Аркадий Крупняков - Марш Акпарса

• Название: Марш Акпарса
• Автор: Аркадий Крупняков
• Издательство: Марийское книжное издательство
• Жанр: Роман
• Год: 1978

Исторический роман о легендарном герое марийского народа Аказе Тугаеве, прозванном Акпарсом. "Марш Акпарса" - третья книга трилогии "Гусляры". В ней рассказывается о завершающем этапе борьбы Московского государства за свою независимость и о присоединении Марийского края к Руси. У каждого памятника свой век. Проходит время, и памятники исчезают с лица земли. Ни мрамор, ни бронза не могут бесконечно сопротивляться времени.  Но есть памятники вечные - они в сердце народа. Пока жив хоть один человек - жива память. Такой памятник воздвиг в своих сердцах марийский народ Аказу Тугаеву, прозванному Акпарсом.

---

—    Да будут счастливы!

—    Пусть радостно живут!

Иван выпил чарку, опрокинул ее вверх дном, и все воеводы по примеру царя выпили до дна.

Иван подозвал пальцем Салтыкова и шепнул ему:

—    Пошли на те столы вин и хлебов всяких да марципанов побольше.

Салтыков согласно кивнул головой и отошел. Скоро стеклян­ные фляги с винами, большие серебряные кувшины появились на всех столах и на поляне. Слуги разносили гостям царские хле­бы, перепечи, калачи и расписные пряники.

Чуть захмелевшая поляна сдержанно гудела.

—    За славу государя великого выпьем! — крикнул князь Курбский.

—    Не торопись, Андрюша,— тихо сказал царь,— меня в ином

прославишь месте, не ради этого мы здесь, пойми. Пусть чарки все нальют-

—    Еще одну поднимем чашу! — Иван слегка захмелел, и го­лос его стал торжественнее и громче.— Прославим хозяина сей земли. Давайте выпьем за здоровье князя Аказа!

Воеводы попридержали чарки, недоуменно поглядывая друг

на друга.

—    Нет, я не оговорился, воеводы! Милостью, данной мне от бога, дарую тебе, Аказ, титул князя! Так будь здоров, князь! Выпьем!

Над поляной взметнулись голоса приветствий, поздравлений.

Иван глянул на стольника, сказал:

—    Ты что, обычая не знаешь? Где сабля?

—    Нежданно, государь... Но я сей миг...

—    Не суетись. Подай мою.

Салтыков взял у оруженосца царскую саблю, передал Ивану.

—    Прими, князь, оружие — знак княжеского звания—и с. честью носи! — сказал он, передавая саблю Аказу.

Тот принял оружие, поцеловал холодную сталь.

—    Многая» лета князю!

—    Слава Аказу!

—    Сла-а-ва-а!!! — кричали все.

Аказ поднял руку, призывая к тишине.

-- Народ моей земли! От вас от всех хочу         я клятву дать ве­ликому царю, хочу сказать, что никогда эта сабля                                не подни­мется на друга и будет разить только общих наших врагов. Она придаст нам силу и отвагу.

—    Отваги у тебя и так немало. Хан Шигалей рассказывал мне о битве под Казанью. Ты там сражался храбро, бросался на врагов, как молодой барс.

—    Спасибо за похвалу, великий царь. Только хан немного ошибся. Сказал, как молодой барс, а у меня уж виски седые.

—    Ты седины не бойся», князь,— сказал Иван,— то признак мудрости.

И тут вмешался в речь князь Курбский. Он подошел к Аказу с кубком и весело произнес:

-- Позволь нам, князь, за       смелость и  за мудрость звать тебя

Седым барсом. Как это будет    по-вашему?

—    Ак парс, наверно,— чуть помедлив, ответил Аказ

—    Так выпьем за князя Акпарса! — воскликнул Курбский.

Аказ поднял над головой руки, и люди утихли. Он перевел

слова царя, и снова поляна радостно загудела.

—    Я чаю, вам ведомо,— продолжал царь,— что Казань ноне переметнулась к извечному врагу нашему крымскому хану. И от­того не только нашей державе горе, но и вам лихо. Стонет рус­ский народ на рубежах земли нашей от деяний их злочинных. И дале это терпеть нельзя! И вот задумали мы большое дело — царство Казанское от крымнев отнять и преклонить под нашу державу. Я мыслю, бог нам поможет, и мы вместе с вами одоле­ем злочинников!

Когда Аказ перевел слова Ивана, по поляне прокатилась вол­на выкриков.

—     О чем они? — спросил царь.

—     Веди нас, кричат. Поможем, кричат. Возьмем Казань, кри­чат,— ответил Аказ.

—     Вестимо, возьмем Казань! — Иван подошел к Старицкому, положил руку ему на плечо.— В венце короны русской, как кам­ни-самоцветы, сверкают воеводы князь Володимир Старицкий, князь Андрей Курбский, князья Шереметьевы Семен да Иван, князья Воротынские Михаил да Володимир, князья Серебряный да Мстиславский. Теперь,— царь приблизился к Аказу,— еще один алмаз в короне царской прибыл — отважный князь Акпарс со своим народом.— Иван поднял чарку и закончил: —Я смело пью теперь за победу над Казанью!

