Александр Асов - Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси

• Название: Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси
• Автор: Александр Асов
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-094533-7

Волхвы, хранители древнерусской духовной традиции, с ее поистине великими тайнами, – эта книга о них! Читателю откроется полузабытая, во многом загадочная история русских общин, оберегавших с эпохи языческой и до наших дней тайные знания, заключенные в священных манускриптах славян.

О чудесах, связанных с этими памятниками древней литературы, кои случаются и в наши дни, и о современной жизни хранителей традиции рассказывает в удивительной исповедальной книге Александр Асов – писатель, переводчик и толкователь «Русских Вед».

---

Мне эта мысль понравилась. Подумал: а почему бы не отнести это в журнал, как заметку. Например, в «Науку и религию». Я полюбил этот журнал, в котором тогда стали печатать материалы о славяно-горицкой борьбе Александра Белова, наткнулся на них в читальном зале геленджикской библиотеки.

Решено. Заглянул за обложку журнала, узнал адрес. Взял свой исписанный вкривь и вкось листок в клеточку и пошел в редакцию.

Но нашел ее не сразу, тогда редакция переехала на новый адрес с Ульяновской улицы на Таганскую, потому я припозднился. Все уже должны были разойтись, но на всякий случай я постучал в дверь. Никто не ответил, однако дверь со скрипом открылась… Захожу…

Вот это да!.. Это совсем не похоже на то, что мне довелось видеть в других издательствах и журналах. Повсюду было одно и то же: скучные офисы, женщины, занятые разговорами о домашних делах, или евреи, размышляющие о том, не пора ли паковать чемоданы (в начале 90-х им стало легко эмигрировать). Ну, не было этим людям никакого дела до авторов со стихами о Древней Руси.

А тут… Дым коромыслом: праздник, чей-то день рождения. В зале на первом этаже накрыт стол, тосты, песни под гитару…

Слышу: «А вот и автор!» Такое впечатление, что здесь только меня и ждали все эти годы.

Какие-то шуточки, я что-то в тему отвечаю. Тоже говорю тост, рассказываю смешной случай из жизни… Ну, из старой, геленджикской… Про то, как встречался в Сочи с Аллой Пугачевой.

Столичные артисты туда летом все приезжают, ну а мы их встречали на яхтах (я в Геленджике некоторое время работал в яхт-клубе). Много было разных смешных глупостей. Потом я взял гитару…

Один из сотрудников редакции, – это был ведущий колонки эзотерических анекдотов Виталий Ахрамович, – взял мой листок и пригласил меня на следующий день зайти (пришел-то я вообще после рабочего дня).

На следующий день он завел меня в кабинет главного редактора журнала Владимира Федоровича Правоторова (его я вижу впервые). Виталий дает ему мой еще более мятый, чем вчера, листок… Владимир Федорович пробегает глазами, задает мне вопросы…

Я отвечаю: да, заканчивал то-то, аспирантура там-то, со смешной гордостью заявляю: «а вот у меня есть напечатанный рассказ»… Волнуюсь: возьмут ли заметку, слишком она неприглядно выглядит. Меня же будто и не слушают… И зачем я здесь? Заметки обсуждают у главного?.. Странно…

И вдруг я слышу в ответ: «А вы не хотите у нас поработать… на полставки?» – «Да, конечно!» – отвечаю я немедленно, не задумавшись ни на секунду.

Только за дверями я вдруг понимаю всю абсурдность ситуации. С годами (а проработал я потом в редакции девять лет) понимание этого у меня только усугубилось. Такого на моей памяти никогда не было. Сотни людей приходили, обивали порог нашей редакции. Приносили отнюдь не мятые листочки (в таком виде материалы даже и не рассматриваются, нужно по крайней мере на машинке напечатать).

Никому и никогда на пороге не предлагали работу. Один раз я даже попытался посодействовать одному талантливому парню, Антону Платову, с нашей кафедры на физфаке. Он потом написал несколько замечательных научно-популярных книг по нашей теме. Но даже это не сложилось.

Почему это сделал главный редактор? Потом я заметил, что время от времени он делал казалось бы абсолютно нелогичные ходы, будто прислушиваясь к внутреннему голосу. Никто этого не мог объяснить, но зачастую это и срабатывало…

Ведь тогда он за год-два сделал из атеистического журнала со стотысячным тиражом – журнал религоведческий, у которого тираж стал миллионным.

Не знаю, как это он себе объяснял, понимал ли вообще он, – бывший партаппаратчик, – что у него был особый, время от времени срабатывающий дар предвидения…

Однако не подумайте, что так, будто по волшебству, решились все проблемы. Отнюдь нет.

Да, я стал работать в журнале с миллионом подписчиков. Делал под разными псевдонимами порой до половины журнала. Да, тогда в издательстве «Знание» (журнал выходил в этом же издательстве) мне удалось напечатать первую книжку о Всемирном потопе и Черноморской Атлантиде тиражом три миллиона. Еще работала советская система распространения. И я стал получать за свое перо первые гонорары. Сначала работал на полставки, а потом и на ставку.

