Елена Рыбина - Новгород и Ганза

• Название: Новгород и Ганза
• Автор: Елена Рыбина
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9551-0331-0

До сих пор о феномене Ганзы и ее значении в жизни средневековой Европы, в том числе и истории Руси, российский читатель за исключением узкого круга специалистов ничего не знал. На протяжении XIV—XV вв. Ганза (торговый союз немецких городов) монополизировала западноевропейскую торговлю и была главным посредником в торговых связях между Центральной, Восточной и Северной Европой. Новгород во все времена был одним из главных торговых партнеров Ганзы. Как сказано современным писателем Б. Киселевым, «там, где Петр I рубил окно в Европу, во времена Новгорода двери были настежь».

В книге впервые в научно-популярной форме рассказывается о зарождении новгородско-ганзейских контактов, их становлении и развитии. На основании разнообразных источников освещается весьма противоречивая история новгородско-ганзейских отношений, наполненная конфликтами, взаимными претензиями и столкновениями. Вместе с тем продемонстрирована постоянная заинтересованность сторон в продолжении и развитии новгородско-ганзейских связей. Особое внимание уделено существовавшим в средневековье правилам ведения торговли и правовым нормам. В книге подробно излагается история ганзейской конторы в Новгороде, которая была одной из главных контор Ганзы наряду с конторами в Бергене, Брюгге и Лондоне. Отдельная глава, автором которой является Е.Р. Сквайре, посвящена языковому аспекту новгородско-ганзейских связей.

В работе широко используются многочисленные ганзейские источники, древнерусские документы, материалы археологических раскопок в Новгороде.

Книга рассчитана как на специалистов-историков, так и на широкий круг читателей.

---

На существование в Новгороде объединения купцов, ведущих заморскую торговлю в XII в., указывает и сообщение летописи о строительстве в 1156 г. заморскими гостями церкви Параскевы (ил. 1). Под «заморскими гостями» в данном случае имеются в виду новгородцы, торговавшие за морем, в частности на Готланде и в Дании.

Отмеченное направление связей Новгорода в XII в. нашло отражение и в археологическом материале. Именно в это время изменяется состав сплавов предметов из цветных металлов, химико-металлургическая характеристика которых указывает на их происхождение из Швеции. Замечательна находка в слое середины XII в. слитка золотистой бронзы весом 360,9 г, имеющего вид длинного стержня с треугольным сечением. Большая группа совершенно аналогичных слитков «желтой меди» (видимо, со значительной примесью цинка), происходящих из рудных месторождений Швеции, известна на Готланде. Доставка цветных металлов в Новгород в виде рудных слитков — явление чрезвычайно редкое в практике новгородской торговли.

Таким образом, для XII в. характерны тесные связи Новгорода со странами северной Европы, и прежде всего с Данией, Швецией и Готландом.

Между тем, во второй половине XII в. в балтийской торговле происходят существенные перемены, обусловленные появлением на Балтике немецких купцов. Наряду с Готландом в середине столетия торговое значение начинает приобретать город Любек, основанный в IX в. славянами на полуострове, образуемом между двумя реками (рис. 4), и имевший самый короткий путь к Балтийскому морю. Удобное географическое положение города на юго-западном побережье Балтики очень скоро превратило его в транзитный пункт торговли между Балтийским и Северным морями. Одновременно Любек стал складочным местом всех товаров, которые поступали из внутренних районов земли. В течение столетий город не раз разрушался и вновь возрождался. После запустения в X в. Любек начинает активно застраиваться с середины XI в. и достигает расцвета на рубеже XI—XII вв., превратившись в столицу ободритов. С конца 30-х годов XII в. начинается завоевание южного побережья Балтики германскими племенами, в 1143 г. Любек был разрушен и вновь возродился уже как немецкий город к 1159 г. (рис. 5, ил. 2). Очень быстро он восстановил утраченные функции торгового центра и на протяжении столетий возглавлял торговлю в циркумбалтийском регионе.

Рис. 4. План Любека. Из книги: Die Hcmse. Lebenswirklichkeit und Mythos. Eine Ausstellung des Museums jur Hamburgische Geschichte. Hamburg. 1989. S. 186 

Поскольку Готланд был центром всей балтийской торговли, немцы из Любека и других немецких городов были заинтересованы в непосредственных контактах с островом. Особое значение для упрочения торговых отношений Готланда с Любеком имел договор 1163 г., предоставивший готским купцам ряд привилегий с условием, что они будут посещать Любек. Об укреплении немецко-готских связей свидетельствует и льготная грамота, данная Фридрихом I иностранным купцам в 1188 г., по которой «русским[2], готам, норманам и другим народам Востока» было предоставлено право беспошлинной торговли в Любеке. Сами немецкие купцы из Любека и других городов охотно посещали готский рынок и даже переселялись на постоянное жительство в центральный город острова — Висбю, основав там в 80-е гг. XII в. свою купеческую общину (gilda communis). Объединение немецких купцов на Готланде известно под названием «Товарищество купцов Римской империи, посещающих Готланд». Оно имело свою печать (рис. 6), заключало договоры с иноземными правителями, получало от них для купцов льготные грамоты. Обосновавшись на Готланде, немецкие купцы вступили в прямые контакты с давними партнерами готов — новгородцами и стали налаживать с ними торговые отношения, вытеснив со временем первых с их ведущих позиций в новгородской торговле.

* * * 

О конфликте 1188 г.

