Якоб Пальме - Взрывы в Стокгольме

• Название: Взрывы в Стокгольме
• Автор: Якоб Пальме
• Издательство: Издание журнала "Север"
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1990
• ISBN: 5-7545-0419-5

Якоб ПАЛЬМЕ (1941 г. рожд.) — шведский писатель. По образованию — специалист в области машинной лингвистики. Автор нескольких книг по специальности и остросюжетных романов.

«Взрывы в Стокгольме» — не «чистый» детектив: это своего рода и социальное исследование.

Впервые на русском языке "Север", № 3-5, 1974 год.

---

Только здесь у него было ощущение, что он еще человек, живой человек, со всеми присущими человеку чувствами, желаниями и потребностями. Дома же, в пустой городской квартире, ему иногда казалось, что жизнь уже прошла и осталась одна только работа, да и ее он вскоре лишится, по выходе на пенсию.

Именно потому, что поездки к сыну на дачу значили для Эверта Бенгтссона так много, он был счастлив отсутствием там телефона. Целая волна преступлений не смогла бы нарушить его отдых за городом. Пускай всем этим занимается кто помоложе — Стэн Линдгрен, например, или Петер Сюндман. Не говоря уже о Берндте Фаландере. Он, конечно, не из самых молодых, зато — неизвестно, правда, по каким причинам — ничего не имеет против всяких дежурств, даже ночных. А все и рады, давай его загружать. Правда, он не женат, у него нет семьи, подумал Бенгтссон. Однажды Бенгтссон спросил Фаландера, почему он так охотно берет себе самое неудобное время суток. «Как раз в это время и случается самое сногсшибательное»,— ответил тогда Фаландер. Бенгтссон несколько подивился тому, как Фаландер относится к своей работе, но человек этот был энергичный и добросовестный, да и вообще надо стараться принимать людей такими, какие они есть, подумал Бенгтссон.

Так что ничего удивительного, если Берндт Фаландер согласился на двенадцатичасовое дежурство в пасхальный вечер, когда все другие рвутся во что бы то ни стало домой.

Таким образом, Бенгтссон был на даче, Петер Сюндман проводил праздничные пасхальные дни вместе с домашними в своей квартире в сером высотном доме на Шерхольмене, а Стэн Линдгрен отправился в Оре покататься на лыжах с Берит Игельстам, высокой тоненькой девушкой. Он познакомился с ней прошлым летом, когда занимался расследованием одного дела об убийстве.

Но Петеру Сюндману пасхальный вечер не принес покоя. В пять часов позвонил Фаландер и сказал, что Петеру придется прибыть на работу, «потому что очень уж лихо становится со всеми этими взрывами».

Эверт Бенгтссон ни о чем не ведал до утра второго дня пасхи, когда его сын Ларс проехал три километра до киоска и привез вечернюю газету.

— Вот здесь есть, пожалуй, кое-что интересное и для тебя,— сказал Ларс и протянул ему газету.

Бенгтссону сразу же бросился в глаза заголовок «Смерть коммерсанта» и чуть ниже: «Весь Стокгольм в страхе: где произойдет взрыв в следующий раз?»

Он прочел: «Преуспевающий сорокалетний коммерсант, специалист в области автомашин, был убит в Стокгольме при взрыве динамита около лестничной площадки на Карлавеген, сорок два. Коммерсант едва успел войти в парадную, как раздался взрыв. Два подростка, как раз в этот момент проходившие мимо по улице, отделались легкими царапинами от разлетевшихся осколков стекла». Далее было сказано, что полиции будто бы удалось напасть на след преступников.

В другой статье давался анализ двух предыдущих взрывов. «По всей видимости, динамитные патроны будут теперь взрываться каждую субботу,— говорилось в обзоре.— Удастся ли полиции обнаружить преступника до следующей субботы?»

Когда Эверт Бенгтссон во вторник пришел в полицейское управление, на его письменном столе лежала повестка: «В 16 часов состоится совещание у Польссона».

Польссон был начальник полиции города Стокгольма. Это был очень доброжелательный человек, в полиции его любили все. Польссон употребил всю энергию, чтобы сгладить противоречия и трения и создать в полиции атмосферу сотрудничества и лояльности. Он последовательно и искренне защищал интересы всех вверенных ему людей перед вышестоящим начальством и никогда не принимал важного решения, предварительно не посоветовавшись со своими подчиненными. Если кто-либо из полицейских допускал промах, Польссон всегда старался его понять. Его девизом было: «Мы должны попытаться все понять и все принять во внимание». Оказалось, что подобными методами можно было успешно сглаживать все и всяческие конфликты.

