Ольга Булгакова - Тяжесть короны (СИ)

• Название: Тяжесть короны (СИ)
• Автор: Ольга Булгакова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Горькая ирония судьбы. Дворец полон придворных, заверяющих принцессу в своей преданности. Но в трудную минуту, когда выход только один — побег, принцесса Нэйла никому не может доверить свою жизнь. Но раз от соотечественников нет проку, может, пленный чужеземец, "враг моего врага", окажется другом? И насмешка судьбы обернется щедрым даром, который не каждому достается в жизни?

---

Создалось ощущение, что дом в предместье предназначался для «Ястребов», сопровождавших людей, которым нельзя было дать и шанса на побег. Ласс по указанию Альбера запер меня в комнате без окон. Единственным предметом мебели там была старая кровать с соломенным матрасом, на которую я и села. Этот дом остался в памяти промозглым склепом. Даже не знаю, что повлияло больше. Мой настрой, произошедшее там или неприятный гнетущий полумрак в комнате, освещаемой лишь отсветами лампы, виднеющейся через прорезанное в толстой дубовой двери узкое окошечко.

Я молчала. Если раньше могла надеяться, что в отсутствии Саймона смогу уговорить Ласса помочь мне, то теперь, став свидетельницей убийства, считала разговоры бессмысленными. Подлец, однако, жаждал общения, словно надеялся облегчить свою совесть рассказами о том, что не хотел убивать Франа. Я велела этому слизняку замолчать. Он послушался…

Не знаю, сколько времени прошло в ожидании. По ощущениям около трех часов.

Утруждать себя условным стуком Стратег не стал. Просто вломился в дом. Я думала, что он, осознавая себя победителем и хозяином положения, неторопливо, с ленцой подойдет к двери в мою комнату, заглянет без особого любопытства в окошечко. По крайне мере весь мой предыдущий опыт общения с этим человеком предсказывал такое поведение отчима. Поэтому его поспешность, нетерпеливость, то, как он бегом преодолел небольшое расстояние от входа до комнаты, как порывисто прильнул к окошку в двери, меня поразило. А слова «Господи, спасибо, что она цела», полные неподдельного облегчения, будто он действительно переживал за меня, не понимая истинной причины моего исчезновения, на время лишили дара речи. Судя по шорохам за дверью, отчим сел на длинную лавку у стола в первой комнате.

— Где вы ее нашли? — спросил Нурканни. Этот хриплый голос я не могла спутать. Да и не предполагала, что Дор-Марвэн отправится на такое важное свидание без поддержки колдуна.

— Недалеко от границы с Лиандой, на Западном Тракте, — ответил Саймон. Судя по всему, он очень волновался.

— Что делала?

— Возвращалась в Ольфенбах, — в голосе подонка отчетливо слышались подобострастные нотки.

— Сопровождающие? — холодно уточнил отчим.

— Два воина и священник.

— Где они? — тем же тоном спросил регент.

— Одного убили, двоих ранили, — после секундного замешательства сказал Саймон. Кажется, он только в тот момент осознал всю прелесть своей ошибки.

— Где выжившие? — устало, словно привык общаться с недоумками и в этом случае не ожидал иного, уточнил отчим.

— Остались на том постоялом дворе… — предчувствуя бурю, пробормотал заметно стушевавшийся Саймон.

— Что они рассказали на допросе? — задал очередной наводящий вопрос Стратег, все еще надеясь получить интересующие его сведения.

Альбер промолчал.

— Кажется, я задал вопрос, — вздохнул отчим. А потому, как он прокашлялся перед тем, как заговорить, я поняла, терпение Стратега стремительно таяло. Он уже догадывался, что вызвало паузу в беседе.

— Мы их не допрашивали, — признался Саймон.

— Почему? — совершенно ровным, даже безразличным тоном полюбопытствовал Стратег.

— Хотели как можно скорей доставить Ее Высочество к Вам, — нашелся, наконец, Альбер. Ласс благоразумно в разговор не вмешивался.

— Не вижу связи, — не изменив тона, заявил Дор-Марвэн.

Саймон попробовал оправдать так радовавшую меня глупость:

— Мы бы потеряли много времени, занимаясь теми людьми.

— И узнали бы много интересного, — вздохнул, устав от разговора с полудурком, отчим. Но продолжил совершенно спокойно, словно не придал безмозглости барончика никакого значения: — Не стоит переживать о пролитом молоке. Тем более у меня есть другие вопросы. «Ястребы» всегда летают тройками. Где ваш третий?

— Убит. На том постоялом дворе.

Да, Саймон так и не понял, с кем имеет дело. И не научился достоверно врать. Разумеется, ни отчим, ни колдун ему не поверили и пожелали узнать подробности. Чтобы смутить подлеца и заставить его заикаться на каждой фразе, мучительно подыскивая правильные слова, этим закадычным друзьям даже не потребовалось говорить. Я слышала, как презрительно хмыкнул Нурканни, представила, как отчим насмешливо усмехается, вопросительно изгибая левую бровь.

