Ольга Булгакова - Тяжесть короны (СИ)

• Название: Тяжесть короны (СИ)
• Автор: Ольга Булгакова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Горькая ирония судьбы. Дворец полон придворных, заверяющих принцессу в своей преданности. Но в трудную минуту, когда выход только один — побег, принцесса Нэйла никому не может доверить свою жизнь. Но раз от соотечественников нет проку, может, пленный чужеземец, "враг моего врага", окажется другом? И насмешка судьбы обернется щедрым даром, который не каждому достается в жизни?

---

— Орисна было легко убедить начать войну против Арданга, ведь в любом мужчине есть желание остаться в истории непобедимым завоевателем, искусным воином. Тут мое вмешательство было небольшим. Заставить его вернуть тебе титул и земли, утраченные твоими предками после предательства, было сложней. А вот убить его по твоей просьбе, да еще так, чтобы смерть не вызвала подозрений, что короля отравили, вот эта задачка была трудной, очень трудной. За это я дорого заплатил, — без тени сожаления говорил колдун. Не хотела верить его словам, но, чувствуя, как слезы стекают на матрас, знала, что Нурканни не лжет.

— Заставить Мильду подчиниться тебе… — маг пренебрежительно хмыкнул. — Как с Нэйлой. Много затрат силы, сложный ритуал, но основную роль играет периат, так что было относительно легко. Но ты хотел сына, общего ребенка с любимой женщиной. Духи сказали, что только два сына Мильды станут взрослыми. Один из уже имеющихся был лишним. Лэра, болезненного мальчика, я только подтолкнул. Не буду приписывать себе лишние заслуги, ребенок умер сам. Потом тот случай с князем в тюрьме. Пришлось проводить ритуал для него. И больше недели удерживать Мильду под другим заклинанием, чтобы воспользоваться периатом на время. Потом тебе долго не нужна была моя помощь. Пока следствие полного угнетения собственной воли Мильды не проявилось болезнью. Ты почему-то думал, что я способен замедлить умирание. В подобном случае никто не может, нет таких магов. Конечно, возможность снять с нее периат и так продлить жизнь тобой даже не рассматривалась.

— Я не мог! — выпалил отчим.

— Ну, разумеется, — колдун повел плечом. — Хотя твоя логика меня всегда поражала. Периат снять отказывался, но ведь убедил себя, что Мильда тебя действительно любила. А я ведь показал тебе истинное отношение Мильды, когда она уже умерла. Но ты не поверил и остался при своей болезненной убежденности во взаимной любви.

— Она меня любила! — с нажимом и затаенной угрозой сказал Дор-Марвэн.

— Конечно, конечно, как скажешь, — тоном, каким говорят с капризными детьми, ответил колдун. — Я ведь не об этом, а о волшебстве, которое тебе тоже долго не было нужно. Пока эта скромница не сбежала. Ты требовал, чтобы я допрашивал и искал, но как ни пытался, обойти защиту одного из ваших духов не мог, хотя сил потратил много.

Отчим молчал, чуть покачиваясь взад-вперед. Нурканни встал, подошел к Стратегу и, положив ему руку на плечо, продолжил.

— Сегодняшним вечером эти два ритуала стали последними моими услугами тебе. Я расплатился и еду домой.

— Не уезжай, — в голосе регента, опустившего, наконец, руки, повернувшегося к Нурканни, слышалось отчаяние. — Пожалуйста.

— Дор, — вздохнул колдун. — Было весело. Но ключевое слово «было».

Сделав несколько шагов на негнущихся ногах, отчим тяжело опустился на кровать.

— Нурканни, я прошу, останься, — в жизни не подумала бы, что Дор-Марвэн, Непобедимый Завоеватель, Великий Стратег, станет унижаться перед кем-либо. Но приходилось верить ушам, отчим чуть ли не умолял колдуна не уезжать. — Прошу тебя. Хоть до ее свадьбы. Ты мне нужен. Не как маг, как друг.

— Дор, нет. Мне все здесь надоело. Ни на один лишний день не задержусь, — в голосе Нурканни слышалось торжество. — Я еду домой.

Отчим снова обхватил голову руками. Почему-то этот жест, свидетельство отчаяния регента, меня пугал. Наверное, тем, что прежде никогда не видела отчима таким растерянным и беспомощным. А потому не могла предположить, как он себя поведет, что предпримет.

— Не могу поверить… — пробормотал Дор-Марвэн.

— Я тоже, — задумчиво откликнулся Нурканни. — Двадцать пять лет не видел семью.

Повисла тишина, гнетущая и неприятная.

— А откуда мне знать, что ты действительно отдал долг? — с плохо скрываемой злобой и подозрительностью спросил отчим.

Колдун усмехнулся, такой вопрос его не удивил.

— Во-первых, я чувствую волю Духов. А во-вторых, помнишь, я дал тебе амулет? Такой зеленый овальный с узкой щелью в середине?

— Помню, — все так же подозрительно ответил Стратег. — Он у меня с собой.

— Достань. Если щели больше нет, то я отдал долг.

Отчим послушно достал из нагрудного кармана амулет. Долго смотрел на него так, чтобы мутный камень просвечивался лампой, судя по появившейся на лице Стратега обреченности, щели больше не было. Еще одна пауза, долгая, оставившая после себя ощущение опустошенности. Отчим медленно запрятал амулет на привычное место. Хриплый голос Нурканни прозвучал уверено:

— Дор, я понимаю, что ты хочешь удержать меня, не хочешь расставаться. Но всё. Я уезжаю. Прощай.

Стратег вздохнул, посмотрел на друга. Кажется, отчиму удалось взять себя в руки. По крайней мере, когда он встал и заговорил, его голос звучал спокойно.

— Мы оба знали, что этот день настанет. Мне жаль, что наша дружба заканчивается. Таким образом и так скоро. Но я желаю тебе всего наилучшего.

— Я тебе тоже.

— Спасибо, — кивнул Стратег. Я видела, как он сжимал челюсти, с каким усилием заставляла себя говорить вежливые, соответствующие моменту фразы. — Конечно, мне трудно терять такого друга, но я желаю тебе доброго пути.

— Спасибо, Дор, — судя по голосу, Нурканни был счастлив. Тем ярче контрастировал его настрой с холодностью отчима. — Проводишь меня?

— Сейчас? — удивился регент.

— Да. Чего ждать? — усмехнулся колдун. — Я бодр. Коня расшевелю. Чем раньше поеду, тем скорей увижу внука.

Стратег не ответил, но встал и последовал за Нурканни. Не знаю, почему, но мне казалось, отчим не выпустит колдуна живым. Непременно убьет. Подло и коварно ударит в спину. Наверное, мне следовало ненавидеть мага и желать ему смерти. Но когда узнала, что Нурканни был лишь заложником долга, исполнителем воли и приказов отчима, всю свою ненависть обратила на Дор-Марвэна. И я хотела, чтобы Стратег попытался навредить колдуну, чтобы тот ответил и причинил отчиму как можно больше боли.

Но я ошиблась в предположении, мои ожидания были обмануты. Со двора доносились приглушенные обрывки невнятных фраз, но тон беседующих был вполне мирным. Вскоре услышала топот копыт скачущего прочь от дома коня. Еще через несколько минут в комнату вернулся Дор-Марвэн. Он сел рядом на кровать, заглянул в глаза. Клянусь, если бы могла, убила бы его за выражение искренней тревоги на лице и за вопрос «Как ты себя чувствуешь?». Я не хотела отвечать, не хотела встречаться взглядом с этим ужасным человеком, не хотела даже показывать, что расслышала вопрос. Но какая-то чужеродная сила заставила ответить смиренно и спокойно.

— Неплохо, отец. Немного трудно дышать, но это скоро пройдет.

— Ты же понимаешь, что не оставила мне выбора, — в голосе Стратега слышался укор. Ни намека на раскаяние.

Что-то принуждало сказать: «Это целиком моя вина». Но, уже приоткрыв рот, я из последних сил прикусила язык и не позволила себе заговорить. Даже умудрилась отвернуться к стене.

— Понимаю, ты устала, — мягко сказал регент. — Отдыхай. На рассвете поедем домой.

Погладив меня по голове, он шепнул «Спокойной ночи» и вышел из комнатушки, прикрыв за собой дверь.

Я хотела бы плакать от бессилия и жалости к себе, но не могла. Не потому, что девушке королевской крови негоже показывать врагам слабость. Причина была другой, — отчим не дал разрешения плакать. Магия, перехватившая контроль над проявлениями моих чувств, над словами, следившая за исполнением желаний Стратега, словно выжигала изнутри, превращая в пустотелую куклу. В душе поднимались злоба и ярость. Меня захлестывали отчаяние и безнадежность, ставшие во стократ сильней, потому что не могли излиться слезами…

И тогда я подумала, Дор-Марвэн зря не позволил Нурканни забрать у меня часть жизненной силы. Лучше умереть, чем так жить.

Ближе к рассвету я приноровилась дышать, хоть казалось, на груди лежит мельничный жернов. Судя по тишине за стенкой, Дор-Марвэн спокойно проспал ту ночь. Готова была спорить, впервые со дня моего побега. Я, разумеется, спать не могла. Думала. Жалела, что Стратег, получивший меня в вынужденные союзники, обрел преимущество, но собиралась всеми силами противодействовать амулету и сводить на нет попытки отчима наладить отношения с Брэмом. В том, что бороться с медальоном возможно, я убедилась еще ночью, когда заставила себя не отвечать. И знала, что ненависть к отчиму поможет мне противостоять магии. Помнила слова Нурканни о том, как мои истинные чувства и сопротивление амулету скажутся на продолжительности жизни. «Год, скорей меньше…». Но об этом я не жалела, — помнила слова Дор-Марвэна о свадьбе и его политические игры по продвижению на трон княжества Муож бастарда Волара. Даже если бы Ромэр любил меня, даже если бы просто желал династического брака со мной ради укрепления союза с Шаролезом, рассчитывать на избавление, связанное со сватовством короля Арданга не приходилось. Поэтому, как ни горько это осознавать, надеялась, что магия амулета безволия убьет меня до свадьбы с Воларом…