Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий

• Название: Энциклопедия русских суеверий
• Автор: Марина Власова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-705-3

«Энциклопедия русских суеверий» знакомит читателя со сложным комплексом верований, бытовавших в среде русского крестьянства в XIX–XX вв. Ее основные «герои» — домовые, водяные, русалки, лешие, упыри, оборотни, черти и прочая нечистая сила. Их образы оказались поразительно живучими в народном сознании, представляя и ныне существующий пласт традиционной культуры.

Бесспорный интерес вызывают широко цитируемые автором фольклорные и этнографические источники, архивные материалы и литературные публикации. Они приводятся практически без изменений, с сохранением диалектизмов и стилистических особенностей, свойственных рассказчику.

Книгу сопровождают авторская статья «О незнаемом», словарь устаревших и диалектных слов и список литературы. Издание иллюстрировано тоновыми заставками и концовками, специально выполненными для него художником В. В. Есауленко.

Энциклопедия адресована самому широкому кругу читателей.

---

В значительной части поверий (особенно севера и северо-востока России) лешачиха чаще всего неприглядна, «необрядна», ср.: «лешачиха некрасивая, волосы растрепанные» (Арх.).

В современных записях быличек, сделанных в Архангельской области, лешачихи (именуемые то лешачихами, то боровухами — см. БОРОВУХА) представляются по-разному, но чаще — похожими на обычных, только «нарядных и аккуратных» девушек, женщин, ср.: «Тата рассказывал. <…> Едем, вдруг конь фушкат, шарахатся, не идет. Глядим, впереди нас бежит молоденькая девоцка, белой платоцек наперед концами завязан. У ей уголоцек до цего прямо лежит на спине, как добры, аккуратны девушки подвязывали. Вот она бежит, бежит, бежит. Тата говорит: „Подвезем“. Мы лошади остановили, и она вроде стала. Тата ременкой жиганул, лошади шибче побежали, и девка. На лошади доганить не можем. Повернула на левую руку и исчезла. Посмотрели в том месте на снег, а там и следочка нету. Говорили потом, что это лешачиха. Ведь уж человек настоящий в сторону свернет, и следы есть. А тута нет ничего. А лешачиха красива, волосы долги» (отличительными чертами лешачихи здесь могут быть длинные распущенные волосы, красный сарафан и способность стремительно бегать) <Черепанова, 1996>.

В облике лешачихи проглядывают и черты русалки, лесного и водяного духа, и черты проклятой, сгинувшей в лесу девушки, покойницы, которые в ряде районов России могут именоваться лешачихами. Сходство лешачихи с русалкой, удельницей, вольной старухой («хозяйкой» тундры, болот северных поверий) позволяет предположить, что она может быть и вполне «самостоятельным» лесным («земноводным») духом в обличье женщины, порою соотносимым с «женой лешего».

«Занятия» лешачихи подробно не описаны. Она хозяйствует в доме лешего. На Смоленщине рассказывали, что лесовиха (за заботу о ее детях) может одарить человека нескончаемым полотном: «Хадила жэнщина в лес, в ягоды и слухаить, что детычьки маханькии плачуть.

— „Госпыди Милысливый, что тут такоя?“

Сичас глянула, падходить к бярези — бяреза бальшая, у бярези тэй сидить двоя детычик.

Ина удыва — наметку далов с галовы и завяртела, пупалам раздравши, абоих; сама двору пашла.

Ни паспела ина двору придить, идеть лисавиха услед за ею:

— „Ах ты, мая бабычка, пратапи ты мне баню“.

— „Ах, галубачка мая, я и рада б пратапила, да вдавиныя мае дела, мне и сваёй нечим тапить — я усе куркулюсь: кали такей дянек вытоплю, кали ни такей, ни таплю“.

— „А не, бабычка, мне твои дровы ни нада: ты иди, щепычик в фартук назбирай — во и у нас; аганьку возьми, затапи — з нас духу и деть нейди будить“.

Щепки пагрели, а ина сядить, дажидаить. Веничик намачила, вадицы паставила — духу и дивать нейди: целая баня. Вымались. Памыла яе, пупарила.

„Спасиба тябе, мая бабычка: я уж тябе за усё атблагадарю и за своих детык, что яны голинькии ни сидять. На ж табе за труды палатенца. Гляди ж ты, бабычка: на что надаби, на усе решь, будить с тябе и з дядей тваих на вик. Хто попросит на нужду, можно дать — тольки не раскатывай, решь да решь“.

Ня утерпила, раскатала — хочитца ей наглядеть, что такоя: трубочка ни вяликая, а усе Бох спор дает.

Як раскатила, усе и кончилось».

