Елена Гонцова - Ниточка судьбы

• Название: Ниточка судьбы
• Автор: Елена Гонцова
• Издательство: Астрель: ACT
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-020549-Х, 5-271-07288-6, 985-13-6852-0

Она — талантливая пианистка и хрупкая беззащитная женщина.

Победа на международном конкурсе, казалось бы, должна принести ей только радость. Но… после возвращения домой она оказывается в водовороте таинственных событий и чувствует себя марионеткой в умелых, но жестких руках невидимого кукловода.

Как выпутаться из этой паутины интриг понять, кто друг, кто враг? Может, просто довериться магии старинного перстня, который помогает по-настоящему творческим и добрым людям…

* * *

Она талантлива от Бога, но хрупкая и беззащитная в жизни. Победы на международных конкурсах, овации и преклонение обожателей — не это ли предел мечтаний? Но… судьба жестока — цепь таинственных событий, предательство еще совсем недавно любящего человека — вот расплата за талант. Как ей, марионетке в умелых, но жестоких руках невидимого кукловода найти себя? Как выпутаться из страшной паутины интриг? Может, просто поверить в себя? И любовь постучится ей в сердце? И тогда — ей море по колено — ничего не страшно!

---

— …А Изысканный Жираф, который бродит и по ночам прячется в мраморный грот. Так вот — хочу в мраморный грот! А что за бандосы искали меня в Сетубале?

— Люди старшего Даутова. Пытались спасти задницу его сынка.

— Это люди старшего Даутова, — протяжно произнесла Вера. — Семья вурдалаков Даутовых. Обладатель Гран-при Даутов.

— Они хотели как-то все замять, чувствуя, что пахнет жареным.

— Откупиться, например? — предложила Стрешнева.

— И откупиться тоже.

— Во дают! — восхитилась Вера. — Это круто. Большой московский стиль. Послушай, Алеша, где мы с тобой живем?

— Между Марсом и Венерой, в доме каменном большом…

— Там живут Алеша с Верой… А дальше как?

— А дальше — тайна. Устраивает?

— Очень даже. Ни о чем никому не расскажем. Никогда не вернемся домой. У меня это стихотворение время от времени всплывало в мозгу. Здесь, на чужбине. То есть я поняла, что такое не вернуться домой. Никогда. В полной мере. Я ведь даже маму забыла. Вроде бы что-то вспоминала, как я была ребенком, например, и что кто-то со мной был, большой и добрый, красивый. И на том воспоминание отменяется. Остается море, песок, чужие небеса…

— В этом виноват я, — нахмурился Тульчин.

— Да, в этом на тот момент виноват ты. Все тогда было в твоей власти. Это правда. Но теперь, Алеша, нечего помнить об этом. Я не помню. Специально про это забыла. Но в конкурсе я участвовать не стану по другой причине. Понимаешь, не мое это дело. Музыка — отдельно, шоу — отдельно. Пусть там всякие Даутовы шныряют.

— Для него все кончено, — ответил Тульчин. — Гадкий мальчишка оказался по-мелкому жадным. Он решил заграбастать деньги этой Саманты, якобы тобой украденные. И золотые украшения.

— Вот это мне совсем непонятно, — пожала плечами Вера. — Я-то ладно. Он вообще на мне свихнулся, бедный и гадкий. Он недавно собирался превзойти меня как музыканта за сто дней. Или за двести. Как бухгалтер. А как он все пытался объяснить?

— После твоего исчезновения ниточка стала стремительно разматываться. Капитан Кравцов и его друзья действительно люди уникальные, за Новиковым давно охотятся, а сопоставить подлости Даутова с ходами Третьякова не составило труда. Через день после твоего исчезновения допросили Саманту. Американка сначала обвиняла тебя, потом испугалась и призналась, что Даутов готовил какую-то авантюру, чтобы устранить тебя как соперницу Саманты. А дальше — дело техники. Через несколько дней, ранним утром, Даутова взяли на его квартире, где он находился в обществе той, кого ты называешь Геллой, с твоими вещами и документами. И прежде всего — с твоим перстнем. Рудольф был настолько поражен, что для начала во всем признался. Перстень был его основной целью. Только не сказал, мерзавец, что сделал с тобой. Утверждал, что ты напилась, устроила сцену ревности и уехала. И больше он о тебе ничего не знает. Уже после твоего звонка, когда Кравцов пообещал ему не отдавать его под суд, сознался, что опоил тебя и отправил по заранее сделанной при помощи папаши визе. А за этой Геллой, которая на самом деле Алла, наблюдение велось давно. Она причастна к ряду необычных квартирных краж.

— Ах да, мне Павел говорил, что воровской вкус сильно изменился за последний год. Появились воры, которые не метут все подряд, а, так сказать, выковыривают изюм. Ищут волшебные перстни, к примеру.

Солнце давно зашло, скрылось, утонув в море, но в долине было светло от яркой луны, которая отражалась во множестве ручейков, сбегавших со скал и звучащих на все лады. Алексей замолчал, наслаждаясь волшебной картиной, а потом продолжил:

— Кражи эти связаны с предметами, которые относятся к истории культуры. Это было всегда. Просто сейчас новый виток. В начале третьего тысячелетия, после предшествующего хаоса и бедлама, первыми поумнели как раз воры. Олигархи начали вкладывать деньги в крупные культурные акции. А мелкая сволочь стала скрести по сусекам. Благо там полно всяческих допотопных сокровищ, как выяснилось. Остальная часть общества не слишком поумнела и оказалась неготовой к бурной атаке проходимцев.

