Всеволод Соловьев - Современная жрица Изиды

• Название: Современная жрица Изиды
• Автор: Всеволод Соловьев
• Жанр: Публицистика

Мое знакомство с Е. П. Блаватской и «теософическим обществом».

---

По истинѣ сказать, я никогда серьезно не вѣрилъ въ ея могущество, ибо, что касается опытовъ, — единственнаго истиннаго доказательства, какое я признаю, — она никогда не показала мнѣ чего либо убѣдительнаго. Что же касается этого «всего Парижа», преклонявшагося передъ нею — это очень глупая легенда: у нея были только пять или шесть моихъ пріятелей, тогда очень юныхъ и принадлежавшихъ скорѣе къ числу студентовъ, чѣмъ къ числу ученыхъ; но мы, ни тѣ ни другіе, не были соблазнены малой частицей такъ называемыхъ феноменовъ, которую она намъ показала.

Вотъ, дорогой Господинъ Соловьевъ, все, что я отчетливо помню. Дѣлайте съ моимъ письмомъ что хотите, я совершенно вамъ довѣряю.

Прошу васъ вѣрить и т. д.

Шарль Ришэ.

1) Г-жа Желиховская отрицаетъ категорически и называетъ «побасенками» мое сообщеніе о томъ, что между мной и ею былъ уговоръ, чтобы она ничего не печатала въ Россіи о теософической дѣятельности Блаватской и ея «феноменахъ» для того, чтобы не обращать вниманія на это матерьялистическое ученіе, и что только, исполненіемъ ею этого уговора обусловливалось мое молчаніе въ печати относительно всего, мнѣ извѣстнаго о Блаватской и ея обществѣ.

2) Г-жа Желиховская говоритъ въ брошюрѣ своей (стр. 29, 30), что я въ декабрѣ 1891 года переслалъ ей найденный мною въ моихъ бумагахъ портретъ Блаватской одновременно съ предложеніемъ возвратитъ мнѣ мои письма (курсивъ въ брошюрѣ) къ ней и къ сестрѣ ея (буде таковыя у нея окажутся) въ обмѣнъ на письма ко мнѣ г-жи Желиховской. «Я отвѣчала, — пишетъ она, — что писемъ ему не отдамъ». Затѣмъ на страницѣ 152 брошюры такія слова: «Онъ, впрочемъ, предлагалъ мнѣ цѣной возвращенія его переписки съ моей семьей откупиться (жирный шрифтъ въ брошюрѣ) отъ его личныхъ на меня нападокъ; но я сама отъ выкупа оттзаласъ…»

На это и на кое-что другое, еще поважнѣе, пусть отвѣтитъ нижеслѣдующее письмо А. А. Брусилова, на котораго, какъ на посредника между нами и свидѣтеля, указываетъ сама г-жа Желиховская въ своей брошюрѣ.

Удостовѣреніе полковника А. А. Брусилова.

Милостивый Государь

Всеволодъ Сергѣевичъ.

Вслѣдствіе выхода въ свѣтъ брошюры «Е. П. Блаватская и современный жрецъ истины», «отвѣтъ г-жи Игрекъ (В. П. Желиховской) Г-ну Вс. Соловьеву» я, по вашему желанію, считаю долгомъ письменно изложить о тѣхъ переговорахъ, которые я велъ между вами и г-жею Желиховскою и о вашемъ съ нею разговорѣ, происходившемъ у меня въ домѣ, въ моемъ присутствіи. Въ началѣ декабря 1891 года, по поводу статьи г-жи Желиховской, появившейся въ ноябрьской книгѣ «Русскаго Обозрѣнія» о г-жѣ Блаватской, вы, зная что я знакомъ съ семьею г-жи Желиховской и бываю у нихъ, просили меня переговорить съ нею и уговорить ее не печатать дальше біографіи ея сестры, на томъ основаніи, что вы не желали бы причинять непріятностей г-жѣ Желиховской, памятуя ваши прежнія дружественныя съ нею отношенія. Между тѣмъ, если она будетъ прододжать писать въ томъ же тонѣ о г-жѣ Блаватской, вы окажетесь вынужденнымъ ей возражать по существу, считая это долгомъ своей совѣсти. Вы просили ей напомнить вашъ уговоръ о томъ, чтобы ни съ той, ни съ другой стороны не писать о Блаватской, какъ объ основательницѣ новаго ученія и распространительницѣ теософіи. Наконецъ вы выразили желаніе свидѣться съ нею на нейтральной почвѣ для рѣшенія этого вопроса.