Альбер сбивчиво рассказывал, как подожгли постоялый двор, как увезли меня. Как быстро, нигде не задерживаясь, добрались до Ольфенбаха. Но все понимали, что это лишь попытки оттянуть время, не рассказывать, как погиб Фран. Отчим не перебивал, колдун, всегда предпочитавший экономить слова, и в этот раз ожидаемо молчал. Повторной слабой попытке обвинить ардангов в смерти Франа ни Стратег, ни его друг не поверили, поэтому Саймон не настаивал, придумав на ходу другую легенду. Когда он попробовал обвинить Франа в том, что сыщик пытался обесчестить меня, отчим процедил:

— Не лги.

— И в мыслях не было! — воскликнул Альбер, вполне правдоподобно изображая чувство оскорбленного достоинства.

— Попробуй еще раз, мальчик, — не скрывая раздражения и угрозы в голосе, потребовал Дор-Марвэн. И недоумок Альбер попробовал еще раз убедить отчима в правдивости своих слов.

— Я же знаю, что ты посягал на нее, — голос Стратега дрожал от гнева. — Ты посягнул на святое!

В голосе отчима было столько ненависти, столько ярости, что зловещий шорох извлекаемого рывком из ножен меча стал неотъемлемой составляющей частью этого мгновения. Крик Саймона, звук нескольких шагов, когда барончик пытался отойти от рассвирепевшего отчима. Хлесткий взмах меча, приглушенный стон, стук падающего на пол тела… Тщетная мольба о пощаде обреченного на смерть Ласса, забившегося в ближайший к моей двери угол. Снова звук вонзающегося в человеческую плоть клинка, еще одно упавшее на пол обмякшее тело…

Я сидела, не шевелясь, сцепив на коленях руки так, что они занемели. И долго не могла поверить словам колдуна, голос которого был полон безразличия и цинизма:

— Сколько раз просить, не убивай сразу. Если ты не можешь использовать жизненную силу других, не значит, что и я не могу. Хотя я не особенно рассчитывал. Ты меня последнее время будто не слышишь.

Отчим тяжело дышал, словно после долгого быстрого бега. Голос Дор-Марвэна, сиплый и не слушающийся хозяина, прозвучал очень близко, видимо, отчим оперся на дверь в мою комнату.

— Ты же знаешь, я не мог, не мог… Она — это святое…

Дыхание отчима было затрудненным. За судорожным вдохом следовал прерывистый выдох. Я даже решила, что кто-то из «Ястребов» все же ранил Стратега. Но Нурканни был слишком спокоен для человека, находившегося рядом с истекающим кровью другом.

— Напомню, что мы говорим о Нэйле. Я могу понять, почему ты над ней трясешься, но не забывай. Она к тебе теплых чувств не испытывает.

— Не верю. Пока не увижу, не поверю, — резко ответил отчим.

— Боюсь…, даже не так. Знаю, что и, увидев, не поверишь, — хмыкнул колдун. — Тогда ведь не поверил.

— Тогда это были только вещи, — буркнул отчим. — Уверен, она думает иначе. Она не может меня ненавидеть. Не может.

— Ты хочешь, чтобы я считал с нее? — помолчав немного, спросил Нурканни. Тон у него был при этом такой, словно колдун не мог поверить в серьезность предложения.

— Да, — уверенно ответил Стратег.

Нурканни снова выдержал паузу, а потом медленно и осторожно, словно надеялся отговорить отчима, сказал:

— Дор, я сделаю, как ты скажешь, но мы оба знаем, что тебе будет очень больно. И ты знаешь, чем это ей грозит.

— Просто делай, — глухо приказал Стратег.

— Хорошо, — вздохнул колдун и, судя по отсветам, взял со стола лампу. В это время Дор-Марвэн сдвинул засов и открыл дверь в мою комнату.

Отчим казался постаревшим и осунувшимся. Даже теплый свет лампы не скрадывал тени и морщины, залегшие вокруг глаз и рта Дор-Марвэна. В черных волосах, которые до того щадила седина, появилось множество белых нитей. Нурканни тоже заметно поседел, но выглядел лучше отчима. Не казался таким уставшим и измотанным. Я, горделиво выпрямив спину и развернув плечи, сидела на краю кровати и смотрела на вошедших, пытаясь не показать истинных чувств. Только отстраненная холодность и королевское спокойствие.

— Добрый вечер, Нэйла, — мягко начал отчим, подходя ко мне. — Я очень рад тебя видеть Рад, что ты цела и невредима.

Я не посчитала нужным отвечать. Разговаривать с этим человеком мне было не о чем.

— Нэйла, не стоит, — все так же мягко продолжал Стратег. — Понимаю, что у нас не всегда было полное согласие, но мне казалось, отношения у нас были хорошие, семейные. Как и должно быть. Не стоит все усложнять.

Я молчала, бесстрастно рассматривая Дор-Марвэна. Он коротко выдохнул и, сообразив, что отвечать по своей воле я не стану, повернулся к колдуну. Тот кивнул, поставил лампу и, сев на пол, снял с шеи длинные бусы. Нитка была такой длинной, что, сложенная в две петли, доставала Нурканни до пояса. Бусины, разной формы и размера, выполненные из камней, перламутра и стекла, зловеще поблескивали в свете стоящей рядом с колдуном лампы.