Тем не менее перед предстоящим совещанием Эверт Бенгтссон испытывал некоторое неудовольствие. Он догадывался, о чем пойдет речь, и к тому же очень хорошо понял предъявляемое полиции скрытое обвинение во вчерашних газетах, которые редко отваживались открыто критиковать полицию — слишком они были зависимы от ее расположения или неприязни. Но между строчками, в вопросах о том, кто будет следующей жертвой, Бенгтссону слышались такие слова: «Неужели никак нельзя этому помешать?» или: «Два случая уже было, но если бы полиция действовала более энергично, третий случай, возможно, удалось бы предотвратить».

В девять часов группа розыска, как обычно, собралась в комнате заседаний вокруг большого круглого стола, более походившего на старомодный обеденный. Бенгтссон подошел к старой черной доске, неприятно завизжавшей, когда он начал писать.

Первый взрыв: Риддаргатан, 35, суббота, 14 марта, 20 ч. 33 мин.

Второй (взрыв): Карлавеген, 111, суббота, 21 марта, 14 час. 10 мин.

Третий взрыв: Карлавеген, 42, суббота, 28 марта, 16 ч. 12 мин.

— Во втором случае я ставлю «взрыв» в скобки,— сказал он.— Потому что самого взрыва не было. Все правильно?

— Да,— ответил Фаландер.

— Сегодня нам придется как следует поработать, проанализируем все обстоятельства дела,— сказал Бенгтссон.— В четыре у меня совещание с Польссоном, мне хотелось бы иметь на руках кое-какие данные.

—  Пожалуйста,— сказал Фаландер.— Можно начинать?

— Да, давай.

— Материала у меня порядочно, а вот что из него можно извлечь полезного — дело другое. Сам взрыв произошел так же, как и прежние: патрон с динамитом, капсюль, бикфордов шнур. То, что осталось, говорит про тот же тип патрона и то же изготовление, что и в других прежних случаях.

— Значит, все взрывы были подготовлены одним и тем же лицом.

— Да, вероятно,— сказал Фаландер.

— А как у нас обстоит дело с техническими записями? Нашли что-нибудь?

— Нашли-то нашли, только не очень существенное. У нас довольно много отпечатков ног. Но ведь по лестнице ходит столько людей, что в общем-то пока неизвестно, чьи это отпечатки...

— Да, пожалуй. Такие отпечатки не слишком веское доказательство.

— Но есть тут отпечаток, он может для нас стать полезным. Мы обнаружили его в стороне, на Карлавеген, сорок два. В самом отпечатке был найден маленький круглый катышок. Он мог застрять в бороздках резиновых подошв. А когда потом человек встал на корточки, чтобы поджечь шнур, то согнул ступню, и катышок высвободился из бороздки и выпал.

— А что за катышок?

— Удобрение. Удобрение из куриного помета.

— Не так уж шикарно. Такое удобрение, вероятно, найдется в каждом саду.

— Да, конечно. Но наше — смешано с искусственным.

— А разве это исключение?

— Не знаю пока, но это легко выяснить.

— Еще есть какие-нибудь находки?

— Да, немного динамита и сам бикфордов шнур.

— А отпечатки пальцев?

— Нет,— сказал Фаландер,— чего нет, того нет.

— Ну, тогда давайте перейдем к вопросу о личности преступника,— предложил Бенгтссон.

— Так,— начал Петер Сюндман.— У меня есть кое-что о том коммерсанте, что был убит в субботу.

— Хорошо. Давай свои соображения и факты.

— Взрыв произошел в тот момент, когда он выходил из парадной. По всей видимости, он понял, в чем дело, и попытался убежать, когда раздался взрыв. Шея у него сломана непосредственно взрывной волной, так что он, вероятнее всего, скончался тут же, на месте. Но на лестнице он мог оказаться и чисто случайно. Пока нет оснований полагать, что взрыв был направлен именно против него. Во всяком случае, я не мог установить никакой связи между ним и теми местами, где произошли прежние взрывы. Но, вообще-то говоря, у людей вполне могли быть свои причины для того, чтобы его взорвать. Врагов у него хватало.

— В каком смысле?

— Я тут поговорил... и мне показалось, что были все основания ненавидеть коммерсанта. На его совести множество темных делишек, а если кто-нибудь на скользком деле богатеет — будьте уверены, кто-нибудь на нем и пострадает.

— У тебя есть что-то конкретно?

— Вот, послушай. Один инженер из какой-то строительной фирмы сделал изобретение, ну, какой-то там регулятор для строительных кранов. Но у него оказалось много сложностей с внедрением изобретения и стоило это порядочно. Тогда инженер попросил заем, а также заложил свой дом. А тут наш коммерсант взял и скупил какое-то количество его краткосрочных залоговых квитанций да и потребовал от инженера немедленной уплаты. И еще пригрозил, что сделает его банкротом, если тот не продаст ему свое изобретение. В конце концов инженер оказался вынужденным продать ему все свои права на изобретение за сумму, которая едва-едва покрывала его расходы. А коммерсант потом заработал порядочные денежки, продав его изобретение какому-то третьему лицу. Ну и, конечно, инженер не был в восторге.