— Я типичный представитель основной части общества, — с грустью призналась Вера. — Я оказалась неготова ко всему без исключения.

— С тобой все обстоит иначе. Ты сама раритет. Но тебя хотели не похитить, а растворить.

— Довольно, больше не могу, — закричала Стрешнева. — Они добились своего. Я не хочу заканчивать консерваторию!

— Это мы обсудим после.

— Это не обсуждается, Алеша. Я выхожу за тебя замуж, если, конечно, возьмешь. И все. Я хочу жить, как живет Катарина. Любоваться природой, слушать музыку моря, леса, гор. Преподавать музыку детям, воспитывать своих малышей, наконец. Но не для того, чтобы они стали кумирами публики и всяческими секс-символами. А для того, чтобы прикоснулись к таинственному миру. Мне кажется, ты хотел именно этого? Или я не права?

Алексей взял Веру на руки. Она закрыла глаза и мгновенно уснула.

Сквозь сон девушка слышала, как Алексей вносит ее в дом и что-то весело говорит горцам. Различала одобрительный гул голосов и обрывок красивой старинной песни. Но не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. И это Веру совершенно не тревожило. Зато проснулась она раньше всех. И решила, что они должны составить подробный план дальнейших действий. Вместе с Алексеем. Но сначала надо попробовать сделать это самостоятельно. Нельзя жить без всеобъемлющего плана, потому что только тогда ты вправе сам корректировать события или их отсутствие. Иначе начинают корректировать тебя, не прилагая к этому никаких особенных усилий. Ты просто-напросто наполняешься чужой рутиной и становишься мертвым чучелом. И какая разница — стоишь ты в углу, висишь на стене или играешь на фортепьяно.

Вера подумала на всякий случай, что это мысли из прошлой жизни.

Она вышла из башни и тут же представила, что находится в Высоком Городке.

Видение было настолько ярким, что девушка потерла глаза. Пейзаж был иным, но свет, воздух, зелень и синь — все было оттуда.

Алексей нашел Веру в Долине ключей немного встревоженный.

— Ты успел привыкнуть к тому, что со мной постоянно что-нибудь происходит, — заметила Стрешнева. — А я умудрилась за несколько дней отвыкнуть от этого. Сначала мы поедем к моим родителям. Нельзя ли сделать это как-нибудь поскорей? Скитаться по чужим углам, даже если они так причудливы и великолепны, слишком большой труд. Я и так сделалась португалкой. Разве ты не заметил?

— Еще как заметил, — в тон ей ответил Алексей. — То есть ты опередила себя на триста лет.

— Да, — серьезно согласилась Вера, — я это сделала. Я тебя догнала. Ты не передумал за ночь, которую мы снова провели отдельно, жениться на мне? Ты всю ночь пил вино с этими разбойниками и жалел, что связался со мной?

— Поживем — увидим, — неизвестно чему улыбаясь, ответил Тульчин.

На следующий день они были в Сетубале.

— Это моя вторая родина, — сказала Вера Катарине. — И ничего не могу с этим поделать. Я здесь снова родилась. Думаю, что мама простит мне этот казус. Я так смешно бродила по вашему городу, думая сначала, что я американка, даже вспомнила свою родную реку — Миссисипи. Вполне серьезно.

Алексей сделал короткий звонок капитану Кравцову. Только тогда Вера поняла, что к ней вернулся подарок Осетрова — ее мобильник, украденный вместе с документами.

Она тут же позвонила матери и сказала, что скоро приедет. И не одна.

— Невероятно, — ответила Марта Вениаминовна. — Не было ни гроша — да вдруг алтын! Поздравляю на всякий случай. Не знаю еще — с чем, но, кажется, догадываюсь…

Вдвоем с Алексеем они долго прогуливались по Сетубалу.

— Дом присматриваешь? — обнимая Алексея, смеялась Вера. — Знаю, знаю, стал бы ты меня так долго водить по этим извилистым улицам!

— Музыку сочиняю, — ответил он. — Маленькую серенаду — для тебя. Фа-минор. Не зря ты водила меня в долину ключей. Удивительно, что мы встретились именно в этих сказочных горах, будто тебя некто мудрый и сердитый перемещает ради меня.

— Почему сердитый? Просто — мудрый. Я такого старика видела тогда в Питере. И он что-то важное сказал обо мне, словно видел меня насквозь. И я тогда испугалась себя и не хотела ехать к вам с Кравцовым, хотя и не знала, что ты в Москве, а собралась бежать в Высокий Городок. Но как будто старик, тот самый, меня на расстоянии остановил. Может, он и сейчас где-то здесь. Смотри, вот же он!

— «Это он, это он, ленинградский почтальон!» — радостно воскликнул Тульчин.

— Алеша! — засмеялась Вера. — Что ты так кричишь?

— Только поезд! — ответила девушка голосом, не терпящим возражений, на предложение купить билеты в агентстве Аэрофлота, которое попалось им по дороге. — Мы должны ехать через Пиренеи, как во сне, который я здесь видела. В том сновидении был ты, такой же — как раньше и одновременно такой же — как в Москве. А еще ты был деталью пейзажа, апельсиновым деревом, домом в мавританском стиле и целым городом, который внезапно разворачивается на черной и зеленой равнине… А потом, я хочу хоть краем глаза увидеть Мадрид. Я полюбила Португалию, но в этой любви много печального. Все это нужно разбавить пространством. Ты понял?