Но сама система тогда была во всем советская. Сейчас при таких тиражах я был бы миллионером, но тогда этого не хватало даже на то, чтобы купить приличную обувь. Меня по-прежнему подкармливали родители, да аспирантская стипендия.

И вот кончилась аспирантура, а вместе с нею право жить в общежитии, а заодно и временная прописка в Москве. Зам. главного, которая занималась этими вопросами, заметила: без прописки работать в Москве нельзя. Но главный настоял: пусть работает дальше, сейчас никому до этого нет дела.

Мне посоветовали снять жилье где-нибудь под Москвой… Под Москвой? Ну, я знал частные дома, где снимали, и дешево, койку абитуриенты по направлению Академии наук, пока не становились аспирантами… Поехал вновь туда… Это полтора часа от журнала…

Старик Б.А. Рыбаков «нас заметил»[2]

В те же годы я познакомился с академиком, прославленным археологом, Б.А. Рыбаковым – в прошлом главою советской исторической науки. Бывал у него дома, брал интервью для журнала, советовался по разным вопросам нашей древней традиции. Он тогда мою раннюю статью об узелковом письме (вышедшую в апрельском выпуске журнала «Наука и религия» за 1992 г.) назвал «заявкой на докторскую диссертацию».

Эту же статью наш корреспондент Александр Романов отвез в Санкт-Петербург на рецензию известному слависту, также моему кумиру тогда, академику Д.С. Лихачеву. И тот, перелистав ее, также ответил – наговорил текст на диктофон.

Это фото моего брата Андрея, сделанное в нашем доме в Сокольском, иллюстрировало статью в журнале об «узелковом письме»

Эта пленка затем появилась у меня. Включаю диктофон и слышу… ругательства, вперемежку с научными терминами. Корреспондент А. Романов мне пояснил, что, когда не на публику, Дмитрий Сергеевич выражается именно так. У него есть и исследование по мату.

Специалист! Видимо, со времен Соловков (в которых он, как потом мне объяснил академик Ю.К. Бегунов, вообще-то не сидел, а работал)…

Вот и еще один кумир для меня пал… Все в мире не так, как кажется… Мир наполнен фантомами, все вывернуто наизнанку… Потом отзыв Лихачева мы напечатали, вырезав, конечно, грубые выражения.

Для меня же, как и для всех, работал созданный им телевизионный образ… Да, это важно. И теперь я понимаю: никто не оценивает то, что ты делаешь (или не делаешь) в науке. Это понимают, и то не всегда, единицы. Помнят и ценят лишь то, как ты выглядишь на публике. Хороший ли ты актер…

И стоило мне на несколько лет уйти в фундаментальную науку (а там проблемы, языковые, исторические, которые не разрешались столетиями!), как и меня стали забывать…

Меня не понимали и не понимают, а непонимание рождает вначале неприятие, а потом и равнодушие. Но я сознательно пошел на это: кто же еще? Без фундамента не построишь замок… А я не могу, не желаю строить на песке!

Потом я понял, что такую разную реакцию у академиков вызвало примечание в той статье об узелковой письменности славян – осторожное упоминание о «Велесовой книге». Сподвижники Дмитрия Сергеевича с ней тогда уже воевали, а сторонники академика Б.А. Рыбакова присматривались к ней, размышляли…

Ту статью об узелковой письменности я подписал псевдонимом – тоже родовой фамилией, но по женской линии. Не хотел я ее подписывать «Асов» не только потому, что этого требовал журнал: сотрудники не могли часто публиковать свои статьи, ибо зарплату мы получали за редакторскую работу. Но прежде всего потому, что полагал: главное для меня не академическая наука (тем паче ее в сей области и не было), а литература.

Но судьба распорядилась иначе. Статья получила широкий отклик. По ней был снят фильм «Внуки Дажьбога» в киностудии «Центрнаучфильм». И меня сняли в главной роли – волхва, которому я тогда дал имя: Бус Кресень. Дело было в июне (старославянском кресене), как раз на мой день рождения.

Но больше всего меня поразило, что на эту сугубо научную статью откликнулись наши читатели. Нам стали приходить сотни писем…

Поразила людей не только тема, но сам заход статьи, которая начиналась со слов: «Волхв достает берестяной короб… вынимает из короба клубок… навешивает на рамку странно переплетенные нити с узлами… и легко он разрешает самые сложные узлы, ибо знает тайну священного узелкового письма. И тихо напевает: Прилети, Гамаюн, птица вещая, через море раздольное, через реки широкие…»

Первые Гамаюновы чудеса

Одно из писем тогда пришло из Хакасии. От потомственной шаманки, а тогда хореографа Хакасского республиканского драматического театра, Душиной Татьяны Сергеевны.