Я въ тотъ же вечеръ заѣхалъ къ В. П. Желиховской и передалъ ей ваше порученіе. Она отвѣтила мнѣ, что недоумѣваетъ почему вы приняли такъ къ сердцу ея статью въ «Русскомъ Обозрѣніи», которая, по ея мнѣнію, никому никакого вреда сдѣлать не можетъ, и согласилась на свиданіе съ вами черезъ нѣсколько дней, когда она оправится отъ нездоровья, но съ тѣмъ, что если вы не желаете пріѣхать къ ней, то чтобы оно состоялось у меня и въ моемъ присутствіи — на что я изъявилъ согласіе.

Кромѣ того г-жа Желиховская просила передать вамъ, что она о васъ ни слова не писала, не желая затрогивать васъ, а, между тѣмъ, она могла бы причинить большія непріятности обнародовавъ, что у теософовъ есть форменное свидѣтельство, выданное имъ присяжнымъ переводчикомъ въ Парижѣ Жюлемъ Бэссакомъ, въ которомъ значится, что онъ отказался свидѣтельствовать переводы писемъ къ вамъ г-жи Блаватской вслѣдствіи ихъ невѣрности и что, очевидно, эти письма подложны, а печати, какъ теософы полагаютъ, были приложены вами самими въ то время какъ Бэссакъ вышелъ изъ комнаты. Какъ это извѣстіе, такъ и многія ея воззрѣнія на ваши другъ къ другу отношенія она просила передать вамъ. Я предложилъ ей изложить мнѣ въ письмѣ все, что ей угодно сообщить вамъ, и получивъ письмо, приводимое въ ея брошюрѣ на стр. 147, далъ вамъ его прочесть.

Въ половинѣ декабря состоялось ваше свиданіе у меня, въ моемъ присутствіи. Наканунѣ этого дня дочь г-жи Желиховской, Надежда Владиміровна, выразила желаніе также присутствовать на этомъ свиданіи, о чемъ я довелъ до вашего свѣдѣнія. Вы на это не согласились, потому что не считали удобнымъ, въ виду щекотливаго оборота, какой могъ принять вашъ разговоръ, откровенно говорить съ матерью въ присутствіи ея дочери.

Въ началѣ вашего объясненія г-жа Желиховская очень горячилась, но затѣмъ успокоилась и въ концѣ вы вели разговоръ въ спокойномъ тонѣ. Изъ этой бесѣды я отчетливо помню слѣдующее: вы напомнили г-жѣ Желиховской обстоятельства, при которыхъ состоялось ваше обоюдное согласіе ничего не печатать въ Россіи относительно г-жи Блаватской и теософическаго общества, и Вѣра Петровна на сей разъ этого уговора не отрицала, но говорила, что статьи ея о сестрѣ написаны именно въ такомъ тонѣ, который его не нарушаетъ, съ чѣмъ вы не согласились. Затѣмъ вы просили ее прекратить ея пропаганду дѣяній и ученія ея сестры и не помѣщать 2-ой статьи въ «Русскомъ Обозрѣвіи». На это г-жа Желиховская отвѣтила, что теперь, о чемъ она и сама сожалѣетъ, это ужь совершенно невозможно, такъ какъ книга журнала уже отпечатана и съ этимъ она ничего подѣлать не можетъ. Въ 3-хъ вы спросили ее — о какихъ это подложныхъ письмахъ и фальшивыхъ печатяхъ она мнѣ говорила, и она подтвердила вамъ все, мною уже разсказанное выше. На это вы отвѣтили, что напишете Бэссаку и такой клеветы не оставите безъ документальнаго опроверженія. Наконецъ вы предложили ей обмѣняться вашими частными письмами, исключительно касающимися семейныхъ дѣлъ какъ вашихъ, такъ и семьи г-жи Желиховской, на что Вѣра Петровна тотчасъ же согласилась говоря: «извольте, съ удовольствіемъ!» Вмѣстѣ съ тѣмъ она совѣтовала вамъ ничего не писать противъ г-жи Блаватской, потому что ея послѣдователи, родня и друзья могущественны и причинятъ вамъ тяжкія непріятности. Вы же отвѣтили, что исполните свой долгъ, а тамъ что будетъ, то будетъ.

