Пер Рудлинг - ОУН и УПА: исследования о создании "исторических " мифов. Сборник статей

• Название: ОУН и УПА: исследования о создании "исторических " мифов. Сборник статей
• Автор: Пер Рудлинг
• Издательство: Золотые ворота
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-2246-16-2

Сборник статей «ОУН и УПА: исследования о создании «исторических» мифов» является вторым изданием в серии «Историческая правда», основанной Международным антифашистским фронтом в 2011 году.

В издании представлены исследования современных западных ученых — Пера Андерса Рудлинга, Тимоти Д. Шнайдера, Гжегожа Россолинского-Либе на тему украинского радикального национализма, фашизма, создания антиисторических мифов вокруг ОУН-УПА, преступлений против человечности, попыток героизации и реабилитации этих организаций и их членов.

Большинство исследований в Украине публикуются впервые.

---

Трудно избежать того, что определение фашизма, которое включает в себя Россию Медведева, но не Бандеру и Стецько, ориентировано на самооценку и идеологические нужды общества, которое в разной степени идентифицирует себя с проОУНовскими традициями.

Некоторые проУПАвские летописцы пытались отделить УПА от ОУН (б), выступали за восстановление по форме, но не последней[245]. В частности, Петр Потишный охотно подчеркивает, что ОУН (б) и УПА были отдельными организациями и обычно предпочитает использовать термин ОУН-УПА для наименования организации[246].

Другая стратегия заключалась в отделении Шухевича, Стецька и Бандеры от их идеологии, возведения их до символов украинской славы и героизма, и отношения к культу личности как к патриотическому торжественному отличию[247]. Эта нить рассуждений сводится к детализации значения лидеров ОУН и к тому, что их явное одобрение Холокоста, их декларации о верности Гитлеру и Новой Европе, и массовые убийства людей — всего лишь незначительные пятна на их истории, которые существенно не отличаются от аналогичных ошибок, допущенных Уинстоном Черчиллем и Невиллом Чемберленом[248].

Как мы видим в дискурсе доминирующей диаспоры, несколько ключевых характеристик ОУН были исключены: ее антисемитизм, идеологическая близость с нацистской Германией и поддержка с энтузиазмом руководства новой, фашистской Европы. Однако, отрицания некоторых характеристик — недостаточная основа для мифотворения и мобилизации предпочтений националистов. Для того, чтобы восприниматься идолами, героями, построителям идеологии нужно запастись положительными характеристиками, приемлемыми для демократов.

Создание таких героев требует большего воображения от создателей мифов. Интеллектуалы-пронационалисты представляют УПА, контролируемой ОУН (б) как источником и основой для сегодняшней украинской демократии. Для того, чтобы производить такое впечатление, националисты существенно ограничили их внимание отдельному периоду между 1943 и 1951 годами, полагаясь на пропаганду ОУН в период, когда она искала новых союзников на западе[249]. «Изучая эти первичные документы УПА, их можно считать безопасным источником становления подлинно плюралистического, демократического, украинского общества», писал Говард Астер в 1996 г. в письме к Петру Потишному. По словам Астера, документы, опубликованные в Летописи УПА, главным редактором которой был Потишный, представляют собой «кульминацию развития украинской националистической идеологии с большим акцентом на экономическое и социальное благосостояние и на обеспечение индивидуальных прав»[250].

Реэкспорт националистических мифов в Украину

Распад Советского Союза потребовал написания новой истории. Советские учебники были отброшены, а во многих случаях отодвинуты с описаниями диаспоры на задний план. Реэкспорт националистических повествований в Украину прошел относительно «гладко», находя особо восприимчивую аудиторию в западной части страны. Значительное количество украинских историков и ученых, которые ходили по струнке в советское время, быстро отодвинули марксистско-ленинскую ортодоксию националистической интерпретацией. Хотя влияние вернувшихся эмигрантов-националистов на украинских политиков было незначительным, их влияние на написание хроник украинской истории и мифотворение было значительным, особенно после 2004 года[251].

