Маргарита де Валуа - Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы

• Название: Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы
• Автор: Маргарита де Валуа
• Издательство: Евразия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010

 Маргарита де Валуа (1553-1615). Мемуары. Избранные письма. Документы.

(пер. В. В. Шишкина)

Текст воспроизведен по изданию: Маргарита де Валуа (1553-1615). Мемуары. Избранные письма. Документы. СПб. Евразия. 2010

© текст - Шишкин В. В. 2010

© сетевая версия - Strori. 2012

© OCR - Засорин А. И. 2012

© дизайн - Войтехович А. 2001

© Евразия. 2010

© Составитель и перевод в формат FB2 - Гусев Р. 2015

---

Маргарита де Валуа никогда не писала об унизительных ситуациях, в которые попадала королевская фамилия во времена гражданских смут – как настоящая принцесса дома Валуа она являлась носительницей королевского Величества, «моего ранга», как она часто повторяет в мемуарах, и не могла даже в мыслях допустить любое ущемление прав и прерогатив своей семьи. Если отдельные эпизоды на эту тему все же присутствуют в ее мемуарах и переписке, то, как правило, они касаются только ее лично, причем королева убеждает читателя, что Божественное провидение всегда помогало ей любые неприятности обращать себе на пользу.

В октябре 1568 года неожиданно умерла старшая сестра Маргариты – королева Испании Елизавета Французская, и Екатерина Медичи спешно отправляет в Мадрид кардинала де Гиза с предложением Филиппу II руки своей младшей дочери. Трудно сказать, на что в действительности рассчитывала королева-мать, ведь в последние годы испанский король вел себя в отношении Франции и ее королевского дома все более бесцеремонно. Но, видимо, браком с Маргаритой она пыталась обеспечить, хотя бы на время, продолжение политики военного невмешательства Испании в дела Франции – ослабление последней в результате внутренних потрясений было очевидно. Филипп II ответил, что намерен жениться на своей австрийской родственнице, однако не будет против брака Маргариты и Себастьяна. Давая такой ответ, испанский король в очередной раз вселял во французов надежды, которые невозможно было осуществить, о чем ему было прекрасно известно. Король Себастьян, достигший к тому моменту совершеннолетия, продолжал находиться под огромным влиянием своих испанских родственников – бабки и матери, а также иезуитского окружения, которые уже были наслышаны о Маргарите и не желали терять своего влияния на короля. В апреле 1569 года португальский монарх сообщил Филиппу II, что в ближайшем будущем жениться не намерен [53]. [196]

В этом же году судьбой Маргариты неожиданно заинтересовались на другом конце Европы – в Трансильвании, небольшом румыно-венгерском княжестве, возникшем после поражения Венгрии от турок в 1526 году и напрямую зависимом от Турции. Точнее говоря, именно в Константинополе, зная о безуспешных брачных переговорах Франции с Испанией и Португалией, предложили Парижу рассмотреть в качестве кандидатуры в мужья для французской принцессы князя Яноша Жигмонда Запольяи, которому было около тридцати лет. Порта, вечный противник Испании, всегда искала возможность упрочить свой союз с Францией и не допустить франко-испанское сближение. Однако, несмотря на желание Франции поддерживать дружеские отношения с султаном в пику испанцам, фигура трансильванского князя, отлученного от церкви и к тому же протестанта, в Париже даже не рассматривалась. Впрочем, сам Янош Жигмонд вскоре скончался... [54]

Екатерина Медичи тем временем продолжала упорно цепляться за португальский брак. Прагматичный и жесткий политик, сохранившая корону своим детям, она всю жизнь строила для них разные брачные планы, обманываясь и не сообразуясь с существующими реалиями. Так было в отношении Генриха III, Франсуа Анжуйского и, конечно, Маргариты де Валуа. Уже в конце жизни ей не удастся заменить Маргариту на свою внучку Кристину Лотарингскую, которую она сватала за Генриха Наваррского после разрыва последнего со своей женой.

Португальским планам Екатерины не суждено было осуществиться еще и в связи с поведением самой Маргариты: весной 1570 года французский двор заговорил о ее близости с герцогом Генрихом де Гизом, блестящим кавалером, будущим главой Католической лиги и претендентом на трон. Хотя Маргарита в своих мемуарах отрицает всякую любовную связь с герцогом и отношения с Гизами вообще, источники того времени запечатлели эти события в ином свете. Гизы, «иностранные принцы», представлявшие младшую ветвь Лотарингского герцогского дома, резко возвысившиеся в XVI веке и натурализовавшиеся во Франции, видимо, сделали неофициальную попытку посватать принцессу из королевского дома. Очевидно, они рассчитывали только на положительный ответ королевской семьи. Родство с царствующей фамилией еще более повысило бы статус Гизов, усилило бы их амбиции и стало бы важным аргументом в борьбе за корону. К тому моменту это [197] семейство уже стало самой могущественной и влиятельной католической фамилией Франции, связанной родством с французской и шотландской королевскими династиями [55] и иными владетельными иностранными домами, и поэтому полагало, что наступило время осуществить долгожданные планы и укрепить семейные связи с правящим домом, тем более что Генрих де Гиз и Маргарита де Валуа любили друг друга. Кардинал Лотарингский Шарль де Гиз, дядя герцога и главный инициатор их союза, уже по-свойски называл Маргариту в своей переписке «наша малышка» [56].