О передачѣ вашихъ писемъ къ Блаватской и обратно никакого разговора не было. Кончивъ этимъ соглашеніемъ по поводу обмѣна интимныхъ писемъ, вы разстались и г-жа Желиховская вскорѣ ушла.

Къ сему могу еще добавить, что обмѣнъ писемъ не состоялся потому, что не пожелали этого именно вы, а не г-жа Желиховская, какъ она это утверждаетъ въ своей брошюрѣ. Вы мотивировали вашъ отказъ соображеніемъ, что, быть можетъ, не всѣ такія письма сохранились и какъ бы не вышло поэтому между вами какого-нибудь недоразумѣнія.

Портретъ г-жи Блаватской былъ мною переданъ г-жѣ Желиховской отъ васъ задолго до появленія первой статьи ея въ «Русскомъ Обозрѣніи» и въ то время никакого вопроса объ обмѣвѣ писемъ не было. Пишу вамъ все это потому, что въ вышеназванной брошюрѣ мое участіе въ переговорахъ между вами изложено г-жею Желиховскою нѣсколько не такъ, какъ было въ дѣйствительности.

Я взялъ на себя посредничество въ переговорахъ между вами и г-жей Желиховской въ надеждѣ помочь дѣлу примиренія, или по крайней мѣрѣ, приведенія обѣихъ сторонъ къ какому-нибудъ соглашенію; но задача, къ сожалѣнію, не удалась, какъ это и видно изъ вышеизложеннаго.

Съ этимъ письмомъ можете дѣлать что вамъ заблагоразсудится.

Примите увѣреніе въ моемъ искреннемъ уваженіи и преданности

А. Брусиловъ.

* * *

Удостовѣреніе Жюля Бэссака, присяжнаго переводчика Парижскаго Аппеляціоннаго Суда.

* * *

«Paris le 8 Janvier 1892.

C'est bien moi et mot-môme qui ai apposé ma signature et mon cachet d'office aux traductions que m'a soumises dans le temps M-r Solovieff de lettres en langue russe de M-me Blavatsky, comme c'est moi aussi qui ai timbré ces lettres. Il est faux, absolument faux que M-r Solovieff ait profité, comme on l'aurait dit, d'un moment où j'étais absent de mon bureau pour appliquer lui-même ce cachet.

Mon timbre sur les originaux quelconques n'a point pour objet de les authentiquer, maîs d'établir que ce sont bien les pièces sur lesquelles ont été faites les traductions approuvées et scellées par moi. Or, je le répète, c'est bien moi qui ai mis mon timbre sur lea traductions dont il s'agit, ainsi que sur les textes originaux.

J. Baissac.

P. S. Il est fort inutile d'ajouter, après ce que je viens de dire, que je n'ai jamais dit ni écrit à personne quoique ce soit qui puisse faire croire le contraire de ce que j'affirme ici: ni dit, ni écrit.

J. Baissac.

Переводъ: „Я самолично сдѣлалъ подписи и приложилъ мой оффиціальный штемпель на переводахъ, представленныхъ мнѣ г. Соловьевымъ, съ русскихъ писемъ г-жи Блаватской, а также я самъ приложилъ штемпель на этихъ письмахъ. Ложно, совершенно ложно, что будто бы г. С. воспользовался моимъ краткимъ отсутствіемъ изъ моей конторы и самъ приложилъ мой штемпель.