Под 1188 г. новгородская летопись рассказывает о конфликте, происшедшем между новгородскими и немецкими купцами: «В то же лето рубоша новгородьце Варязи на Гътехъ Немьце въ Хоружьку и въ Новотържьце; а на весну не пустиша из Новагорода своихъ ни единого мужа за море, ни съла въдаша Варягомъ, нъ пустиша я без мира». Это летописное сообщение 1188 г. с момента первой публикации летописи вызывало пристальный интерес многих поколений отечественных и зарубежных историков и стало темой возобновлявшихся время от времени острых дискуссий, причиной которых была неоднозначная трактовка слов рубоша, хоружек и новоторжец и общий смысл происшедшего конфликта.

Рис. 5. Вид Любека с востока. Из Всемирной хроники Хартмана Шеделя. Нюрнберг, 1493 г. Рис. 6. Печать немецкой купеческой общины на Готланде. 1280 г. 

Первыми комментаторами указанного летописного известия были А.Х. Лерберг и Н.М. Карамзин, который отмечал неясность летописного текста: «Это не ясно: кто и кого рубоша! Новогородцы ли Варяговъ, или Варяги Новогородцевъ? что такое Хоружька?» Зато слово новоторжце у историка, отметившего, что «новоторжцами назывались жители Торжка», не вызывало сомнений.

Почти все без исключения исследователи трактуют летописный рассказ как заключение новгородцев в тюрьму («рубоша» — посадили в поруб) варягами на Готланде и немцами в Хоружке и Новоторжце, предполагая под последними названиями самые различные топонимы. Вместе с тем существовала и противоположная точка зрения, высказанная еще в XIX в. А. X. Лербергом, который считал, что в летописи говорится о заточении варягов новгородцами. Спустя сто лет эта версия, но в ином варианте, была высказана известным исследователем новгородско-немецких отношений Л. К. Гётцем, согласно которому пострадавшей стороной в этом конфликте были немцы и речь в летописи идет об их столкновении с новгородцами на территории Руси, где они встретились как конкуренты.

Мнение Лерберга и Гётца было легко опровергнуто отсутствием в древней Руси населенных пунктов с названиями Хоружек и Новоторжец. Остальные исследователи, как уже отмечалось, были едины в том, что согласно летописному сообщению 1188 г. новгородские купцы были арестованы (посажены в тюрьму) варягами на Готланде и немцами в городах Хоружек и Новоторжец, которые оставалось лишь найти на карте. Это и стало предметом дискуссии на многие годы, поскольку нигде на европейской карте не обнаружено населенных пунктов с такими (или подобными им) названиями. В качестве претендентов назывались самые различные пункты на территории Финляндии и Швеции. Чаще других предлагались города на восточном побережье Швеции — Thorshalla (Торсхэлла) и Nykoping (Нючепинг), которые якобы и были обозначены новгородским летописцем как Хоружек (транскрипция названия Торсхэлла) и Новоторжец (прямой перевод города Нючепинг). Между тем уже сама многовариантность претендентов на летописные пункты не может не вызывать сомнений в их объективной атрибуции. Кроме того, подлинные названия городов в иностранных источниках чаще всего давались в транскрипции, иногда до неузнаваемости изменяясь. Например, Новгород в многочисленных нижненемецких средневековых документах ни разу не назван Neustadt, а всегда Nogarden, Nowgarden, Nauwerden и т. д.

Рассматриваемое летописное сообщение стало предметом специального лингвистического анализа, проведенного А. А. Зализняком в связи с изучением берестяной грамоты № 246. Прежде всего им был рассмотрен термин рубоша, который происходит от древнерусского глагола pymu («подвергать конфискации»), превратившегося со временем в глагол рубити. Так в древнерусском языке глагол рубити оказался с двумя разными по смыслу значениями: одно из них — «рубить деревья», «наносить раны, ударяя чем-либо острым» и т.д., второе — «подвергать конфискации имущество». Очевидно, смешение этих идентичных слов и стало причиной ошибочных переводов и комментариев летописного текста в исторической литературе. Между тем большая группа аналогичных по значению и близких по звучанию слов (rubiti, porubiti, rubec и др., означающих «подвергать конфискации») была обнаружена исследователем в словенском языке. Особенно следует подчеркнуть разъяснение лингвиста по поводу грамматической формы новоторжец. По нормам русского языка она совершенно исключена для названия города и может обозначать только жителя города Новый Торг (Торжок). Напомню, что точно так же понимал этот термин еще Карамзин.

Итогом лингвистических изысканий стал новый, соответствующий грамматическим нормам древнерусского языка и не оставляющий возможности для разночтений, перевод летописной статьи 1188 г.: «В том же году варяги, на Готланде немцы, конфисковали товар у новгородцев за вину Хоружка и новоторжцев». Прямые аналогии этой конструкции содержатся в берестяной грамоте № 246 XI в., в которой автор письма Жировит угрожает адресату Стояну, что он конфискует в счет долга Стояна товар другого новгородца («хочу ти вырути в тя лучшего новгорожанина»), находящегося в данный момент в городе, где живет Жировит, поскольку сам Стоян далеко. Аналогичные записи рубежа зафиксированы во многих письменных документах. А. А. Зализняк приводит убедительные примеры из разнообразных письменных источников, свидетельствующие об употреблении в торговой практике рубежа в значении конфискации имущества вплоть до XVII в.