Ахмед Рушди - Шаг за черту

• Название: Шаг за черту
• Автор: Ахмед Рушди
• Издательство: Амфора
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01304-7

В этой книге известный индийский романист, пишущий на английском языке, открывается нам с новой стороны — как мастер малых форм, блестящий публицист, которого занимают самые разные предметы: рок-музыка, футбол, литература, политика. Но главная тема сборника — борьба за свободу слова, свободу мысли, против средневекового мракобесия, предавшего писателя анафеме за роман «Сатанинские стихи».

---

Добро пожаловать в третье тысячелетие! По словам американского романиста Томаса Пинчона, паранойя нагляднее всего проявляется в следующем: параноику кажется, что в окружающем его мире существуют некие тайные знаки, которые настолько ужасны, аморальны и противоестественны, что не поддаются самому дикому воображению; миром правит обман, призванный скрывать эту ужасную правду от нас, ничтожных людишек, которым очень хочется надеяться, что когда-нибудь мир начнет выздоравливать.

Реакцией одного из таких людишек на все вышеизложенное будет вот что: хочу подчеркнуть, что многие из нечистых на руку торгашей, о которых я рассказал, уже понесли или вот-вот понесут заслуженное наказание. Дюма находится под судом, Сирвен арестован, Фухимори подал в отставку, братьям Хиндайя, пока идет следствие, запрещено покидать пределы Индии, Клинтон ушел в историю, горе-спортсменов отстранили от соревнований. Кажется, все в порядке.

Но у параноиков на этот счет свое мнение. Если обо всех преступлениях прошлого мы узнаём только сейчас, говорят они, то когда же мы узнаем о нынешних преступлениях? Неужели все наши «невинные» тоже виновны, только еще не пойманы за руку? Слова Пинчона открывают перед истинными параноиками следующие возможности: денно и нощно ломать голову над тайными знаками мира: признав собственную несостоятельность, опуститься до тяжелой, нудной, энтропической работы и, наконец, впасть в ярость и разнести все к чертовой матери.

Когда-то у меня был знакомый, которого постоянно мучило одно желание — громить общественные туалеты, чтобы потом писать на обломках разные высказывания. «Если унитаз нельзя заменить, его следует уничтожить». Теперь я начинаю кое-что понимать. И даже вспоминаю, что в дни своей длинноволосой, бунтарской юности чувствовал то же самое.

Перев. С. Теремязева

Крадущаяся забастовка, затаившаяся опасность

Март 2001 года.

Считается, что без Голливуда Лос-Анджелес был бы просто маленьким приморским городишкой вроде Феникса. В этом году, когда неумолимо приближается время забастовки актеров и сценаристов, над Лос-Анджелесом нависла серьезная угроза и в самом деле превратиться в глухое, дремучее захолустье. Судя по слухам, киностудиям эта забастовка выгодна, актерам — нет, хотя их представители и выступают с довольно жесткими заявлениями. А что же сценаристы? А сценаристы — это, в конце концов, всего лишь писатели, умеющие одно — писать. Телекомпании активно готовятся затопить экран разнообразными реалити-шоу — это ведь дешево! это популярно! это как глоток свежего воздуха! — чтобы заткнуть дыры, образовавшиеся в результате Великой забастовки. В воздухе пахнет неприятностями и витает ощущение чего-то неизбежного. Ходят слухи, что скоро встанет вся голливудская киноиндустрия. (То есть, может быть, встанет, а может, и нет.)

И вот, в самый разгар полной неразберихи из-за надвигающейся катастрофы, кинематографическое сообщество, забыв обо всем на свете, живет ожиданием ежегодного фестиваля под названием «кто-кого-любит-больше», где интересы большого бизнеса искусно замаскированы под смотр личных творческих достижений. Закончен сезон лоббирования. На город больше не обрушивается град видеозаписей «на ваше усмотрение». Рок-звезды больше не исполняют импровизации в домах престарелых в надежде получить лишнюю пару голосов в конкурсе на «Лучшую песню». Приближается другое голосование. Грядет «Оскар».

Кино — это культура Лос-Анджелеса. В конце каждой недели толпы киноманов устремляются в кинотеатры точно так же, как миланские любители оперы устремляются в «Ла Скала». Лос-Анджелес — город страстных поклонников кино. Такого нет нигде в мире (кроме Индии). Правда, иногда раздражает, когда во время демонстрации фильма «Неукротимые сердца» детина с вылезающей из джинсов здоровенной задницей, взвизгивая от восторга при виде Пенелопы Крус, причитает: «Боже, как она красива! О, о, сейчас он в нее влюбится! О господи, сейчас что-то случится!» — или когда пятилетний малый все время, пока идет фильм «Изгой», пристает к родителям с вопросом: «Мам, ну когда этот волейболист заговорит?» (Примечание: игра в волейбол, которую демонстрирует Уилсон, — лучшее, что есть в этом скучнейшем фильме. И почему бы Уилсону не номинироваться на «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана? Скандал да и только.)

