Ирина Арбенина - За милых дам

• Название: За милых дам
• Автор: Ирина Арбенина
• Издательство: Изд-во ЭКСМО-Пресс, Изд-во ЭКСМО-МАРКЕТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004427-5

Один за другим погибают друзья и знакомые состоятельной дамы Марины Волковой, Студентка Аня Светлова, дающая ей уроки английского, случайно обнаруживает, что кто-то пытается превратить Марину в послушную марионетку, используя опасный психотропный препарат.

Начав собственное расследование, Анна чувствует — убийца дышит ей в затылок. Но девушка может за себя постоять… Так чьи же нервы окажутся крепче и кто первым нанесет удар на поражение?

---

Вот этого Женщина не предполагала. Она надеялась, что Ясновский умрет. Просто умрет: страшно, но, увы, мгновенно. А он еще жил несколько часов, стиснутый в своем снежном склепе, где невозможно было пошевелить даже пальцем. И эту пытку даже она со всей своей ненавистью к нему не смогла бы изобрести… Он замерзал и задыхался, и слышал лай собак, голоса спасателей, которые по старинке прощупывали осыпавшуюся лавину, протыкая снег металлическими палками. Он настолько привык ждать нападения от людей, а не от стихии, что не взял с собой даже магнитную пластину, которая помогает быстро обнаружить засыпанного. Он много чего не знал о снеге, не знал и того, что замуровавший человека снежный покров пропускает звуки только в одну сторону и — никогда в другую. Те, кто остался под снежным саваном, хорошо слышат то, что происходит наверху, но их криков, их голосов и стонов наверху совершенно не слышно.

Лавины ненавидят в горах за их непредсказуемость, злобность и коварство. Подобно живым существам, лавинам свойственна смена настроений: они могут позволить вам кататься по своей поверхности полдня, наслаждаться скоростью и солнцем — и погубят в одно мгновение за пять минут до того, как, предвкушая обед и тепло камина, вы наконец соберетесь возвращаться домой. Они могут быть «в настроении» — и пропустить пятерых, навсегда похоронив шестого. Они, как женщины, — им так мало надо, чтобы сорваться: достаточно резкого окрика, неосторожного движения, например, прыжка. И произойдет смертоносный мгновенный обвал, точно по краю лога разъедется «молния»: снежная доска сползет, а тот, кто стоял на расстоянии полуметра, там, где не было этой зернистой начинки, может помахать вам ручкой. Именно это и почудилось Ясновскому в последнее, самое последнее мгновение — швейцарец помахал ему вслед рукой.

Когда металлический штырь, которым спасатели дырявили снег, наконец уткнулся в тело господина Ясновского, тот был уже мертв. Но даже перед смертью этому выдающемуся стратегу и тактику бизнеса не пришло в голову, что он стал-таки жертвой заказного убийства, что мальчик-швейцарец неделю подряд облюбовывал этот лог, изучая дотошно, как аптекарь, шестиугольные снежные кристаллы, и даже сделал небольшой подкоп, чтобы разглядеть повнимательней слои снежного «Наполеона». Инструктор знал снег, его законы, его повадки, его виды и настроения. Он умел им управлять и мог бы устроить обвал часом раньше, но устроил его тогда, когда лыжи господина толстосума переступили запретную черту. Всего этого господин Ясновский не ведал. Он задохнулся, веря в несчастный случай. На безмятежной белизне снега он не разглядел мотивов. Некто — «кому это было нужно», — непредсказуемый и злобный, как сама лавина, остался для него навсегда тайной и загадкой.

Аня Светлова так надеялась, что первой пары — английского — в этот день не будет и она сможет поспать немного подольше. Английский у них вела Нелли Всеволодовна Ясновская, бывшая жена того самого Ясновского… Студенты не ведают стыда и жалости, они радуются, как дети, когда у «преподов» грипп или поминки… А тут такое событие — все газеты и телеканалы передали это сообщение: великий богач погиб в суровых альпийских снегах… Но английский — вот неожиданность! — не отменили. Ясновская явилась как ни чем не бывало, отнюдь не убитая горем, драла с них три шкуры и даже на дом не забыла задать изрядно. «Вот поди ж ты, — изумлялась Аня, — ну ладно, жена она, конечно, бывшая, но вдова-то настоящая — могла бы погоревать». Куда там… У блеклой и скучно-строгой Нелли будто вторая молодость началась: глаза сияют, голос звонкий девичий, двойки ставит с юной резвостью. «Надо же, как действует на дам смерть супругов, с коими они состоят в разводе…»

Аня, девушка юная, незамужняя и неопытная, была этим обстоятельством немного озадачена. Хотя, конечно, жалеть-то, наверное, было особо не о чем… Самого Ясновского, полноватого, спесивого, скользкого, как крем, господина с цепким взглядом, Аня знала, конечно, только по телеизображениям. Но и этого было достаточно, чтобы прийти к такому выводу.

