Анна Федорова - Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете

• Название: Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете
• Автор: Анна Федорова
• Жанр: Политика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0890-1

О роли государства в развитии современных медиа спорят многие. Одни считают, что государство приходит в интернет с единственной целью — разрушить его. Другие указывают на неизбежное поражение государственной власти в борьбе с вездесущими цифровыми структурами и активистами.

Задача этой книги состоит в том, чтобы рассказать о реальном положении дел в сфере отношений между государством и интернетом. И авторы — известный общественный деятель Кристина Потупчик и политолог Анна Федорова — весьма грамотно справились с этой сложной задачей, изложив анализ в самой простой и доступной каждому читателю форме. Впервые в полном объеме так популярно и познавательно представлен анализ опыта сосуществования и сотрудничества государства, общества и интернета.

Узнай новое о сайтах, на которых сидишь ты! Учись раскручивать себя! Доноси свои идеи в массы! А хочешь — становись видным политиком! Все правила игры на интернет-пространстве — в этой книге!

---

Самоцензура может быть продиктована либо причинами внутреннего толка (например, морально-этическими рамками), либо результатом давления внешних факторов (имеющихся в интернет-сообществе и угрожающих автору некими санкциями в случае нарушения).

За годы существования личных блогов большинство пользователей уже имеет за плечами сотни высказываний (которые подчас агрессивны, нецензурны, противоречат друг другу). Но практика их внешней оценки и использования вне изначальной площадки работает в полную силу лишь сейчас. И теперь все большее число пользователей перед размещением скабрезной картинки или сомнительного с точки зрения этики высказывания начинают задумываться не только о том, насколько оно отражает то, что хотелось выразить, но и о том, какие последствия оно может повлечь. А это, в свою очередь, приводит к изменениям в самом способе пополнения интернета контентом. Важность данного феномена иллюстрирует, например, факт, что англоязычный интернет в последние годы полнится руководствами о том, как правильно ограничивать свои проявления в социальных сетях, чтобы не навредить карьере[139].

Теперь офлайн-социальная идентичность пользователя начинает диктовать ему свои правила коммуникации. Либо пользователи предпочитают публиковать меньше контента во избежание непредвиденных ситуаций.

Причиной не публиковать информацию о себе становится для пользователей неуверенность в том, что их новости и мнения достаточно интересны и креативны, сомнения в духе «не слишком ли это легкомысленно» или «не будет ли это со стороны выглядеть как нытье и не вызовет ли контент нареканий и споров у френдленты» (вообще, наблюдается тенденция к отказу от постинга негативных мнений и эмоций)[140].

При этом примерно половиной неопубликованного контента пользователи готовы были бы поделиться при условии гибких настроек приватности — с близкими друзьями, либо с теми, кого они хорошо знают в реальной жизни, либо просто с теми, кто, как им кажется, оценит конкретный пост.

В целом же критерии выбора тем для постинга в социальных сетях сейчас таковы: относиться к тому, что публикуешь в социальных сетях, как к тому, что говорится в публичном (а не личном) пространстве[141].

Именно самоцензура станет основным инструментом ограничения контента в интернете в условиях юридической защиты свободы слова в странах западных демократий.

«То, что мы не разрешаем себе обсуждать — иногда по уважительной причине, иногда нет, — может заставить наши голоса утихнуть столь эффективно, как не смогло бы никакое правительство или корпорация… Цензура не оставила мир. Она просто находит новые пути»[142].

Обратной стороной (или закономерным продолжением) описанного процесса становится отказ от потребления некоторой информации, такой, которая может спровоцировать на эмоциональные реакции, необдуманные высказывания и резкие оценки. Потенциально такой информацией является любой контент, содержащий точку зрения, альтернативную точке зрения пользователя. Такая позиция приводит к решению вообще хранить молчание — не потреблять контент и не творить его.

Вот очень показательная рефлексия блогера:

«Я вообще стараюсь не читать то, с чем, знаю, буду категорически не согласен (за исключением ситуации, если это написано тем, кого я уже знаю и кто будет уважать мое право иметь другое мнение). И если я все-таки читаю то, что вызывает скрежет зубов и покалывание в позвоночнике, а пальцы стремятся начать строчить — я занимаюсь самоцензурой. Т. е. я не комментирую. Я не спорю. Я вообще редко что-либо говорю.

Я проверил на своей шкуре и решил не читать:

• Комментарии к новостным сюжетам.

• Плохие отзывы о любимых книгах.

• Статьи и блоги, которые проливают свет на злоупотребления или оскорбительные ситуации.

• Статьи и блоги, пропагандирующие любую религию или религиозные убеждения за счет других мнений.

• Все, что вызывает скрежетание зубов в течение первых двух предложений»[143].

