чтобы всерьез задуматься о восстановлении единства нации. Дело в том, что за свою историю Соединенные Штаты редко делились на два враждующих лагеря. Теперь же Америка, взявшая на себя роль главного международного миротворца, сама нуждается в мире и, следовательно, могла бы воспользоваться горьким опытом других стран.

Я имею в виду Израиль, а точнее, выборы 1984 года, последовавшие за уходом в отставку Бегина, в результате которых появилось израильское правительство национального единства, когда всем стало ясно, что ни «Ликуд» Ицхака Шамира, ни Партия труда Шимона Переса не могут заручиться поддержкой большинства. Тогда эти две самые влиятельные партии объединились, образовав довольно шаткий, но тем не менее длительный союз. В течение двух последующих лет Перес был премьер-министром, а Шамир — министром иностранных дел; затем они поменялись портфелями. После выборов 1988 года, когда равновесие во власти чуть пошатнулось, эта коалиция возникла вновь, причем Шамир снова занял пост премьер-министра, а Перес стал министром иностранных дел. Все закончилось в 1990 году, после того как их партии разошлись во мнениях по поводу миротворческого процесса. Пока длился спор, израильское правительство не было самым эффективным в мире, но сумело приостановить инфляцию и, что еще важнее, помогло Израилю сплотиться, чтобы затем шесть долгих лет выступать единым фронтом против недругов. Не самое скромное достижение.

Интересно, могла бы такая коалиция возникнуть в США? Могла бы, если бы Буш стал президентом, а Дика Чейни, ввиду слабого здоровья, убедили бы отказаться от поста вице-президента, чтобы предложить этот пост нынешнему вице-президенту Элу Гору. Тогда — если и дальше развивать невероятные предположения — Гор становится президентом, Джо Либерман занимает место в Сенате, а его должность президент Гор предлагает Бушу. После столь радикальных перестановок создание истинно коалиционного кабинета было бы сравнительно — именно сравнительно — простым делом. Что же до конституционности обмена постами между президентом и его заместителем, то пусть этим занимается туча сутяг, постоянно вьющихся вокруг выборов.