Генрих Гротов - Герман Геринг — маршал рейха

• Название: Герман Геринг — маршал рейха
• Автор: Генрих Гротов
• Издательство: Олимп, Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-7390-0583-3, 5-313-00015-2

Герой книги — наци № 2 рейха Герман Геринг, личность сложная, загадочная, во многом еще не познанная. Как и к другим нацистским бонзам, к нему нельзя подходить однозначно. Автору удалось найти малоизвестные и совершенно не знакомые отечественному читателю материалы, проливающие свет на жизнь Геринга, прошедшего путь от прославленного воздушного аса первой мировой до Нюрнбергского эпилога…

«Геринга погубили тщеславие и трусость», — утверждают большинство биографов рейхсмаршала. Так ли это на самом деле? Перед вами жизнь Железного Генриха, Толстяка, героя Германии и… узника собственных пороков.

---

То ли эта новость достигла суда и повлияла на него, то ли сыграла свою роль блестящая репутация Геринга и его популярность среди офицеров, — не ясно, но обвинения против него внезапно были сведены до минимума, а именно: до опоздания в часть, и он был приговорен к доставке в штаб и заключению в казармах сроком на двадцать один день. Но прежде чем приговор был приведен в исполнение, последовали приказы высшего начальства. Они пришли от самого кронпринца. Принц Фридрих Вильгельм, старший сын кайзера, был горячим сторонником использования нового воздушного боевого средства, и среди подчиненных ему частей находился полевой авиаотряд Пятой германской армии, содействовавшей в тот момент войскам, занимавшим позиции против Второй французской армии, которая обороняла Верден и его окрестности. Он запросил, чтобы лейтенанты Бруно Лёрцер и Герман Геринг были прикреплены к одному из передовых наблюдательных подразделений. Геринг потом говорил, что они увели самолет из Фрейбурга и летели на нем до самого своего нового полевого штаба, располагавшегося под Стене в Северной Франции, чтобы успеть уйти от чинов военной полиции, которые взяли бы его под стражу и отвезли обратно в штаб для отбывания наказания. Правдой это было или нет — неизвестно, но одно не вызывало сомнений: с пехотной службой он покончил навсегда!

Тут следует оговориться, что, оценивая характер молодого лейтенанта, было бы, конечно, совершенно несправедливо утверждать, что он изменил свое военное амплуа просто из страха умереть в траншейной мясорубке, которая уже начиналась на Западном фронте. Страх — во всяком случае страх физической опасности — был чувством, которому Герман Геринг редко поддавался, и определенно этого не случалось в те дни, когда ему был двадцать один год и он жаждал славы. Все дело было в совершенно невыносимом для него тошнотворном однообразии наземных боевых действий, с одной стороны, и, напротив, широких возможностях для проявления личной предприимчивости в воздухе — с другой. Он сам однажды объяснил: «Я чувствую, как оживаю, когда поднимаюсь в воздух, и становлюсь как в воду опушенным, когда нахожусь на земле; в небе я ощущаю себя маленьким богом».

Конечно, это не означает, что при всем том он не радовался тому, что отныне может спать каждую ночь в кровати, не страдая и не просыпаясь из-за грязи, крыс и орудийных раскатов, или что он мучился угрызениями совести, покупая еду и выпивку, — нет, просто теперь он опять испытывал возбуждение и восторг от войны, которые переживал в первые ее дни.

Следующие четыре года стали самыми захватывающими в его жизни, и уже никогда после этого она не казалась ему такой простой и счастливой.

К тому времени, когда Бруно Лёрцер и его наблюдатель Герман Геринг начали свои полеты с аэродрома под Стене весной 1915-го, в войне в воздухе над полями сражений во Франции назрел крутой перелом. До этого было редкостью, чтобы какой-нибудь британский или французский самолет сбил германский и наоборот. В начале войны неприятельские аэропланы, часто встречаясь в воздухе, пролетали близко друг от друга, и пилоты лишь приветственно помахивали друг другу руками. Да больше, собственно, они ничего поделать и не могли. Правда, некоторые летчики и наблюдатели имели при себе револьверы и винтовки и, оказываясь рядом с вражеским самолетом, палили в него наудачу, но таких было мало, и их поведение считалось не вполне рыцарским; кроме того, шанс поразить цель был очень незначительным.

Большая часть авиаторов была занята в разведывательных полетах с целью сбора сведений для армейской артиллерии и штабистов-оперативников, что они и делали, оставляя неприятельским пилотам возможность заниматься их собственной разведывательной работой. Опасность для них в то время исходила по большей части с земли, когда они устремлялись вниз, чтобы проконтролировать огонь своей артиллерии или заснять неприятельские позиции. По ним немедленно начинали палить пулеметчики и тысячи пехотинцев, и существовал большой риск получить пулю в определенное место — унизительное ранение! (После первых потерь авиаторы обеих сторон стали подкладывать на свои сиденья металлические чайные и кофейные подносы, пока низ самолета не стали защищать сталью.)

