Лев Тарасов - Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы

• Название: Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы
• Автор: Лев Тарасов
• Жанр: Поэзия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91763-190-5

Лев Михайлович Тарасов (1912–1974) – поэт, прозаик, художник, искусствовед, специалист по изобразительному искусству второй половины XIX в. Как сын белоэмигранта, с юных лет он оказался на периферии «нового общества», не вписавшись в него ни социально, ни эстетически. Воспитанный на классической литературе, соединяющий в своих стихах творческие принципы и символистов, и «будетлян», влюбленный в поэзию А. Блока и В. Хлебникова, несостоявшийся ученик Андрея Белого, Лев Тарасов создал собственный поэтический мир, оставшийся практически неизвестным читателю. Многолетний сотрудник Третьяковской Галереи а затем – редактор издательства «Искусство», он оставил огромное творческое наследие: стихи, поэмы, прозу, дневники, рисунки. «Отрицательные линии» – первая попытка с достаточной полнотой представить поэтическую часть этого наследия.

---

1932 август-сентябрь

«Я хочу быть смазчиком…»

Я хочу быть смазчиком.
Ближе к машине.
Руки в масле,
И сам весел.
Говорят:
– Чужое влияние.
Беседы за вечерним чаем.
– Бледная немочь.
– Желанье выбиться.

Пусть каждый говорит своё –
Мне дорого производство,
Индустриальные шумы
И карьера смазчика.

Когда говорят любимой:
– Милая,
вы мне нравитесь!..
Не то же ли чувство у смазчика
По отношенью
К машине.

Пусть он ходит с маслёнкой
И шепчет нежно:
– Машина!..
Все люди смертны.
Никто не уйдёт от судьбы.

1932 август

«Я подойду опустошённый…»

Я подойду опустошённый,
Сражённый дерзостью речей.
– Кто этот юноша зелёный,
В тебя, прекрасная, влюблённый? –
Спокойно спросит Мать ночей.

Моя Невеста символ ночи,
Она особенно стара,
И светятся пустые очи
Печальным отблеском костра.

Гадает Мать её с азартом
О женихах для дочерей,
Читает жизнь мою по картам,
Кивает дочери своей.

Кружатся с плачем осеницы,
Я слышу взмахи тяжких крыл,
Сижу у собственной гробницы
И урну с пеплом приоткрыл.

1932 сентябрь 17

«Облетают листья…»

Облетают листья.
Сад опустошён.
Ветер гонит тучи.
Мрачен небосклон.
Ходят осеницы
в резиновых плащах,
Им дожди приятны.
Холод не опасен.
Мир нематериальный
близок и прекрасен.
Говорят в полголоса
о людях и вещах.

– Как это удивительно,
Всё в жизни относительно,
Нас не существует,
А мы себе
Живём…

Ходят осеницы
Под проливным дождём.

1932 сентябрь 29

«Она сидела у болота…»

Она сидела у болота,
Её блестела чешуя.
Осенних листьев позолота
Пустая выдумка моя.

Но осязаемы туманы,
Привычна ржавчина лесов,
Забыты шумные поляны,
Не слышно бодрых голосов.

Полнеба тучами сокрыто,
Вода становится темней,
И роют тени деловито
Свои берлоги меж корней.

Одна Купава у болота
Чего-то ждёт и смотрит вдаль,
Где опадает позолота,
Так велика её печаль.

1932 сентябрь-октябрь

Умирери

И опять приходил Умирери
Ударять в голубой барабан.
Отворялись небесные двери
Мертвецы покидали гроба.
Был он страшен
– и в ужасе
люди
Повторяли за ним на распев,
То легенду о близком чуде,
То нелепый и дерзкий напев.
Там сновали мёртвые вместе
На живых совсем не глядя
И мечтали о сладкой мести
Костями плеч поводя.
Умирери
нашей общей
печали
Жгучей скорбью
крепче
целуй его!