По окончании занятий Аня некоторое время раздумывала, стоит ли подойти и выразить Ясновской, у которой, будучи вечной отличницей, она ходила в любимчиках, соболезнования… Но Ясновская сама вдруг подошла к ней.

— Аня, если не ошибаюсь, вы искали работу? Я могла бы вас порекомендовать. Одна моя знакомая как раз решила брать уроки английского. Дама очень состоятельная…

— Ой! — Анна чуть не подпрыгнула от радости. Финансы у второкурсницы Светловой, вынужденной в этой жизни рассчитывать только на себя, давно уж истощились до крайности. Но она сдержалась и чинно осведомилась:

— Какой уровень? С нуля?

— Да не в уровне дело… — вздохнула Ясновская. — Ей, понимаете ли, надо хоть чем-то заполнить досуг. Впрочем, сами разберетесь… Вы ведь не против?

Аня поскорее закивала.

— Ну и отлично, — Ясновская достала из сумочки сотовый телефон, — я прямо сейчас Марине Вячеславовне и позвоню.

Позже выяснилось, что судьба постаралась расставить свои силки в этот день так, чтобы пути назад для Ани уже не было. Все очень плохое начинается понемножку, да так незаметно, что поначалу и не разберешь, насколько скверно это плохое.

Итак, сразу после разговора с мадам Ясновской Аня отправилась из университета по месту своей предполагаемой, хорошо оплачиваемой и поэтому уже отнюдь не безразличной ей службы.

Стародубское — так называлось когда-то подмосковное село, на месте которого обитатели нынешнего политического и финансового Олимпа воздвигли свой элитный, отгородившийся от мира высокой стеной коттеджный поселок. Некоторые в этом поселке жили, другие наезжали в гости. Сейчас они проносились со свистом мимо Анны Светловой, бредущей по обочине дороги (от автобусной остановки до Стародубского путь был изрядный), скрытые затемненными стеклами своих автомобилей.

Строили поселок турки… Простодушные люди, они ориентировались на западные стандарты и не знали, что русская жизнь любит скрываться за высоким забором, за раскидистыми деревьями, непроходимыми зарослями жасмина и малины. Они понатыкали огромные трехэтажные виллы, разбили вокруг хорошенькие газоны и разделили все это дело беленькими, чисто символическими заборчиками. И теперь сами, поскольку строительство поселка еще продолжалось, глазели из недостроенных вилл во время коротких перекуров на жизнь обитателей уже готовых коттеджей.

Денек был серенький, с мягким морозцем, падал редкий снежок. И Аня, у которой в запасе было достаточно времени, задумчиво брела, наслаждаясь свежим, без гари и выхлопных газов воздухом, не забывая все-таки сохранять вид собранный и деловой, как и полагается преподавательнице английского.

Сначала она услышала удар, впрочем, не сильный, а так… «чпок», и резкий, противный, долгий скрежет.

В Москве последние две недели взрывались троллейбусы, все говорили о чеченском следе, а поскольку для обитателей Стародубского угроза чеченских возмездий была актуальна, как ни для кого другого в стране, то Аня замерла и даже зажмурилась от страха…

Но поскольку от того, чему быть суждено, все равно не убережешься, а «тот, кому это нужно, всегда найдет способ», Аня, постояв с минутку, решила к состоявшемуся теракту отнестись философски и… открыла глаза.

У дома номер двенадцать (именно того, что ей и был нужен) застрял белый «Форд»… Вокруг него, отчаянно жестикулируя и что-то лопоча, стояли турки-рабочие: «Форд» перегородил дорогу и не мог тронуться ни вперед, ни назад. Понять причину было трудно. Правая передняя дверца машины открылась, наружу выбралась маленькая яркая брюнетка и, присоединившись к туркам, попыталась выяснить, что случилось.

Хозяйка машины, женщина за рулем, выходить не торопилась. Она сидела, откинувшись назад, и от брюнетки отличалась не только своими длинными светлыми разбросанными по плечам (вернее было бы сказать, растрепанными) волосами, но прежде всего ярко выраженной безжизненностью. Аня даже было подумала, что это кукла или манекен. Впрочем, это первоначальное впечатление оказалось обманчивым…

Выяснилось, что бестолковые турки, заболтавшись, оставили возле дома номер двенадцать свои жестянки и ведра с краской, и, когда ворота гаража раздвинулись и из них выехал, резко подавшись назад, белый «Форд», его низкое днище смяло и придавило все это барахло. Сплющенное ведро заклинило под машиной, и теперь «Форд» сидел на нем, как эскимо на палочке… При малейшей попытке двинуться жестянки двигались вместе с автомобилем, душераздирающе скребя об асфальт… На чеченский теракт это явно не тянуло. Все, что надо было сделать, — это просто приподнять машину и вытащить из-под нее турецкое имущество.

Это Анна, обожавшая в жизни инициативу, и предложила сделать.