Работа Геринга как фотографа-наблюдателя была особенно сложной и вскоре снискала ему прозвище «воздушный гимнаст». Они с Лёрцером летали на двухместном биплане «Альбатрос» В-I, у которого нижнее крыло проходило под вторым сиденьем, так что было проблематично снимать землю, просто опустив фотокамеру за борт. Геринг ждал, когда аэроплан окажется приблизительно над объектом, сигналил Лёрцеру, чтобы он снижался, и оставлял сиденье. Уцепившись ногами, он свешивался за борт и давал знак Лёрцеру, чтобы тот шел на вираж и накренил машину так, чтобы он мог фотографировать. В таком положении, держась практически одними ступнями, под яростным пулеметно-винтовочным огнем с земли лейтенант Геринг спокойно делал снимки и менял фотопластинки по штуке в минуту.

Пятой германской армией, к которой теперь были причислены Лёрцер и Геринг, командовал кронпринц Вильгельм, а руководство всеми германскими силами на этом фронте осуществлял начальник генерального штаба генерал Эрих фон Фалькенхайн. Последний решил во что бы то ни стало захватить французскую крепость Верден, считая, что до тех пор, пока неприятель будет держать оборону в ее стенах, его армии не смогут вырваться на обширные просторы позади нее. Он практически взял цепь вражеских фортов в кольцо своих тяжелых осадных орудий и обстреливал окруженных французов день и ночь. Ежедневно фон Фалькенхайн требовал фотоснимки укреплений Вердена, но настолько плотным был огонь оборонявшихся, что получить их он никак не мог. То аэропланы сбивали, то фотокамеры разбивались, либо снимки делались издалека или оказывались нечеткими.

Лёрцер и Геринг вызвались на это задание и три дня летали к Вердену, низко кружа над цепью его фортов — Лёрцер бросал свой «Альбатрос» в скольжение на крыле, а Геринг вывешивался за борт и методично фотографировал. В результате полученные снимки оказались такими крупными и четкими, что кронпринц Фридрих Вильгельм воспользовался своей монаршей привилегией и вручил прямо на летном поле Лёрцеру и Герингу Железные кресты первого класса.

Молодые авиаторы устроили по этому поводу пирушку, опустошив весь запас шампанского в местном кафе, и вернулись на работу, по словам Лёрцера, «с самыми тяжелыми головами, но самыми легкими сердцами во всех германских военно-воздушных силах». Но для Германа Геринга прошедшее веселье оказалось не простой попойкой — он кое-что придумал. Когда пришло время отправляться в следующий разведывательный полет, Лёрцер увидел, что его наблюдающий притащил на борт их «Альбатроса» пулемет и приладил его у своего сиденья. Теперь во время вылетов они представляли собой еще более необычное зрелище: Геринг, как обычно держась «на цыпочках», начинал фотографировать, потом вдруг наклонялся, вытаскивал тяжелый пулемет и в таком положении, полускрючившись и вывесившись из аэроплана, начинал поливать очередями стрелявших по ним снизу вражеских солдат. Хотя Лёрцер не мог его слышать, в зеркало ему было видно, как его наблюдающий трясется от смеха, глядя, как те разбегаются в поисках укрытия.

А потом, в самом начале апреля 1915-го, наступил день, который ознаменовал собой новые рубежи в ведении войны в воздухе. Четыре аэроплана наблюдения «Альбатрос» с аэродрома Пятой армии плыли по небу над французской территорией, возвращаясь домой после завершения разведывательного задания. Они были безоружны, но, держась на высоте около трех тысяч метров, пилоты чувствовали себя в полной безопасности. Им были не страшны даже те французские аэропланы, наблюдатели которых, подобно Герингу, стали брать с собой пулеметы — существующее на тот момент оружие такого рода было слишком тяжелым, чтобы можно было подняться с ним на значительную высоту. Когда один из германских пилотов заметил французский моноплан, который приближался к ним, и просигналил об этом своим товарищам, никто из них не нарушил строя и не проявил особого беспокойства. Что мог им сделать один невооруженный неприятельский аэроплан?

Они, конечно, не могли знать, что этот моноплан был не только вооружен, но что его пилотировал знаменитый авиатор-француз Ролан Гарро, которому как раз и предстояло сделать два из германских бипланов первыми жертвами воздушного боя нового типа. Впервые в боевых действиях в воздухе он собирался испытать новый легкий пулемет, который посылал очереди между лопастями пропеллера. Оружие не было синхронизировано, и Ролан Гарро знал, что при стрельбе некоторые пули будут попадать в лопасти и вырвут из них большие куски, хотя он и укрепил их стальными полосами. Но какое это имело значение, если благодаря этому он сможет сбить «гунна»?