Михаил Салтыков-Щедрин - История одного города. Господа Головлевы. Сказки

• Название: История одного города. Господа Головлевы. Сказки
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1975
• ISBN: Библиотека всемирной литературы (изд. "Художественная Литература")

"История одного города" (1869–1870) — самое резкое в щедринском творчестве и во всей русской литературе нападение на монархию.

Роман "Господа Головлевы" (1875–1880) стоит в ряду лучших произведений русских писателей изображающих жизнь дворянства, и выделяется среди них беспощадностью отрицания того социального зла, которое было порождено в России господством помещиков.

Выдающимся достижением последнего десятилетия творческой деятельности Салтыкова-Щедрина является книга "Сказки" (1883–1886) — одно из самых ярких и наиболее популярных творений великого сатирика.

В качестве приложения в сборник включено письмо М. Е. Салтыкова-Щедрина в редакцию журнала "Вестник Европы".

Вступительная статья А. Бушмина, примечания Т. Сумароковой.

---

93

пустые разговоры (франц.).

94

В этом ничего нет удивительного, ибо летописец свидетельствует, что этот самый дю Шарио был впоследствии подвергнут исследованию и оказался женщиной. — Изд.

95

Карл X — последний французский король; был свергнут революцией 1830 года.

96

Какие дураки, клянусь богом! Какие дураки эти глуповцы! (франц.).

97

«Ко мне, мой помпончик!»… «Венера с морковками» (франц.).

98

Стр. 135…поставили «Прекрасную Елену». — См. прим. к стр. 240.

99

Бланш Гандон — французская опереточная артистка, гастролировавшая в Петербурге во времена Салтыкова-Щедрина. Смелость ее туалетов и манер, рассчитанных на примитивные эмоции, вызывала осуждение писателя.

100

Эраст Андреевич Грустилов — образ, также созданный Салтыковым-Щедриным на материалах эпохи Александра I. Имя Эраст навеяно «Бедной Лизой» Карамзина. В «Записках Фон-Визина, очевидца смутных времен царствований Павла I, Александра I и Николая I» (Лейпциг, 1859) имеется запись о впечатлении, какое произвело на Александра убийство его отца: «Воспоминание об этой страшной ночи преследовало его всю жизнь и отравляло его тайною грустию. Он был добр и чувствителен, властолюбие не могло заглушить в его сердце жгучих упреков совести даже и в самое счастливое и главное время его царствования после Отечественной войны» (с. 76).

101

Наталья Кирилловна де Помпадур. — В этом персонаже угадывается фаворитка Александра I М. А. Нарышкина.

102

Стр. 136. …начала читать «Жертву вечернюю» г. Боборыкина… — В этом романе Салтыков-Щедрин увидел попытку «узаконить в нашей литературе элементы срывания цветов удовольствия», которая «ведет свое начало от Баркова» (см. прим. к стр. 196). В намерении Боборыкина «возбудить в нашей публике вкус к описанию «афинских вечеров» писатель увидел «материал, могущий служить для характеристики общества в данный момент» («Новаторы особого рода», 1868).

103

Стр. 137. Любовное свидание… именовалось «ездою на остров любви». — Упоминание популярного в XVIII веке в России романа П. Тальмана «Езда на остров любви».

104

Стр. 141. Он сразу понял, что это — она. — Сцены с Пфейфершей и Аксиньюшкой написаны на основе материалов, отчасти почерпнутых из статьи А. Н. Пыпина «Г-жа Крюднер». Баронесса В.-Ю. Крюднер, увлеченная идеями мистицизма, имела большое влияние на Александра I (переписка ее пародирована в «Истории»). Их встреча состоялась в 1821 году. Из целого ряда источников писатель мог почерпнуть описание великосветского «духовного союза» сектантки Е. Татариновой, пользовавшейся покровительством Александра I.

105

пармские фиалки (франц.).

106

Стр. 143. …юродивый Парамоша… — «Парамоша совсем не Магницкий только, но вместе с тем и граф Д. А. Толстой. И даже не граф Д. А. Толстой, а все вообще люди известной партии, и ныне не утратившей своей силы», — разъяснял писатель принципы своей сатиры в письме А. Н. Пыпину. В облике «знаменитого юродивого» можно узнать, по мнению исследователей, некоторые черты И. Я. Корейши (1780–1861), московского «ясновидца», имя которого было для Салтыкова-Щедрина символом мракобесия и реакции: «…Покончить с Белинским — и на место его поставить из выкликанных учеников покойного Ивана Яковлевича Корейши; покончить с литературой… Какие ужасные нравы!» (т. 13, с. 763). О Д. А. Толстом см. стр. 598.