Согласно поверьям северных и северо-западных районов России, лешачиха иногда помогает пасти скот. В повествовании из Архангельской губернии умирающий пастух оставляет ее «в наследство» другому пастуху: «…дал ему трубу да палочку, и приказывает: „Вот до того места коров прогони, да и назад воротись, и не ходи больше в лес; а как надобно коров домой гнать, в то время пойди, потруби, придут все домой“. Он так и сделал. <…> Раз пастух напился пьян и ему захотелось полюбопытствовать, как они (коровы. — М. В.) собираются из лесу домой; пошел в лес, дошел до того места, где коровы едят траву, потрубил. Смотрит: бежит женка оборванная, ободранная, все платьишко на ней изорвано об лесинье, и кричит на коров, гонит их, с прутом бегает. Как только увидела пастуха, бросила вицу: „На, говорит, паси сам, я столько годов пасла“. Это была лешачиха». Так же, без следа, от неурочного взгляда, исчезает в новгородской быличке и пасущая скот старуха, оставленная мужику странником (в награду за гостеприимство): «Ходило стадо так три года, только и пришло в ум мужику: „Какой же я хозяин, что не знаю, кто у меня скотину пасет!“ Сказал он и пошел в лес стадо искать. Нашел скоро: видит, пасется оно, а с краю полянки стоит высокая-высокая старуха, опершись ничком на палочку; дряхлая такая старушка, и все качается, будто дремлет. Мужик-от подошел к ней, потянул ее за руку, да и говорит: „Бабушка, ляг, отдохни!“ А она ему: „Спасибо, кормилец, спасибо, спасибо…“ Закачалась, стала меньше — и вовсе сгинула. Подивился мужик, пошел домой, а с тех пор скот перестал один в лес ходить, надо было мужику пастуха нанимать».

Бытовали поверья, согласно которым лешачиха не только помогает в пастьбе, но может и «увести» скот.

Во многих рассказах о ней лешачиха лишь ненадолго появляется перед глазами изумленного и напуганного человека (например, в облике огромной женщины с корзиной морошки в руке) (Арх.) и тут же исчезает.

На Пинеге считали, что «лесачихи очень опасны для живущих в лесных избушках. Под видом жен они посещают дроворубов, и тогда „в них начинает сменяться кровь“». Они чахнут, тоскуют и скоро умирают. Избавиться от лесачихи можно, надев на нее крест и отстегав рябиновой вицей. По записанному на Пинеге рассказу, когда молодой охотник догадывается, что к нему приходит не жена, а лесачиха, он бьет ее вицей. Лесачиха исчезает, а в руках у парня оказывается его собака <Карнаухова, 1928> (в современных записях быличек Архангельской области того же района к оказывающимся в лесу людям «ходят» боровухи — «говорят, как сотворишь блуд с боровухой, дак и с ума сойдешь») <Черепанова, 1996>.

Несколько иначе развивается повествование, записанное на Мезени: проклятая девушка-лесачиха приходит к парню, который никак не может жениться, и, обратившись в обычного человека, становится его женой (см. ОБМЕН).

ЛЕШИЙ (ДЯДЯ ЛЕШИЙ), ЛЕШИЙ ЦАРЬ, ЛЕСАК, ЛЕСНИК, ЛЕСНОЙ, ЛЕСНОЙ ДЕДУШКА (ДЕДУШКО), ЛЕСНОЙ ДЯДЯ, ЛЕСНОЙ ХЕРУВИМ, ЛЕСНОЙ ХОЗЯИН, ЛЕСНОЙ ЦАРЬ, ЛЕСОВИК, ЛЕСОВОЙ, ЛЕСОВОЙ ДЕДУШКА, ЛЕСОВОЙ (ЛЕСНОЙ) ХОЗЯИН, ЛЕШАК, ЛЕШОЙ — лесной дух, «хозяин» леса.

«Лесовик, или дедушко лесной, сивый весь, и борода сивая, и балахон носит, высокий, ён скотину убирает, да кормит травой и народ блудит» (Новг.), «Лесной водит, идет человек по дороге, идет и не знает где» (Арх.); «Понеси тебя лесной!» (Свердл.); «Лесной тоже своей площадью заведует» (Онеж.); «Глянул я в окно, да так и обмер от ужаса. Идет артель лесных, все в шляпах, а ростом выше избы» (Олон.); «Подумал да отдал его дедушку лесовому в науку» [из сказки] (Новг.); «Около нашей деревни находился густой лес. Сказывали, что там Авдотья видела самого лешака» (Краснояр.); «Где тебя леший водит!» (Ирк.); «Жила у нас старуха, бабкой славилась. А у лешого дитя народилось. Он ту старуху и скрал» (Арх.); «Вот свадьбу начали делать — на смотренье пришли старика звать, он и лешего тянет: „Пойдем со мной“» (Онеж.); «Ругались в лесу и им было: леший водил» (Мурм.); «Задумал мужик сам собой посмотреть на лешего, да и был таков» <Сахаров, 1849>.

Образ лесного духа, лешего многогранен и сложен. В России отмечено более полусотни имен лесовика, которые характеризуют различные особенности его облика и занятий.

Леший — главный в лесу, властелин, лесной хозяин (Волог.); царь лесной (Новг., Олон., Костр.); он — старший и меж лесными обитателями, и меж людьми, т. е. «большак» (Новг., Олон.); «дедушка» (Новг.); «дедюшка» (Вятск.); «другая половина» (Олон.); «сам» (Яросл.).

Леший — вольный и необузданный обитатель лесов, иногда так и именуется: «вольный», «дедко вольный» (Новг., Волог.); «дикарь, дикий, диконький» (Вятск., Пенз.); «шат, шатун» (Ю. Сиб.). Лесной хозяин, по поверьям, может быть очень высок, его называют «дядя большой», «долгий дядюшка» (Вятск.); он «волосатик», оброс длинными волосами; «гаркун», т. е. любит кричать; леший — «блуд», «водило», сбивает людей с дороги, но он и «пастух», «полесовик», т. е. владыка зверей, покровитель охотников и пастухов и т. п.