Громом восторженных возгласов встретил повеселевший люд слова царя. Все, кто еще твердо стоял на ногах, спешно наполня­ли чарки, ковшики, черпаки и пили за победное окончание по­хода

Терешка Ендагуров тоже пил и за царя, и за победный конец, и за Акпарса и потому был дюже навеселе. Подружился он на празднике со старым Сарваем, и они всюду ходили в обнимку.

—     Ты царю больно рукой не маши,— говорил он Сарваю,— царь он есть царь. Вот возьмет Казань, про вас забудет. Ты на меня больше надежу держи! На Терешку. Я тебя не Казани взя­тия ради люблю, а как брата. И в любую пору приходь ко мне, и я все брошу, а тебе на помощь пойду. Понял?

—     Как же, все как есть понял. Пасибе тебе,— говорил Сарвай.

Кое-где из общего гула вырывалась песня. Она взлетала над

поляной, но, не успев расправить крылья, тонула в шуме голосов.

Услышав песню, Аказ подозвал Топейку и шепнул ему на ухо.

Скоро появилось десятка полтора барабанов, дюжина пузыр­чатых шювыров, кто-то принес гусли.

—     Теперь позволь, великий царь, потешить тебя пляской.

—     Давно пора! — сказал Иван.— Заговорились, а про веселье забыли.

Перед столами освободили место — грянула музыка. Словно ковром белых цветов покрылся свадебный луг. Сорок девушек, а впереди Айвика и Овати, выбежали в круг. Все в полотняных белых платьях, с наплечниками из лент и кружев. Фартуки густо расписаны невиданными узорами по груди и по подолу. Широкие длинные пояски с кистями закреплены на спину чуть пониже ло паток и заколоты на правом боку. У каждой по два цветных платка, связанных за концы и накинутых на плечи. Свободные концы платков держат в руках.

Пляшут легко и грациозно, идут по кругу, помахивают волно­образно руками — радостно глядеть. Широкие платки вьются за раскинутыми руками, и кажется, что летят над лугом невиданные волшебные птицы.

Кончилась плавная мелодия, ударили барабаны, встрепену­лись девушки, враз взмахнули платками-крыльями, сбежались по четверо, и десять ярких звезд пылают на поляне. И снова льется .звонкая гусельная струя, и снова кружатся плясуньи, вьется во­круг них цветной платочный вихрь; разбегаются во все стороны, потом сбегаются опять, и что ни миг, то новая картина.

Только успокоилась Эрви, глядя на пляску, вдруг кто-то тро­нул ее за рукав. Оглянулась — стоит незнакомая женщина, зна­ками просит ближе подойти.

—     Шемкува велела тебе па поляну в кленовой роще прий­ти,— зашептала женщина.

Когда пляска кончилась, Иван взял со стола две серебряные вызолоченные внутри чарки, сам налил вино и поднес Овати и Айвике.

—     Ну, невестушки, плясали вы хорошо! Выпейте на счастье от меня, а чарки в дар примите — на память.

Айвика и Овати пригубили чарки и передали их подругам. И пошли чарки гулять по девичьим рукам. Каждая прикасалась к чарке губами, чуть-чуть отпивала не пробованного ни разу в жизни напитка и передавала вино дальше...

Эрви хорошо знала, зачем зовет ее Шемкува. Еще в прош­лый раз, согласившись взять яд, она надумала предотвратить злодейство. Эрви хотела затянуть время, сделать так, чтобы Шем­кува, надеясь на нее, не подсыпала отраву сама. А потом, когда царь уедет, будь что будет. И сейчас, когда к ней подошла не­знакомая женщина и велела идти к колдунье, Эрви сразу согла­силась все с той же мыслью — оттянуть время. Выйдя из-за стола, она осторожно подошла к кленовой роще и спряталась в кустах. Шемкува и женщина (это была чувашка, которую нака­нуне мурза послал в помощь Шемкуве) сидели на маленькой по­лянке, и Эрви не только хорошо видела их, но и слышала, что они говорят.

—     Ну, Топейка, ну, шайтан, этого я тебе не прощу! — руга­лась старуха, прикладывая к голове мокрый платок.— Чуть не убил меня, презренный! Ну, где Эрви? Почему не идет?

—     На Эрви надежду не держи. Это из-за нее тебя чуть не задавил этот глупый медведь. Если бы не я„.

—    Эта пустоголовая трусиха испортит нам все дело! Почему ее до сих пор нет? Сходи еще раз.

Чувашка ушла и вернулась нескоро. Это радовало Эрви: вре­мя праздника шло к концу.

—    Я нигде не нашла ее.

—    Пусть ее заломает керемет! — Шемкува поднялась, схвати­ла клюку.— Я сама пойду на праздник!

Эрви быстро отбежала в сторону и глухо в кулак крикнула:

—    Кува-ай, где ты-ы?!

Шемкува тряхнула головой в сторону выкрика, и чувашка по­бежала искать Эрви. Долго, перебегая с места на место, Эрви водила женщину по лесу.