Восторг, с которым жители Лос-Анджелеса смотрят кинофильмы, потрясает. Никогда не видел, чтобы западная публика смотрела новую картину так, как это делали зрители, собравшиеся в кинотеатре «Ла Бриа». Шел кинофильм «Крадущийся тигр, затаившийся дракон». Даже по стандартам Лос-Анджелеса в зале творилось что-то невообразимое. Зрители понимали, что стали свидетелями невероятного события — появления великой классической ленты, и были не в силах сдержать своего восторга. Тому, кто считает, что со временем домашние кинотеатры вытеснят общественные, следовало бы присутствовать на этом показе.

Те же зануды, что облили грязью «Крадущегося тигра», назвав его уступкой современному ориентализму, типично западным подходом к теме Востока, увидели бы в том кинозале людей стольких разных национальностей, сколько проживает их в самой Америке; там были и корейцы, и китайцы, и испанцы, что же касается афроамериканцев, то они намного превосходили по численности всех желчных противников ориентализма, которые тоже наслаждались кинофильмом, но, видимо, по другой причине. Акира Куросава и Сатьяджит Рей собирали на родине — в Японии и Индии — меньшую аудиторию, чем коммерческие произведения их современников, но от этого фильм «Семь самураев» не кажется нам менее достоверным, а слезливые мелодрамы бомбейских киностудий «более индийскими», чем шедевры Рея. Да, конечно, на Джеки Чана продают массу билетов; да, «Крадущийся тигр» следует давно сложившимся законам фильмов о боевых искусствах. Но фильмы Джеки Чана — это просто забавные мультики, в отличие от прекрасного эпического полотна Энга Ли, ставшего настоящим открытием.

В преддверии вручения премий Американской киноакадемии и надвигающейся актерской забастовки успех «Крадущегося тигра» особенно примечателен. О нем говорят как о совершенно новом явлении, научившем американскую публику понимать и принимать зарубежные кинофильмы, допустив их в те сферы, где делают большие деньги. Вот почему некоторые деятели — и прежде всего киностудии — совершают большую ошибку, если думают, что смогут сдержать забастовку, не ослабив железной хватки, которой они сжимают горло кинорынка. С конца 1950-х до начала 1970-х годов поток кинорежиссеров неамериканского происхождения, хлынувший в Голливуд, позволил на несколько лет снять его стальные пальцы с горла мирового кинематографа. Наступил золотой век звукового кино, век великих фильмов Куросавы и Рея, французской «новой волны», век Феллини, Антониони и Висконти, век Вайды, Янчо и Бергмана. А теперь на первое место выходят фильмы, сделанные в Китае, Иране, Британии. И, может быть, массовая аудитория наконец-то готова сполна насладиться разнообразием кинематографического рациона. В конце концов, есть много американских фильмов, без которых мы вполне могли бы обойтись.

Вручение «Оскаров» показывает, как Голливуд видит сам, себя. «Гладиатор» Ридли Скотта, блестяще снятый технически, но с топорно написанным сценарием, явно претендует на получение премии, равно как и сентиментальный «леденчик» «Шоколад» кинокомпании «Мирамакс», привлекший внимание менее взыскательного кинозрителя. Как всегда, не повезло жанру комедии — братья Коэны должны радоваться, что получили награды хотя бы за сценарий и операторскую работу своего замечательного фильма «О, где же ты, брат?» с участием Джорджа Клуни. Вместе с тем не нашлось награды ни для великолепной игры Клуни, ни для прекрасной работы Рене Зельвегер в фильме «Сестричка Бетти». Но не следует забывать, что под прикрытием всей этой закулисной игры крадется тигр и затаился дракон.

И если по воле случая в одну из номинаций попадет действительно талантливый фильм, который получит все главные призы, тогда, может быть, Голливуд проснется и поймет наконец, что, когда на твою зрительскую аудиторию претендуют лучшие кинематографисты мира, сворачивать кинопроизводство не самая лучшая идея.

Перев. С. Теремязева

«Это был не я»

Апрель 2001 года.

Нашумевший сингл под названием «Это был не я» в исполнении Шэгги (в стиле «рик-рок»), заразительно и зло ухмыляясь, торжественно приветствует бесстыдство. Мужчина, которого застали на месте преступления, мужчина, который, изменяя своей девушке, открыто занимается любовью с другой — на диване, в душе или на полу в ванной, — должен, как учит эта песенка, несмотря ни на что, отрицать, отрицать и отрицать. Вам это никого не напоминает?