Филосемитские повествования националистов из ОУН (б) иУПА

На рубеже второго и третьего тысячелетий, повествования об ОУН и евреях получили определенную форму, которая все больше представляла ОУН-УПА как толерантную, этнически включающую в себя и приветствующую евреев, поляков и представителей других меньшинств, и боролась за многонациональную и демократическую Украину[252]. Историк Владимир Сергийчук называет ОУН-УПА демократической силой, ведущей антитоталитарную борьбу против сталинизма и нацизма. Сергийчук утверждает, что среди людей, которые «пожертвовали» собой ради идеи и дела, были не только украинцы, но и польские и еврейские добровольцы[253]. Историки-пронационалисты часто представляют ОУН и УПА как спасателей и благодетелей, которые сдерживали евреев, несмотря на страдания самих украинцев от рук еврейских комиссаров, совершавших геноцид. Некоторые признают, что иногда в ОУН существовали антисемитские тенденции, но тут же добавляют, что они не были поддержаны всей организацией в целом, и что ОУН проводило различия между коммунистическими и некоммунистическими евреями, и в конечном итоге ОУН придерживалась особых взглядов на гражданский национализм, гуманизм и демократию[254]. Другие интеллектуалы-националисты отрицали фашистское наследие полностью. Некоторые зашли так далеко, что утверждали, что «политические принципы, изложенные в программах Третьего съезда ОУН (б) должны быть внесены сегодня в украинскую Конституцию»[255].

Украинские националисты помнят Холокост совершенно иначе, чем выжившие евреи: «Если бы ОУН-УПА преследовали антисемитскую идеологию возможно, не выжили бы тысячи евреев», пишет Тарас Хунжак в ответ на публикацию антисемитской биографии Стецька[256]. В коллективной еврейской памяти, наоборот же, украинцы часто вспоминаются как одни из самых жестоких, кто совершал Холокост[257]. Выжившие евреи с Западной Украины обычно подчеркивают, что 98,5 % из волынских евреев были убиты, что в Европе есть несколько мест, где Холокост был безумно жестоким, и утверждают, что если бы не было бандеровцев, гораздо больше евреев выжило бы[258].

Бездействие и фальсификация

Существует различие между отрицанием и затемнением фашизма ОУН и этнических чисток, и прямой фальсификации истории на основе подделок. Отрицание фашизма представляет собой контекст, в котором своеобразное повествование развивается, а представление ОУН филосемитским спасителем евреев содержит несколько примеров этого отрицания. Генеалогия повествования об УПА как о спасителе евреев датируется несколькими десятилетиями назад. Один из первых источников появился от Николая Лебедя, и был опубликован в 1946 г.[259]:

«Большинство врачей в УПА были евреями, которые были спасены УПА К еврейским врачам относились как к гражданам Украины и должностным лицам в украинской армии. Нужно должным образом подчеркнуть, что в тот момент все они выполняли свои надлежащие обязанности добросовестно. Они оказывали услуги не только солдатам, но и всему населению. Они путешествовали по всей области, организовывали полевые госпитали и местные медицинские пункты. Они не бросали боевые ряды в ситуациях, даже когда имели возможность перейти к Красным. Многие из них погибли смертью храбрых»[260].

В 1950-х и 1960-х годах, рассказ об ОУН, изображающий ее как организацию праведного спасения евреев, начал формироваться, охотно поддерживаясь эмигрантами ОУН[261]. ОУН (б) приняла активное участие в мифотворчестве, в том числе в изготовлении подделок. Одной из наиболее значительных подделок является биография Стеллы Крентсбах, выдуманной еврейки, которая хвалит «Бога и Украинскую повстанческую армию» за то, что пережила Холокост. Поддельная биография появилась под редакцией Петра Мирчука[262]. История Крентсбах получила значительное внимание в эмигрантской прессе. И все же журналисты, которые пытались найти ее, скоро узнали, что такого человека не существует. Филипп Фридман, сам переживший Холокост на Западной Украине, обратил непосредственное внимание на эту историю, и вскоре смог сделать вывод, что «вся эта история является мистификацией»[263]. Когда несуществующую Крентсбах не смогли найти, в эмигрантских кругах распространились рассказы и слухи о том, что она могла быть убита, казнена в Израиле за правду об отношении евреев к УПА[264]. Мы вернемся к воспоминаниям о Стелле Крентсбах позже, так как она сыграет важную роль в пропаганде ОУН полвека спустя.

Политизация национальной памяти: институциональное преследование

Президентство Виктора Ющенко наступило в результате так называемой оранжевой революции в 2004 г., представив вершину влияния диаспоры на написание истории в Украине. Это приподняло исторические мифы диаспоры до уровня государственной политики, и при условии государственного финансирования институций была поставлена задача развития легитимации повествований, которых требовал культ лидерства ОУН. Ющенко разработал политику памяти, в значительной степени, базировавшейся на повествованиях о преследованиях, «рассказ, который определял Украину как страну-жертву за счет интеграции всех центральных исторических событий ХХ века, от Гражданской войны и советизации до Чернобыльской катастрофы»[265]. Кульминацией стал Голодомор 1932–1933 годов, представленный как центральное и определяющее событие советского периода[266].