Лев Тарасов - Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы

• Название: Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы
• Автор: Лев Тарасов
• Жанр: Поэзия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91763-190-5

Лев Михайлович Тарасов (1912–1974) – поэт, прозаик, художник, искусствовед, специалист по изобразительному искусству второй половины XIX в. Как сын белоэмигранта, с юных лет он оказался на периферии «нового общества», не вписавшись в него ни социально, ни эстетически. Воспитанный на классической литературе, соединяющий в своих стихах творческие принципы и символистов, и «будетлян», влюбленный в поэзию А. Блока и В. Хлебникова, несостоявшийся ученик Андрея Белого, Лев Тарасов создал собственный поэтический мир, оставшийся практически неизвестным читателю. Многолетний сотрудник Третьяковской Галереи а затем – редактор издательства «Искусство», он оставил огромное творческое наследие: стихи, поэмы, прозу, дневники, рисунки. «Отрицательные линии» – первая попытка с достаточной полнотой представить поэтическую часть этого наследия.

---

1933 октябрь

«Весь мир юнел и полон гомоном…»

Весь мир юнел и полон гомоном,
Парк зеленел и рос побегами.
Я показался тебе прикованным
К пути, скрипевшему телегами.

Мне нужно было выси мерить,
Я бредил шорохами мая,
А потому не мог поверить,
Что ты красивая и прямая.

1933 май-сентябрь

Лев-Вотон-Эней[2]

Было протянуто
через
Я – моё
бренное тело
любимого.

Рыдая
о днях погребения,
мы сидели
над чёрной ямой
нашего горя
земного.

Мы делили
одежды его,
разрывая
на мелкие
части.

Нас тени
манили
изведать
запретные
радости
жизни.

Мозг
возгорал
прозрением –
Грядущего
Распада.

В стране
Высокого Домысла,
в дни ожиданья
победы,
мы ликовали
оба.

Вотон
ловил
мотыльков
легкокрылых.

Единое слово моё
вызвало к жизни
духов.

От дуновения,
в облаке пара
вырос
Вотон
Разящий…

Жёлтая кровь
Дракона
заключена
в его жилах.
Сердце его
лежит
к Востоку.

Наша страна
перепутье.
Быть ей полем
кровавой битвы.

Все мы носим
в груди
тень
желтолицего брата.
Нас равно тяготят
и Восток,
и Запад.

Пойте
победные гимны!
Бейте
в голубые барабаны!
Зовите,
Ангела Смерти!

Он идёт,
неся мор
и голод,
через моря
и выси
гор…

В облаках
видели
окровавленные руки,
слышали
голоса
праведных.

Рыдали
жены и дети,
глядя
как нагие
корчатся
в муках.

У меня
на руках
покоилось
тело
убитого
Друга.

Пиром
во время чумы
прогрохотала
телега
гружёная
трупами.

Вотон
хохотал,
проворно
мотылькам
обрывая
крылья –

Сегодня
он был
победителем.

Где-то там
кричали:
– Банзай!
пронзительно,
и плавно
качалось солнце
на знамёнах
жёлтых.

Наклонившись
к лицу
убитого,
я постиг,
что с ним
исчезали
все лучшие помыслы
моей маленькой
жизни.

И крикнул я
чёрного ворона,
что клевал
глаза
трупов.

Покорный
зову живых,
он слетел
ко мне
на плечо.

– Принеси
живой воды.
Погиб Эней
Светозарный,
с ним культура
и радость
жизни.

Ворон поднялся,
шумя крылами,
его пленила
нелепая
просьба.

Вотон
любовался
чёрной ямой,
я рыдал
над убитым.

Качались
от ветра
деревья.
К земле
пригнулися
травы.
Глаза
застилали
слёзы.

Вдруг тень
знакомого ворона
скользнула
по зелени.

Флакон
с живою водой
упал
на колени.
– Пробудись,
Эней,
от долгого сна,
восстань
из мертвых!

Я плеснул
в лицо ему
живой водою,
он вздохнул
облегчённо.

Глаза,
оглядев
опустошённые дали,
обволоклися
печалью.

Вокруг
простирались
владенья
Вотона.

Вспыхнуло
голубое сиянье,
стал Эней
кротким,
светлым…

– Брат мой,
я видел Бога,
мне трудно
с живыми…

Дай приют
в твоём теле,
я войду
неслышно.

И в поры мои
проник он,
и стало нас
вместе –
двое,

Двое
в едином
теле.

Тогда
сказал мне
Вотон
Разящий:

– Я весь
обагрился
кровью,
я топтал
беззащитных
и слабых,
я жёг
на пути
селенья…

– Мне страшно
молчанье
мёртвых.
Прими меня
ради бога!

И в поры мои
проник он,
и стало нас
вместе – трое,

Трое
в едином
теле.

Не знал я,
что будет
дальше.

Весь мир
для меня
раскололся.

Я шёл,
попирая убитых,
путём
торжествующей
Смерти.

Солнце
в крови
каталось,
багровея
к закату.

Голос
возник
из мрака:
– Беги отсюда,
несчастный!..

И полон
смутной тревоги
в ужасе…
я проснулся.

1933 осень

«Чего ты ждёшь? Ярмо жестоко…»

Чего ты ждёшь? Ярмо жестоко,
Но близок час, оно спадёт,
Придёт японец из Востока
И немец с Запада придёт.

Они сметут до основанья,
Что было создано трудом
И в тюрьмы перестроят зданья,
В которых мы теперь живём.

Веками будет иго длится
Враждебных желтолицых рас,
И снова будем ждать мы сдвига,
Освобождающего нас.

1933

«Опять за мною по пятам…»

Опять за мною по пятам
Шагает аистоподобный.
Он улыбается цветам
Улыбкой дружески удобной.

Как все избранники сутул,
Он в плащ завёрнутый небрежно,
На одуванчики подул,
И в парке сразу стало снежно.

– Я вами призван находить
Слова, забытые другими –
И властно прогремело – Быть!
Под облаками голубыми.

На шум травы, на птичий гам,
На торжество земного мира
Ложится, радостная нам,
Тень Хлебникова Велимира.

1933 декабрь 28

«Поэты живут, через годы…»

Поэты живут, через годы
Высокой дружбой сильны.
И в зеркале мнимой свободы
Причудливо искривлены.

У них усталые лица
Холодные бледные лбы
Они умирают от скуки
От мора и от судьбы.

Грядущее в розовом свете
Веками рисуют они
И только малые дети
Поэтам бывают сродни.

Мы связаны тонкими узами
Великий Мыслитель и Друг
И делим с прекрасными Музами
Свой маленький досуг.

1933 декабрь 28

«Ему приятен был семит…»

Ему приятен был семит
С горбатым носом и глазами,
Горящими двумя углями.

– Ко мне судьба благоволит –
Сказал он медленно и внятно –
Я вижу мир во всей красе.

И стало Юноше понятно,
Что от него отринут все
Его любившие когда-то.

И, скорбью о друзьях объят,
Теперь он смотрит виновато,
Когда о Боге говорят.

1933 сентябрь