107

Реальность этого факта подтверждается тем, что с тех пор сечение было признано лучшим способом для взыскания недоимок. — Изд.

108

Стр. 149. Они ворвались в квартиру учителя каллиграфии Линкина… — По мнению исследователей, в истории учителя Линкина отражены некоторые факты биографии академика А. Ф. Лабзина (1766–1825), философа-мистика, известного масона.

109

Стр. 150. …под Очаковом ногу унесло… — во время русско-турецкой войны 1788 года.

110

Стр. 151. Смотрел я однажды у пруда на лягушек… — Борьба за победу научного естествознания особенно обострилась в 60-е годы, когда реакция видела в материализме угрозу самодержавию. «Лягушками» занимался тургеневский Базаров («Отцы и дети»).

111

Стр. 153. Грустилов… устроил… сходбища… — Описываемые неистовства действительно имели место на «радениях» Татариновой.

112

…читали критические статьи г. Н. Страхова… — Следствием этого выпада явилась пародия Н. Страхова на «Историю одного города» под названием «История одной веси», в которой Страхов, верно почувствовав отношение писателя к монархическим «добродетелям», писал, что «новейшая сатира тем от прежней отличается, что прежняя карала пороки, новейшая же «в самих добродетелях видит один порок» (см.: Е. Покусаев. Революционная сатира Салтыкова-Щедрина, М. 1963, с. 104–105).

113

Подтверждение покаяния. Заключение (стр. 155). — «В особенности я хотел бы обратить внимание на очерк о городничем Угрюм-Бурчееве, в лице которого все узнали зловещий и отталкивающий облик Аракчеева, всесильного любимца Александра I в последние годы его царствования», — писал Тургенев в статье об «Истории одного города».

Исследователями отмечено портретное сходство Угрюм-Бурчеева с Николаем I. Художественная мощь этого образа, однако, не исчерпывается ближайшими аналогиями с аракчеевскими поселениями и Николаем I. Угрюм-Бурчеев — символ антинародности, противоестественности механизма самодержавно-крепостнической России.

«Мартиролог глуповского либерализма» предваряется Семеном Козырем, «первым глуповским демагогом»; в нем отразились черты биографии и личности Феофана Прокоповича (1681–1736), крупного общественного и церковного деятеля XVIII века. Салтыков-Щедрин намеревался в 1869 году написать статью об этом «известном либерале XVIII в.». Иона Козырь сближается исследователями в некоторых чертах с А. Н. Радищевым. Составляя мартиролог, Салтыков-Щедрин не мог пройти мимо А. И. Новикова (1744–1818), одного из первых русских просветителей, глубоко убежденного в несправедливости крепостного права, обличавшего деспотизм и произвол самодержавия. В тридцати трех философах угадывается намек на сторонников социалистических учений (возможно, петрашевцев). К этим размышлениям о судьбе русских свободомыслящих людей, конечно, не могла не подключаться мысль о судьбе Н. Г. Чернышевского, революцпонеров-шестидесятников — современников писателя. Но в целом «мартиролог», как указывают исследователи, нельзя строго приурочить к каким-либо конкретным историческим эпизодам. Сатирик дал трагическую картину судеб всех неуслышанных народом «ревнителей» его свободы.

114

Стр. 159. Прохвост — искаженное звучание старинного слова «профос». В полку профос — солдат, в обязанности которого входило убирать нечистоты.

115

Стр. 160. …нивелляторство существовало… — обычная для Салтыкова-Щедрина переадресовка понятий: тенденциозное освещение социалистических идей реакционерами писатель делает их собственными убеждениями.

116

Лишь в позднейшие времена (почти на наших глазах) мысль о сочетании идеи прямолинейности с идеей всеобщего осчастливления… — Почти одновременно с главой об Угрюм-Бурчееве Салтыков-Щедрин написал очерк «Сила событий», в котором он защищал Францию — родину революционных идей — от поклонников пруссачества, русских государственников (в это время завершилась франко-прусская война 1870 г.). Салтыков-Щедрин писал: «…попытки заменить патриотизм дисциплиною никогда не увенчивались успехом… Никакими мерами нельзя вложить душу живу в человека… который не знает, куда он идет…» Сознательный патриотизм свободного человека «ответственен не перед шпицрутеном, а перед судом своей собственной совести» (т. 7, с. 173).

117

Стр. 174. Г. Г. Орлов — фаворит Екатерины II, один из организаторов дворцового переворота 1762 года.

118