Ты впервые видишь,
как туманятся
дали –
И не знаешь сам
отчего…
У каждого
скорбь подкатит
комом,
Горло сведут спазмы.
Будешь несмело кивать знакомым
Всегда безучастным и праздным.
Траура чёрная плит кайма,
Креп и толпа…
Томит тоска.
Громадами тяжкими виснут дома
И каждая тягостна вывеска.
Знаешь, что близок кончины час,
Но бьёшься рыбой об лёд.
Идёт Умирери…
Быть может, сейчас
Он ждёт тебя у ворот.
Выйдешь, закрыв беспечно двери,
Чтобы более не войти
И уведёт тебя Умирери
В Млечные пути…

1932 ноябрь 15-17

Уныние

«Проходили дни, мы не жалели…»

Проходили дни, мы не жалели
Ни забав, ни радостей, ни встреч.
Мы душой послушно умирали,
Мы боялись лучшее беречь.

Забывали древние заветы,
Наших предков мудрые слова.
Расторгали данные обеты,
Потеряв на будущность права.

Уж никто не думал о свободе,
Даже мыслей смутных не имел,
Говорил с соседом о погоде,
За пасьянсом вечером сидел.

И не ждал утраченного снова,
Ибо горести ничтожны и легки,
Если гордо на развалинах былого
Молодая жизнь раскинула ростки.

1933

«Как не жалеть о горестной утрате…»

Как не жалеть о горестной утрате,
Как о поруганной святыне не скорбеть,
Как не слыхать упрёков и проклятий,
Когда повсюду бродит смерть.

Она следит за нами тусклым взглядом,
И каждый чувствует
косы тяжёлый взмах.

Уж близких нет.
Уж кто-то плачет рядом
О матери,
о братьях,
о друзьях…
Голодные,
разутые,
больные –
Они не в силах прошлого забыть.
Они клянут дела свои земные,
Они устали мёртвых хоронить.
Обречены на смерть,
лишённые участья –
Постыдно лгут.
Один удел:
терпеть!
Ужели вечно так?
Туманы и ненастья,
Тупая боль
и медленная
смерть…

1933

«Мы раньше времени стареем…»

Ф. Тяпкину

Мы раньше времени стареем,
Всю жизнь возмездие несём,
Вверяем души лиходеям,
Судьбе послушные во всём.

На кратковременные встречи
Мы тратим лучшие года,
И наши дружеские речи
Не повторятся никогда.

Пусть тяжелы для нас утраты,
Мы терпеливо гнёт снесём,
И встретим близкий час расплаты,
Судьбе послушные во всём.

1932 декабрь 21

1933

Жить хорошо

«Переболей жестоким словом…»

Переболей жестоким словом,
Покройся струпьями и ранами,
Так хорошо болеть о новом
И шелушиться покаянными
Обрывками ума и кожи.

Рабочие смеялись тоже,
Стряхая с пиджака налёты
Фабричной пыли, хлопка, ниток.
Они, спеша домой с работы,
Выносят радости избыток.

И, пусть, пока в бараках тесно,
Не изжиты вино и мат,
Им только светлое известно,
Они судьбу свою творят.

Да будет эта сила стражем
В веках прославленной страны.
Мы с нею крепко жизни свяжем,
И мы принять её должны.

Вот и теперь у многих светится
Сознанье в подвиги свершенья,
И жизнь веленьем твёрдым метится
Без промедленья и смягченья.

Переболей и будет краше
Ходить по улицам шумящим,
И будет сердце биться наше
Одним лишь только настоящим.

1932 декабрь 15

«Наши окна настежь открыты…»

Наши окна настежь открыты,
Ветер веет, бумагой шурша.
Если прошлые песни забыты,
Их напев повторяет душа.

Мы утратили сладкое счастье
И впадаем теперь в забытьё,
Тяжело нам чужое участье,
Позабывшим паренье своё.

Словно сердцу заботы немного?
Словно в радости тянутся дни?
Ведь следит неустанно тревога,
Чтобы мы не остались одни.

Нам минуты больного раздумья
Не дают успокоиться сном.

Слышу листьев таинственный шум я
У себя за раскрытым окном.

В этом шуме сокрыты намёки,
Их легко понимает душа.
Пусть от жизни мы будем далёки,
Жизнь для всех и равно хороша.

1933 май 23