Растущие претензии этой семьи, которая была чрезмерно облагодетельствована королями Франции, вызывали беспокойство у Екатерины Медичи и Карла IX. Дом Валуа, опасаясь столь сплоченного и влиятельного клана, все же ясно дал ему понять, что брак принцессы из королевского дома не может быть заключен с одним из подданных короля, не имеющих суверенных прав. Впервые со времен Франциска I Гизам четко указали их место в иерархии. Такое решение королевской семьи было во многом продиктовано чувством фамильного самосохранения. Маргарите, в свою очередь, было запрещено думать о браке с герцогом де Гизом, которого вскоре заставили жениться на вдове принца де Порсиана Екатерине Клевской. Маргарита в своих мемуарах рисует не очень лестный портрет Гиза, что вполне объяснимо, поскольку своими воспоминаниями она занялась уже во времена Генриха IV. Однако ее единственное сохранившееся письмо герцогу, написанное в 1587 году (оно присутствует в настоящей книге), невольно наводит на мысль, что Гиз и Маргарита даже спустя годы испытывали чувства друг к другу. Кстати, именно это письмо каким-то образом попало в руки к Генриху IV (видимо, оно потому и сохранилось, так как вся переписка королевы и герцога явно носила секретный характер, и письма уничтожались сразу же по прочтении), и Маргарите спустя годы даже пришлось отрицать свое авторство [57]. Были ли они любовниками, как пишут [198] некоторые историки [58], в действительности неизвестно. У нас нет никаких доказательств. Непонятно также, какую роль Гиз отводил Маргарите в случае обретения короны в 1580-х годах. Во всяком случае, именно он вызволил ее из заключения в начале 1587 года и обеспечил ее безопасность. Что руководило герцогом – политический расчет или прежние чувства, – нам остается только догадываться. Королева тоже не захотела открывать одну из своих самых сокровенных тайн.

В том же 1570 году Екатерина Медичи делает последнюю попытку завязать отношения с Португалией. Она использует посредничество папы Пия V, который летом этого года отправляет своего посланца Луиса де Торреса для ведения переговоров в Португалию. Папа спешно собирал Священную лигу для борьбы с экспансией турок, поэтому для него было важно присоединение к Лиге и Франции, которая дружила с Константинополем в противовес Испании и не желала расставаться с таким выгодным союзником. Главной темой переписки королевы-матери летом и осенью была организация переговоров с королем Себастьяном. В Рим для давления на папу был отправлен кардинал де Рамбуйе, а в Мадриде посол Франции барон де Фуркево делал все возможное, чтобы выяснить настроения и замыслы испанцев. Его содержательные депеши ко двору позволяют понять, что португальцы хотели главным образом заручиться согласием Филиппа II на брак, который, в свою очередь, предпочитал замалчивать этот вопрос. Такая позиция, конечно же, означала «нет». Испанскому королю важно было сохранить статус-кво и не допустить, чтобы Португалия сблизилась с Францией. В ноябре 1570 года Фуркево проинформировал, что переговоры Луиса де Торреса закончились безрезультатно [59].

Терпение Карла IX и его матери истощилось. Происки Филиппа II представляли собой неприкрытое оскорбление Франции. В январе 1571 года французский двор резко обрывает тему португальского альянса. В секретной инструкции барону Фуркево Карл IX приказывает хранить молчание о будущем Маргариты де Валуа и прекратить все разговоры об отношениях Франции и Португалии [60]. Именно в это время вновь всплывает идея брака с принцем Генрихом Наваррским, тем более что 8 августа 1570 года был [199] подписан очередной, Сен-Жерменский мирный договор между католиками и гугенотами, завершивший Третью Религиозную войну во Франции.

Нам неизвестно, у кого родилась мысль возобновить франко-наваррский союз, скорее всего, у той же Екатерины. Во всяком случае, именно в ее переписке впервые появляется идея закрепить Сен-Жерменский мир межконфессиональным браком [61]. Одновременно это был бы своеобразный ответ и месть Филиппу II за причиненные унижения и разжигание гражданской войны во Франции. Весь свой дипломатический талант королева-мать бросила на подготовку «наваррского брака», который обещал стать беспрецедентным событием – союзом католической принцессы и протестантского принца. В июле 1571 года Карл IX представил официальные предложения о браке своей сестры и принца Наваррского матери последнего Жанне д’Альбре.