Закономерным следствием описанной проблемы присутствия кого-то третьего в твоей личной блогосфере становится конфликт идентичностей и желание восстановить подлинные отношения с собой, не задумываясь о том, как будет оценен контент работодателем или кем бы то ни было иным:

«Когда дело доходит до социальных медиа, у меня есть новая стратегия. Моя новая стратегия — забыть о своей аудитории и остановить самоцензуру. Я хочу подлинных отношений в жизни, я хочу найти подлинного себя, и я думаю, что первый шаг к этому — оставить нормированный образ себя»[144].

Родительский контроль

Вторым (но не по значимости) способом цензуры интернета на уровне пользователей является родительский контроль над контентом, ввиду того что защита детства в интернете уже давно признана насущной необходимостью. Дети, по сравнению со взрослыми, более уязвимы по отношению к последствиям всего, в том числе и свободы слова. Поборники родительской цензуры говорят не только о защите от порнографии или педофилов — речь идет, например, о том, насколько полезно девочкам-тинейджерам получать в качестве канона красоты тысячи изображений анорексично худых и отретушированных в фотошопе нереалистичных лиц. Дополнительную опасность представляет постоянно возрастающая социальная роль интернета: подросток теперь не только и не столько просто черпает информацию, сколько проходит полноценный процесс социализации[145].

Родительское цензурирование интернет-контента, являясь одним из наиболее актуальных трендов цензуры интернета, может осуществляться, блокируя ребенка от набора сайтов или ключевых слов, признанных родителем опасными. В ответ дети вооружаются программным обеспечением, позволяющим обмануть родителей[146].

Популярен в этом качестве, например, сервис Snapchat — материалы, опубликованные с его помощью, автоматически уничтожаются в течение нескольких минут или даже секунд вскоре после постинга, — решающий проблему того, что опубликованное тобой в Сети останется там навсегда.

При этом, несмотря на активное недовольство родителей, заявляющих о том, что данный сервис представляет опасность для тинейджеров, его создатели заявляют, что ресурс просто направлен на защиту privacy.

«Во многом он (сервис) используется для сокрытия сообщений в целом в целях защиты вашей частной жизни, поскольку на самих устройствах предостаточно способов ее контроля. Честно говоря, мы достаточно открыты для тех, кто может взять ваш телефон»[147].

Вопрос о родительском контроле интернета тесно связан с достаточно конфликтной точкой зрения о том, что именно так может и должно выглядеть цензурирование интернета, ведь в большинстве западных демократий защита детства является основной причиной для цензуры. Сторонники такой позиции считают, что урезание контента должно осуществляться конкретными обеспокоенными родителями, в соответствии с их представлениями об информационной безопасности (а не на уровне государства в законодательном порядке, что неизбежно заканчивается обильными злоупотреблениями), но с учетом того, что дети постарше все равно найдут способ обойти ограничения[148].

Тенденция к усилению родительской позиции в онлайн-пространстве становится все более заметна год от года, и в некоторых странах (например, в Австралии) уже существуют правительственные программы обеспечения семей бесплатным программным обеспечением для решения этой задачи. Когда нынешний лидер министерства труда, премьер-министр Кевин Радд, пришел к власти почти два года назад, часть его предвыборной платформы состояла в том, что он введет обязательную фильтрацию доступа в интернет в целях защиты австралийских детей. Предложение встретило яростное сопротивление как тех, кто утверждает, что это технически невозможно, так и тех, кто не принимает это как нарушение личной свободы. Но даже с учетом того, что правительство преодолело эти препятствия, остался вопрос о том, насколько выбранное для этой цели программное обеспечение справится с этой задачей. Предыдущее правительство столкнулось с проблемой, создав не менее четырех разных программ, доступных для установки на домашних компьютерах. По мнению некоторых, все они потерпели неудачу в важных моментах и оказались неэффективны[149].

При этом проблема детско-родительских отношений в социальных сетях затрагивает не только вопрос об ограничении доступа ребенка в интернет, но и более тонкие методы — контроля и слежки за действиями ребенка онлайн, обучению его этике и безопасности высказываний и т. д. — использования этой уникальной возможности проникнуть в недоступную ранее коммуникативную зону ребенка. По сути, американские авторы чаще всего предлагают родителям достаточно серьезную экспансию в privacy своих детей — вплоть до рекомендации знать пароль от личного аккаунта. Оправданием объявляется необходимость защитить будущее своего ребенка от неверных шагов, которые могут привести к тому, что его личная информация попадет «не в те руки», что может навредить ему при поступлении в колледж и даже при поиске работы. В целом руководства для родителей выглядят достаточно агрессивно, за ребенком не признается никакого права на онлайн-самостоятельность, а общая дискурсивная политика такого рода «руководств» оставляет ощущение настоящей опасности социальных сетей и полной открытости личного пространства подростка: