Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий

• Название: Энциклопедия русских суеверий
• Автор: Марина Власова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-705-3

«Энциклопедия русских суеверий» знакомит читателя со сложным комплексом верований, бытовавших в среде русского крестьянства в XIX–XX вв. Ее основные «герои» — домовые, водяные, русалки, лешие, упыри, оборотни, черти и прочая нечистая сила. Их образы оказались поразительно живучими в народном сознании, представляя и ныне существующий пласт традиционной культуры.

Бесспорный интерес вызывают широко цитируемые автором фольклорные и этнографические источники, архивные материалы и литературные публикации. Они приводятся практически без изменений, с сохранением диалектизмов и стилистических особенностей, свойственных рассказчику.

Книгу сопровождают авторская статья «О незнаемом», словарь устаревших и диалектных слов и список литературы. Издание иллюстрировано тоновыми заставками и концовками, специально выполненными для него художником В. В. Есауленко.

Энциклопедия адресована самому широкому кругу читателей.

---

Леший — вольный и необузданный обитатель лесов, иногда так и именуется: «вольный», «дедко вольный» (Новг., Волог.); «дикарь, дикий, диконький» (Вятск., Пенз.); «шат, шатун» (Ю. Сиб.). Лесной хозяин, по поверьям, может быть очень высок, его называют «дядя большой», «долгий дядюшка» (Вятск.); он «волосатик», оброс длинными волосами; «гаркун», т. е. любит кричать; леший — «блуд», «водило», сбивает людей с дороги, но он и «пастух», «полесовик», т. е. владыка зверей, покровитель охотников и пастухов и т. п.

Как и многие другие духи, лесной хозяин чаще невидим, а лишь слышен. Невидимый леший ведет себя очень шумно: он свищет, щелкает, кричит на разные голоса, визжит, дразнится, хлопает в ладоши, сродни эху и шумящему под ветром лесу. «Леший идет — шум раздается по лесу, деревья гнутся, лес „аж гудит“, трещит, гремит. Он ухнет — все грохочет, заплещет в ладоши — треск по лесу» (Карел.).

Людям леший показывается чаще, чем водяной или домовой, но описания его разноречивы: лесной хозяин многолик, в одном из обращений к нему лесного духа просят появиться «не серым волком, не черным вороном, не елью», но человеком (Арх.).

По поверьям Орловщины, леший пучеглаз, у него длинные волосы и зеленая борода; он может быть огромен, выше дерева, и такой толщины, «что девки вокруг него хоть хороводы води» (Смол.). Леший «ростом равен с лесом» (Арх., Олон., Новг., Вятск., В. Сиб., Сургут.), он «хозяин елей» (Арх.), но при этом, по общераспространенным представлениям, леший свободно меняет рост: от размеров малой травинки и гриба до самого высокого дерева в лесу, нередко изменяясь «в обратной перспективе» (издали он велик, вблизи — мал) (Орл.). Леший имеет свойство равняться с высокими деревьями и с маленькою былинкою (Нижегор., Орл., Вятск.); иногда он наравне с деревом, иногда — наравне с вересовым (можжевеловым) кустом (Олон.).

Леший любит шутить, оборачиваясь сосной <Ушаков, 1896>. Зеленоволосый лесной хозяин словно бы «сливается» с деревьями, он не только дух растительности, но олицетворение леса; леший «оброс мхом», «весь в пятнах», а «сопит — как лес шумит» (Новг.). Хлещущий по кустам и деревьям хлещет по глазам лешего (Новг.). Леший — «корявый как дубовый пень» старик (Влад.). В рассказах карельских крестьян леший «довольно часто уподобляется хвойным деревьям: голова лешего покрыта длинными кудрями, так что напоминает верхушку сосны»; он похож на куст; у него зеленая борода и зеленые глаза. Леший «прячется в дереве», он — то человек, то дерево: «Там шляповатка (лесина такая без сучьев, только с вершинкой), до этой шляповатки добежал — и не стало его». В карельской традиции возможен и иной вариант: «Стоит он, примерно, подле высокой ели, и кажется тебе, что подле ели стоит другая ель, а между тем на самом-то деле — это и есть леший» <Криничная, 1993>.

Представления о лешем-дереве, по-видимому очень давние, находим в житии Никодима Кожезерского, Иоанна и Логина Яренских Чудотворцев: заблудившийся видит, «яко человека привидением, аки дерево слонящееся» <Щапов, 1906>.

Лесовик может не только «показаться елью», но «разлечься белым мхом» (Арх.).

Во многих районах России «дерево лешего» — осина: «…пастух, вызывая лешего, садится на осиновый пень. И даже „дорога“, по которой завлекает леший едущего на телеге человека, оказывается устланной поперек „осиньями“» <Криничная, 1993>. Леший становится пнем и кочкой (Арх.).

Леший может превращаться в птицу и зверя, а точнее — быть птицей и зверем, издревле одушевляемыми и боготворимыми обитателями и владетелями леса. Лесной хозяин оборачивается медведем (Сев., Вятск.); тетеревом (Тульск.); вороном, сорокой: «Ен натащит коды хлеба; когда сорока, когда ворона тащат». Глаза лешего «горят как у совы» (Карел.).

Леший появляется в облике дикого козла, жеребца (В. Сиб.), зайца (Орл., Сургут.), но может быть и собакой (Арх., Тульск., Сургут.), и даже теленком (Арх.), поросенком, петухом (Орл.) и кошкой (Тульск.).

Нередко леший представляется мохнатым (весь покрыт седыми волосами — Орл.); его облик соединяет черты зверя и человека или напоминает нечистого духа, черта: «По своему виду леший подчас напоминает козла: он весь покрыт черной блестящей шерстью, которая кудрявится на нем, с небольшими, загнутыми „витком“ рожками, с копытами, но со взглядом, как у доброй собаки. Встречаются и представления о лешем как о полукозле-получеловеке, мохнатом, с длинными „волосами“ на голове и с такой же бородой»; у лешего могут быть раздвоенные бычьи копыта (Карел.) <Криничная, 1993>.

Иногда обличье лешего с трудом поддается описанию: «Сено косили мужики на отхожем лугу вблизи большого леса, жили тут табором три дня каждый у своей телеги. Моя телега стояла к самому лесу, рассказывала баба; ночью у нас горел костер и косцы стали засыпать. Вдруг из лесу к нашей теплине идет голая образина вроде лягушки, а ростом с человека. Подходит к теплине греться и ляпает себя по брюху лапами, а брюхо-то все желтое, а пупок зеленый. От страху все онемели, а „он“ стоит да хохочет у костра, только догадался мой мальчишка перекреститься. Леший как ухнет, покатил к лесу, еще больше грохочет и пропал. Тут только мы и вздохнули» (Влад.).

Одно из наиболее распространенных обличий лешего — стремительно летящий по ветру конь (или всадник, кучер, погоняющий резвых лошадей). Порой «лошадиный» облик лесного духа не вполне осознается, а лишь подразумевается: говорят, что леший «ржет и обходит человека» (Нижегор.) или, ударив себя погонялкой, просит стать себе же «на запятки» (Волог.). Кстати, увидеть лешего, по поверьям, можно именно через уши лошади (Волог., Сургут.), а также через хомут или через хомут и три бороны (Тульск.).

Леший-конь не столько лесной, сколько стихийный дух: в облике летящих коней и всадников традиционно представляли стихийные явления, вихри, бури (см. ВЕТЕР, ВИХРЬ). По поверьям, особенно северных, лесных районов России, леший может принимать облик сильного ветра, вихря; он «приходит бурей и облаком»: леший «то ветром пройдет над избушкой и пошатнет ее хилую кровлю, то, выдернув дверь, метнет ее далеко в лес, то забуровит водою в реке, дунет ветром, тряхнет лесом…» (Арх.) <Харитонов, 1848>. «Леший как ухнет, покатил к лесу, еще больше грохочет и пропал»; «рассердился, пошел, три столба телефонных повалил, как в бурю». «Потом он достал рукавички и замахал ими так, что даже лес гнулся» (Карел.).

«Ветер — леший с крыльями», — считали в Тульской губернии. В вятской сказке леший говорит о своей смерти: «Ветер дунет — и ничего не будет».

Нередко леший персонифицирует и стихии, и лес: он огромен, «с глазами как звезды», ходит с ветром (и по направлению ветра можно узнать, куда идет леший); он не оставляет следов, бурлит водой в реке, шумит лесом, свищет, кричит разными голосами, то есть как бы заполняет собой весь мир.

Часто леший показывается человеком, но и в людском обличье он может выглядеть по-разному. Он степенен или, напротив, «носится по лесам как угорелый», «едва соследимо». «Леший… не имеет определенного облика. Чаще всего он является в виде человека огромного роста, одетым в белое» (Волог.). «Леший, лесовик представляется в образе старика с большою бородою; на голове у него большая шляпа, одет он в широкий кафтан, причем левая пола всегда наверху, обут в лапти. Леший, смотря по надобности, может менять свой вид» (Новг.).

Обычно лесной хозяин — старик или человек огромного (или большого) роста, в белом одеянии (балахоне, зипуне) (облик, объединяющий в себе представления о лешем — патриархе, предке и о лешем — «лесе») (Арх., Олон., Вятск., В. Сиб., Сургут.). Леший — в белом балахоне, лаптях и берестяной шляпе (Новг.). Во Владимирской губернии о встрече с лешим рассказывали так: «Смотрим, откель ни возьмись, высокий человек, высоченный, прямо как дерево, сзади лапти на спину повешены». Леший — высоченный (выше леса) мужик с дубиной (Костр.); «он высокий, долгий, „длиннущий“, большущий пребольшущий, огромного роста, больше сажени, необъятных размеров и т. д. Оставленный им след вдвое превосходит обычный человеческий. Он свободно переступает через реку…» Или: «Ой, — говорит, — через Онего ступил-шагнул, дак погузенок лопнул!» Леший бывает необыкновенно тяжел; сверхъестественно тяжела рука лешего (Олон., Мурм., Волог., Карел.) <Криничная, 1993>.